Огненный крест. Книги 1 и 2

Я четко различала зловоние болезни среди этой какофонии смрада. Не только намек на засохшую рвоту, но и сладковатую вонь гнойных нарывов и неопределенный заплесневелый, дрожжевой запах, казалось, принадлежащий самой болезни.

— О… некоторое время.

Она закрыла дверь за нами, и я почувствовала внезапный приступ клаустрофобии. Воздух внутри казался густым от вони и нехватки света. Я испытывала большое желание сорвать тряпки с обоих окон и впустить немного свежего воздуха, мне пришлось сжать руки в кулаки под плащом, чтобы удержаться.

Миссис Бердсли повернула налево и боком, словно краб, стала пробираться по узкому проходу между кучами товаров. Джейми взглянул на меня, издал шотландский звук, выражающий в данном случае отвращение, и нырнул под выступающие связки шестов для палатки, следуя за ней. Я осторожно пробиралась за ним, пытаясь не обращать внимания на неприятно мягкие предметы, иногда попадающиеся под моими ногами. Гнилые яблоки? Дохлые крысы? Я зажала нос и старалась не смотреть вниз.

Дом был прост по конструкции — одна большая комната впереди, и вторая сзади.

Задняя комната представляла собой разительный контраст с захламленной гостиной. В ней не было никаких украшений и излишеств, комната была проста и аккуратна, как квакерская прихожая. Все было голо и чисто, деревянный стол и каменный очаг были выскоблены, оловянная посуда тускло поблескивала на полке. Одно окно с целыми стеклами было оставлено открытым, и утреннее солнце заливало комнату чистым белым светом. В комнате было тихо, и создавалось впечатление, что из хаоса гостиной мы вошли в некое святилище.

Мирное впечатление было нарушено громким шумом сверху. Это был звук, который мы слышали раньше, громкий, полный отчаяния визг, словно резали борова. Джейми вздрогнул от звука и повернулся к лестнице возле дальней стены, которая вела на чердак.

— Он там наверху, — без всякой необходимости сказала миссис Бердсли, когда Джейми был уже на полпути к лестнице. Визг стал громче, и я решила пока не ходить за моей аптечкой.

Голова Джейми появилась в чердачной двери, когда я начала подниматься наверх.

— Принеси свет, сассенах, — сказал он коротко, и голова его исчезла.

Миссис Бердсли стояла неподвижно, сложив руки под шалью, не делая никаких попыток найти свечу. Ее губы были тесно сжаты, на пухлых щеках алели пятна. Я протиснулась мимо нее, взяла подсвечник с полки и зажгла свечу от очага.

— Джейми? — я высунула голову из отверстия, держа свечу над головой.

— Здесь, сассенах.

Он стоял в дальнем углу чердака, где тени были гуще всего. Я вылезла и пошла к нему, осторожно ставя ноги.

Вонь здесь была намного сильнее. Я уловила слабое белое пятно и поднесла свечу ближе.

Джейми потрясенно вздохнул, но быстро справился со своими эмоциями.

— Мистер Бердсли, я полагаю? — сказал он.

Человек был огромен или когда-то был таковым. Большая выпуклость его живота еще возвышалась в темноте, подобно киту, а в ладони, неподвижно лежащей на полу возле моей ноги, могло легко поместиться пушечное ядро. Но плоть руки была обвисшая и дряблой, а массивная грудь запала, под спутанными волосами, падающими на лицо, безумным светом мерцал единственный глаз.

Глаз расширился, и мужчина снова стал издавать звуки, пытаясь изо всех сил приподнять голову. Я почувствовала, как дрожь прошла по телу Джейми, и от этого мне стало еще страшнее, но я, превозмогая страх, сунула подсвечник в руки Джейми.

— Посвети мне.

Я опустилась на колени и слишком поздно почувствовала, как жидкая грязь просочилась сквозь ткань моих юбок. Человек лежал в собственном дерьме, и лежал довольно долгое время, пол был густо покрыт слизью. Он был гол и прикрыт только льняной простынею, а когда я откинула ее, то среди грязи увидела изъявленные раны.

Совершенно ясно, что случилось с мистером Бердсли. Одна сторона его лица сползла вниз, придавая лицу гротескный вид, веко обвисло, закрывая глаз, рука и нога на ближней ко мне стороне распластались вяло и неподвижно на полу, омертвевшие мускулы уже не скрывали узловатые суставы на его конечностях. Он пыхтел и блеял, высовывая язык и пуская слюну изо рта, в отчаянной попытке заговорить.

— Тише, — сказала я ему. — Не разговаривайте, все будет хорошо.

Я взяла его запястье, чтобы проверить пульс, плоть свободно двигалась на его кости, никак не реагируя на мое прикосновение.

— Апоплексия, — сказала я тихо Джейми. — Вы называете это ударом.

Я положила руку на грудь Бердсли, пытаясь успокоить его.

— Не волнуйтесь, — сказала я ему. — Мы приехали помочь вам.

Я говорила уверено, но после этих слов задумалась, какую же помощь мы можем оказать ему. Обеспечить, по крайней мере, чистоту и тепло. На чердаке было холодно почти также, как и на улице, и его кожа под густыми волосами была покрыта пупырышками.

Лестница тяжело заскрипела, я развернулась и увидела, что над полом чердака возникли пушистые волосы и тяжелые плечи миссис Бердсли.

— Как долго он находится в таком состоянии? — резко спросила я.

— Вожможно, мешяц, — сказала она после паузы. — Я не могла шдвинуть его, — сказала она, защищаясь, — он шлишком тяжелый.

Это было верно, как бы там ни было…

— Почему он здесь? — потребовал ответа Джейми. — Если вы не могли сдвинуть его, как он оказался здесь?

Он повернулся, освещая свечой чердак. Здесь было неуютно; старый соломенный матрац, несколько разбросанных инструментов и какой-то ненужный хлам. Свет попал на лицо миссис Бердсли, превращая ее светло-голубые глаза в прозрачные льдинки.

— Он… гналша жа мной, — сказала она слабо.

— Что? — Джейми шагнул к отверстию, наклонившись, схватил ее за руку и вытащил на чердак скорее против ее желания.

— Что значит, гнался за вами? — спросил он. Она сгорбила плечи, выглядя в перевязанной накрест шали круглой и домашней, как горшок для готовки пищи.

— Он ударил меня, — сказала она просто. — Я побежала по лештнице на чердак, чтобы там шпрятатьша, но он побежал жа мной… и потом он упал. И он… не мог вштать, — она снова пожала плечами.