Огненный крест. Книги 1 и 2

— Ты только посмотри! — риторически приговаривал Джейми, ведя пальцем вниз по колонке цифр и с сердцем ткнув в низ листа. — Бочонок бренди за двенадцать шиллингов, две штуки муслина по три десять за каждую, скобяные изделия — что за противоестественные дела могут быть у молодого Роджера с торговцем скобяных изделий, он, что, собирается играть на мотыге? — скобяные изделия десять и шесть!

— Полагаю, это был лемех для плуга, — сказала я миролюбиво. — Это не для нас. Роджер купил его для Джорди Чизхолма.

Лемехи действительно были довольно дороги. Поскольку они импортировались из Англии, то их редко можно было увидеть в колонии у мелких фермеров, многие из которых обходились деревянными колами и лопатами, топором и иногда железными мотыгами для возделывания земли.

Джейми злобно прищурился на цифры, вороша свои волосы.

— Да, — произнес он. — Только у Джорди нет ни пенни и не будет до продажи следующего урожая. Таким образом, я плачу эти десять шиллингов и шесть пенсов, не так ли? — не ожидая ответа, он снова погрузился в подсчеты, пробормотав себе под нос. — Дерьмоед, сын черепахи, — не уточняя относится ли это к Роджеру, Джорди или лемеху.

Я закончила тереть корень и бросила огрызок в кувшин на столе. Лапчатку, по-латыни Sanguinaria, называют кровавым корнем совершенно справедливо; его сок красный, резкий и липкий. Миска на моих коленях была полна влажной стружки, а мои руки выглядели так, словно я потрошила мелких животных.

— У меня есть шесть бутылок вишневого ликера, — предложила я, взяв другой корень. Словно он не знал об этом; целую неделю весь дом пахнул, как микстура от кашля. — Фергюс может отвезти их в Салем и продать там.

Джейми рассеянно кивнул.

— Да, я рассчитываю на них, чтобы купить зерно для посева. У нас есть еще что-нибудь для продажи в Салеме? Свечи? Мед?

Я кинула на него острый взгляд, но увидела только закручивающийся вихор на макушке головы, склоненной над цифрами. Свечи и мед были болезненным предметом.

— Я думаю, что смогу выделить десять галлонов меда, — произнесла я сдержанно, — и возможно десять — ну, ладно, хорошо — двенадцать дюжин свечей.

Он почесал кончик носа концом пера, оставив на нем чернильное пятнышко.

— Я думал, что у тебя был хороший урожай в ульях? — мягко произнес он.

Да, наш единственный первый рой размножился; и теперь девять колод с пчелами стояли по периметру моего огорода. Я собрала почти пятьдесят галлонов меда и воск в количестве, достаточном для изготовления тридцати дюжин свечей. С другой стороны, я имела свои виды на их использование.

— Мне нужен мед для хирургии, — сказала я. — Он является хорошим антибактериальным покрытием для ран.

Он приподнял одну бровь, хотя не поднял глаз от каракулей, которые царапал на бумаге.

— Я полагаю, он будет притягивать на раны мух, — сказал он, — если не медведей, — он пристукнул пером, отбрасывая эту мысль. — Но сколько же тебе нужно меда? Я не думаю, что у тебя так много раненных, чтобы потребовалось сорок галлонов меда, даже если ты будешь намазывать им людей с головы до ног.

Я рассмеялась, несмотря на свою настороженность.

— Нет, два-три галлона меда достаточно, или лучше пять, чтобы готовить электролитические растворы.

Он поглядел на меня, теперь приподняв обе брови.

— Электрические? — он взглянул на дрожащее пламя свечи, потом на меня. — Брианна, кажется, говорила, что это имеет какое-то отношение к свету, да? Или к молнии?

— Нет, электролитические, — подчеркнула я. — Сладкая вода. Когда человек в шоке или слишком болен, чтобы есть, или у него диарея, то электролитическая жидкость поддерживает тело, возвращая важные ионы, которые оно потеряло с кровью или поносом — различные соли, сахар и другие вещества, которые в свою очередь насыщают кровь водой и поддерживают кровяное давление. Ты видел, я использовала ее прежде.

— О, вот как она работает? — его лицо загорелось интересом, и, казалось, он хотел попросить дальнейших разъяснений, но тут его взор упал на груду счетов и корреспонденции на столе. Он вздохнул и снова взялся за перо.

— Ладно, — уступил он, — оставляй мед. А мыло я могу продать?

Я, довольная его согласием, кивнула головой. После длительного и тщательного экспериментирования я, наконец, преуспела в производстве мыла, которое не пахло, как дохлая свинья, вымоченная в щелоке, и не сдирало слои эпидермиса. Для этого потребовалось подсолнечное или оливковое масло вместо почечного сала, хотя, надо, сказать, что оба ингредиента были очень дорогие.

Я планировала поменять излишки меда у чероки на подсолнечное масло, чтобы изготовить больше мыла и шампуня. Они, в свою очередь, могли быть проданы за приличную цену хоть где — Кросс-Крике, Уилмингтоне, Нью-Берне и даже Чарльстоне, если мы рискнем забраться так далеко. Или, по крайней мере, я так считала. Я не была уверена, согласится ли Джейми на такое предприятие, ведь потребуется несколько месяцев, чтобы осуществить мой план, а за мед он мог получить прибыль немедленно. Но если он поймет, что мыло принесет намного больший доход, чем простой мед, то проблем с задуманным не возникнет.

Прежде чем я смогла расписать перспективы моего плана, мы услышали легкие шаги в зале и тихий стук в двери.

— Войдите, — крикнул Джейми, распрямляясь. Мистер Вемисс просунул голову в двери, но колебался, не решаясь войти при виде моих окровавленных рук. Джейми махнул ему пером, приглашая.

— Да, Джозеф?

— Могу я переговорить с вами, сэр?

Мистер Вемисс был одет в повседневную одежду, но пригладил свои светлые волосы, спрыснув их водой, что указывало на некую официальность ситуации.

Я приподнялась на стуле и потянулась собрать свою работу, но мистер Вемисс остановил меня коротким жестом.

— О нет, мэм. Если вы не возражаете, я хотел бы, чтобы вы остались. Это касается Лиззи, и мне нужно мнение женщины по этому вопросу.

— Конечно, — я откинулась на спинку стула, с любопытством приподняв брови.

— Лиззи? Значит, ты нашел мужа для девчушки, Джозеф? — Джейми опустил перо в чернильницу и заинтересованно наклонился вперед, указав на свободный табурет.

Мистер Вемисс кивнул; пламя свечи четко выделило кости его тонкого лица. Он уселся с некоторым достоинством, весьма отличающимся от его обычного смущенного вида.