Огненный крест. Книги 1 и 2

— Понятно, — сказал заинтересованный МакДональд. — Фаркард Кэмпбелл говорил мне об этом движении. И губернатор собрал милицию, вы говорите. Кто командует ею, вы знаете?

— Хм… Думаю, генерал Уоделл, то есть Хью Уоделл проводил кампанию, но командование осуществлял сам губернатор. Он ведь солдат.

— Действительно? — МакДональд, очевидно, нашел это интересным. Он рассеянно поглаживал свой пистолет, забыв убрать его в кобуру. — Кэмпбелл говорил мне, что ваш муж имеет грант на большой надел земли. Он в близких отношениях с губернатором?

— Я бы не сказала так, — ответила я сухо. — Но он действительно знаком с губернатором.

Я почувствовала неуютно от такого направления разговора. По закону католик не мог иметь королевский грант на землю в колониях. Я не знала, подозревал ли майор об этом факте, но он точно знал, что Джейми был католиком, учитывая его семью.

— Как вы думаете, ваш муж может представить меня губернатору, дорогая леди?

Светло-голубые глаза блеснули, и я поняла, что ему нужно.

Будучи кадровым военным, в мирное время он испытывал недостаток в доходах. Регуляторство могло быть бурей в стакане, но все-таки это была перспектива военных действий. Поскольку у Трайона не было регулярных войск, он мог принять на службу и хорошо заплатить офицеру, если понадобится снова собрать милицию.

Я украдкой бросила взгляд на лужайку. Хасбанд и его друзья отошли к одной из статуй и продолжили разговор. Если недавняя драка что-то значила, то регуляторы находились на грани взрыва.

— Это можно сделать, — сказала я осторожно. Я не видела причин, почему Джейми мог возражать против рекомендательного письма к губернатору для майора. И я была обязана ему за то, что он не позволил конфликту разгореться. — Разумеется, вы должны поговорить с моим мужем, но я буду рада замолвить за вас слово.

— Я беспредельно вам благодарен, мэм, — он убрал свой пистолет и склонился к моей руке. Потом выпрямился и оглянулся. — Мне нужно идти, миссис Фрейзер, но я надеюсь на скорое знакомство с вашим мужем.

Майор отправился к террасе, а я развернулась и увидела, что Хасбанд с несколькими мужчинами направляется ко мне.

— Миссис Фрейзер, я прошу вас, передать мои наилучшие пожелания и извинения миссис Иннес, — произнес он без преамбулы. — Я должен уехать.

— О, вы уезжаете так скоро?

Я колебалась. С одной стороны мне хотелось убедить его остаться, но с другой, я предчувствовала проблемы, если он останется. Друзья Барлоу не сводили с него враждебных взглядов.

Он увидел по моему лицу, какие мысли владели мной, и мрачно кивнул головой.

— Так будет лучше. Джокаста Камерон была хорошим другом для меня, и я отплатил бы ей черной неблагодарностью, посеяв разлад на ее свадьбе. Я не хотел ссоры, но я не могу молчать, когда слышу ужасные мнения, высказываемые здесь.

Он холодно взглянул на Барлоу, который ответил тем же.

— Кроме того, — добавил он, поворачиваясь спиной к Барлоу, — у меня дела, которые требуют моего внимания в другом месте, — он колебался, очевидно, задаваясь вопросом сказать ли мне больше, но не стал. — Вы передадите ей?

— Да, разумеется, мистер Хасбанд. Мне жаль…

Он улыбнулся немного грустно и, молча, покачал головой. Когда он ушел со своими товарищами, возле меня задержался Джеймс Хантер и произнес тихим голосом:

— Регуляторы собираются в большом лагере возле Солсбери. Вы могли бы счесть целесообразным, сказать об этом вашему мужу.

Он кивнул, приподнял шляпу, не ожидая ответа, и зашагал прочь. Его темно пальто исчезло в толпе, как воробей среди павлинов.

С моего места на краю террасы я могла видеть непрерывный поток гостей и отдельные завихрения в нем, явные для знающего глаза.

Джокаста была центром наибольшего социального водоворота; меньшие водовороты образовывались вокруг Ниниана Гамильтона и Ричарда Касвелла. Сплетни и разговоры текли во всех направлениях. Из того, что мне удалось услышать, преобладали предположения о сексуальной жизни наших хозяев, но политика отставала от них не намного.

Я все еще не видела никаких признаков Джейми или Дункана. Однако появился майор и, узрев Брианну, замер со стаканом сидра в руках. Я улыбнулась.

Брианна часто влияла на мужчин подобным образом, хотя не всегда это было восхищение. Она многое унаследовала от Джейми: чуть раскосые синие глаза и пылающие волосы, длинный прямой нос и широкий твердый рот — смелые черты лица, доставшиеся от древних скандинавов. В дополнение к этим выразительным признакам, она унаследовала его высокий рост. Во времена, когда женщины не достигали ростом и пяти футов, Брианна имела шесть футов. Люди поневоле глазели на нее.

Майор МакДональд тоже уставился на нее, забыв о сидре. Роджер заметил это; он улыбнулся и кивнул ему, но сделал шаг к Брианне, словно говоря: «Она моя, парень».

Наблюдая за ними, я отметила, каким бледным и худым казался майор по сравнению с Роджером, рост которого почти равнялся росту Джейми. Он был широкоплечим с оливковой кожей, и его черные, как вороново крыло, волосы, сияли на весеннем солнце. Я должна была признать, что никакого подобия не было между ним и маленьким Джемми, рыжим, как новехонький медный подсвечник. Я увидела белую вспышку, когда Роджер улыбнулся. Майор, улыбаясь, держал рот закрытым, как делали здесь большинство людей, чтобы спрятать гнилые зубы. Возможно, издержки неправильного питания — происходить из хорошей семьи не значит питаться правильно.

Я потихоньку провела языком по моим зубам. Ровные и здоровые. Учитывая состояние стоматологии в это время, я прилагала значительные усилия по уходу за ними.

— Ба! Миссис Фрейзер, — высокий голос прервал мои мысли, и я оглянулась, встретившись лицом к лицу с Филиппом Уайли. — О чем вы размышляете, моя дорогая? Вы выглядите абсолютно… фатальной.

Он взял мою руку и склонил голову, обнажая вполне приличные зубы в двусмысленной улыбке.

— Я не ваша дорогая, — сказала я раздраженно, выдергивая руку. — А что касается вас, я удивлена, как вас еще не покусали.

— О, у меня есть надежда, — уверил он, сверкнув глазами. Он снова поклонился, ухитрившись завладеть моей рукой. — Могу я иметь честь позже пригласить вас на танец, миссис Фрейзер?

— Разумеется, нет, — сказала я, вытаскивая руку. — Пустите.

— Ваше желание — для меня закон.

Он отпустил руку, но прежде ухитрился запечатлеть на ней поцелуй. Я подавила желание вытереть мокрое место о свою юбку.

— Пойдите прочь, дитя, — сказала я, взмахнув веером. — Кыш.

Филипп Уайли был денди. Я встречала его дважды, и в обоих случаях он был одет одинаково: атласные бриджи, шелковые чулки и все атрибуты, которые к ним прилагаются, включая напудренный парик, напудренное лицо и маленькая черная мушка в виде полумесяца, стильно прилепленная возле уголка одного глаза.