Огненный Феникс: Гарри Поттер и Лорд Гриндевальд

Не дожидаясь ответа на свой явно риторический вопрос, она обняла Гарри и, запустив пальцы в его вечно взъерошенные волосы, поцеловала. Вкус ее губ просто сводил Гарри с ума. Оторвавшись от парня, Флория озорным голосом поинтересовалась:

— Теперь-то тебе понятно?

— Не совсем, — хитро ответил юноша. — Я думаю, будет лучше, если ты объяснишь еще раз.

Возражений у девушки определенно не имелось, так что она пустилась в "объяснения", причем было весьма затруднительно сказать, кто проявлял наибольший энтузиазм — она или Гарри.

— Интересно, а что мы скажем, если папа неожиданно зайдет сюда и увидит нас? — весело спросила Флория через некоторое время.

— Скажем, что занимаемся вызовом Патронуса, — бодро ответил Поттер, которого сейчас такие мелочи беспокоили меньше всего на свете.

— Вообще-то мы целуемся, — хихикнула Флория и словно в подтверждение своих слов уже в который раз за сегодняшний вечер прильнула к губам Гарри.

— Одно другому не мешает, — философски заметил тот. — Для создания Патронуса требуются положительные эмоции, вот мы и пытаемся приобрести их в достаточном количестве.

Тут Гарри с Флорией не выдержали и громко расхохотались. Когда ценой поистине героических усилий они сумели частично успокоиться, девушка, вытерев выступившие от смеха слезы, сказала:

— Знаешь, Гарри, я в первый раз вижу, как ты смеешься.

Поттер озадаченно уставился на нее. И в самом деле, когда он в последний раз смеялся? Не над кем-то, как, например, над тем же Волдемортом или Дамблдором, а просто так? Этого Гарри уже не мог вспомнить. Однозначно только то, что это было еще до смерти крестного и заключения в Азкабане.

Флория увидела тень, скользнувшую по лицу Гарри, и пожалела о том, что сказала это. Она не хотела причинить ему боль, она просто не подумала, что своими словами может ранить его...

Юноша заметил, что дочь Геллерта сильно расстроилась и, судя по всему, уже собралась просить прощения, но Гарри опередил ее:

— Я думаю, что теперь буду смеяться намного чаще, — произнес парень самым мягким голосом, на который только был способен, глядя девушке в глаза.

Флория, поняв, что Гарри не сердится, положила голову ему на плечо и прикрыв глаза, дала себе слово, что впредь будет осторожнее в разговорах с ним. Последнее чего она хотела — это причинить ему вред. Поттер приобнял девушку за плечи. В полной тишине они просидели несколько минут.

— Флория, — негромко позвал ее Гарри через некоторое время. — Ты случаем не заснула? — не дождавшись ответа, он не удержался и слегка коснулся губами ее виска.

— Что? — встрепенулась дочь Геллерта и открыла глаза. Юноша невольно улыбнулся — настолько растерянно и смущенно выглядела девушка. — Ой, представляешь, я и сама не заметила как задремала!

— Если ты хочешь спать, то я могу проводить тебя в комнату, — предложил Гарри и добавил, — или, если ты слишком устала, могу вообще понести тебя на руках.

— Я и сама могу идти, — девушка обворожительно улыбнулась. — Но от твоей компании я, разумеется, ни за что не откажусь.

Гарри встал с дивана и протянул руку Флории, которая, ухватившись за нее, тоже поднялась на ноги. У двери в комнату девушки они немного задержались, желая друг другу спокойной ночи, что примечательно, не говоря при этом ни единого слова...

Теперь Гарри каждый день терпеливо ожидал вечера, когда они с Флорией, предположительно занимаясь Патронусом (о котором, по правде говоря, они уже успели напрочь забыть), оставались наедине. Ничего лучше такого времяпровождения Гарри просто не мог себе представить. Увлекшись друг другом, они сами не замечали, как летело время, и потому всегда засиживались допоздна, расходясь по комнатам только тогда, когда из глаза начинали слипаться.

Гарри впервые за очень долгое время чувствовал себя счастливым, и это, а также длительное затишье в волшебном мире, заставило его расслабиться и позабыть о своих беспокойствах. Но они не замедлили, подобно бумерангу, вернуться, врываясь в ненадолго ставшую тихой и спокойной жизнь Гарри Поттера.

***************

Гарри с Геллертом и Флорией как раз обедали, когда раздался мелодичный звон, уведомляющий о том, что от Малфоя-старшего пришло сообщение. Юноша не стал пренебрегать им и достал из кармана заколдованный пергамент, не особенно, впрочем, беспокоясь — еще ни разу Люциусу не пришлось сообщать о нападениях, поэтому у Гарри были довольно веские причины предполагать, что и это сообщение мало чем отличается от предыдущих. Вскоре Поттер понял, что крупно ошибался. Очень крупно.

Волдеморту, очевидно, слишком надоело отсиживаться в своем замке, а посему он решил заняться своим любимым занятием, о котором в последнее время совершенно забыл — охотой на магглов.

— Что такое? — спросил Геллерт, заметив, как резко переменился в лице Гарри.

— Волдеморт хочет отправиться в маггловскую деревню, — деревянным голосом ответил Поттер, лихорадочно пытаясь придумать, как поступить в этой, мягко говоря, непростой ситуации. — И он собрался прихватить с собой весь ближний круг. Максимум через несколько минут, когда Пожиратели соберутся, они начнут бойню.

Теперь в лице поменялся и Геллерт.

— Нам не справиться со всеми, — ответил он. — Двадцать опытных Пожирателей и Волдеморт — вдвоем у нас нет никаких шансов.

Гарри от осознания собственного бессилия ударил по столу кулаком, проклиная про себя Темного Лорда и желая ему получить тысячу Пыточных Проклятий разом. Флория не вмешивалась в разговор, но юноша, встретившись с ней глазамИ, понял, насколько сильно она напугана.

— Нужно придумать способ, — твердо сказал Гарри, привычным жестом призывая защитную мантию. — Волдеморт наконец покинул свое логово, лучшей возможности избавиться от него может больше не представиться.

Геллерт кивнул и повторил жест подопечного, напряженно размышляя.

— Нам не справиться своими силами. Нужна помощь.

— Но чья? — воскликнул Гарри, и тут его осенила догадка, — Министерство?

— Нет. Они не поверят, — ответил Гриндевальд. — Орден Феникса.

— Но как сообщить им? — спросил юноша, на время заставив себя призабыть о том, что к Ордену он теперь испытывает далеко не самые светлые чувства. Собственно, сейчас он готов был принять любую помощь.

— У них наверняка имеется какой-то особый способ сообщения...

— Но у нас его нет!

— ... поэтому нужно известить лишь Дамблдора, — закончил Геллерт, не обратив внимания на то, что Гарри пытался перебить его.

При упоминании директора Хогвартса лицо Поттера окаменело.

— Я понимаю твои чувства, но другого выхода нет, — сказал наставник, заметив его реакцию.

Юноша неожиданно вспомнил, что Гриндевальд "обязан" Дамблдору своим заключением не меньше, чем сам Поттер. Осознав это, а также приведя в аргумент и магглов, которые могут пострадать, Гарри, приложив титаническое усилие, все-таки смог справиться со своими эмоциями.