Огненный крест. Книги 1 и 2

— Да, понятно. И он не жаждал иметь соперников, не так ли?

Кенни согласно кивнул головой.

— Все было бы не так плохо, если бы половина его маленькой банды спасающихся не начала сбегать от молитв, чтобы послушать истории Мак Дубха. Но главное, прибыл новый комендант.

Богль, прежний комендант, уехал, и его сменил полковник Гарри Куори. Куори был относительно молодым, но опытным солдатом; он воевал при Фолкерке и в Каллодене. В отличие от своего предшественника он обращался с заключенными с некоторым уважением, знал о доброй славе Джейми Фрейзера и относился к нему, как к побежденному, но благородному врагу.

— Куори вызвал Мак Дубха к себе вскоре, как появился в Ардсмуире. Я не могу сказать, что произошло между ними, но с тех пор каждую неделю стражника отводили Мак Дубха помыться и побриться, а потом он ужинал с Куори и говорил с ним о том, что нам нужно.

— И Тому Кристи это тоже не нравилось, — предположил Роджер. В его голове сформировался образ Кристи, честолюбивого, умного и… завистливого. Достаточно компетентный, он, однако, не имел удачи Фрейзера родиться лэрдом и не владел его военным талантом — преимущества, на отсутствие которых торговец сетовал еще до катастрофы в Каллодене. Роджер испытал определенное сочувствие к Кристи; Джейми Фрейзер был трудным соперником для простого смертного.

Кенни покачал головой и откинул голову, допивая чашку, потом опустил ее со вздохом наполненности в желудке и вопросительно поднял брови, указывая на кувшин. Роджер махнул рукой, отказываясь.

— Нет, спасибо. Но вольные каменщики… как это случилось? Вы сказали, это связано с Кристи?

Дневной свет почти померк. Ему придется идти домой по темноте, но это не имело значения; его любопытство не позволит ему уйти, не узнав, что произошло.

Кенни покряхтел, поправляя свой килт. Гостеприимство — это хорошо, но у него была своя работа по дому. Однако любезность есть любезность, и ему нравился Дрозд и не только потому, что он был зятем Мак Дубха.

— А, ну, — он пожал плечами, сдаваясь. — Нет, Кристи совсем не обрадовался, что Мак Дубх стал большим человеком и занял место, которое он считал своим, — Кенни бросил на Роджера проницательный взгляд. — Я не думаю, что он понимал, чего стоит быть вожаком в таком месте. Но дело не в этом, — он махнул рукой, отгоняя неуместное замечание.

— Дело в том, что Кристи сам был вожаком, но не таким хорошим, как Мак Дубх. Хотя были и те, кто слушал его, и не только божьи зануды.

Если Роджер и был немного озадачен такой характеристикой своих единоверцев, он проигнорировал ее, горя желанием узнать больше.

— И что?

— Снова были проблемы, — Кенни пожал плечами. — Мелочи, да, но происходили.

Подвижки и трения, небольшие удары и отколы, которые случаются, когда две континентальные массы, толкаясь, наползают друг на друга, пока между ними не вырастут преградой высокие горы или пока одна не поглотит другую, взламывая землю и разрушая камни.

— Мы видели, что Мак Дубх думал, как решить их, — сказал Кенни, — но он не тот человек, чтобы рассказывать кому-нибудь что у него на уме.

«Почти ни кому, — подумал Роджер, внезапно вспомнив тихий голос Фрейзера, едва слышимый в завывающем осеннем ветре. — Мне рассказал». Мысль отозвалась в груди неожиданной теплотой, но он отодвинул ее, чтобы не отвлекаться.

— И вот, однажды вечером Мак Дубх вернулся довольно поздно, — продолжал Кенни, — но вместо того, чтобы лечь спать, он позвал нас: меня и моих братьев, Гэвина Хейеса, Ронни Синклера и… Тома Кристи.

Фрейзер тихо разбудил шестерых мужчин и подвел их к окну, где свет ночного неба освещал его лицо. Мужчины с сонными глазами, вымотанные тяжелой дневной работой, собрались вокруг него, удивляясь, что это могло означать. С последнего столкновения, когда оба мужчины подрались из-за какого-то пустякового оскорбления, Кристи и Фрейзер не обменялись ни словом.

Это была мягкая весенняя ночь со слегка морозным воздухом, но пахнущая новой зеленью с торфяников и соленым ароматом отдаленного моря. Ночь, когда человеку хочется свободно нестись по земле и чувствовать, что темная кровь поет в его венах. Хотя и усталые, мужчины почувствовали ее и проснулись.

Кристи был настороже, внимательный и подозрительный. Ведь он стоял лицом к лицу с Фрейзером и пятью его ближайшими союзниками. Что они могли замышлять? Правда они находились в камере, где спали пятьдесят мужчин, и некоторые пришли бы к нему на помощь, если бы он позвал, но человека могли избить и убить, пока он еще не осознал опасность.

Фрейзер, не произнося ни слова, улыбнулся и протянул руку Тому Кристи. Тот мгновение колебался, подозревая подвох, но у него не было выбора.

— Нам показалось, что у Мак Дубха в руке была молния, так сильно тряхнуло Кристи, — рука Кенни лежала на столе между ними с раскрытой ладонью с зароговевшими мозолями на ней. Короткие толстые пальцы медленно сжались, и широкая ухмылка пересекла лицо мужчины.

— Я не знаю, как Мак Дубх узнал, что Кристи был масоном, но он узнал. Надо было видеть лицо Тома, когда он понял, что Джейми Рой был одним из них!

— Это сделал Куори, — пояснил Кенни, видя вопрос на лице Роджера. — Он был мастером, понимаешь.

Масонской мастер и глава маленькой ложи, состоящей из офицеров гарнизона. Один из них недавно умер, и их численность стала меньше необходимых семи членов. Куори подумал и после осторожной пробной беседы пригласил Фрейзера присоединиться к ним. В конце концов, джентльмен остается джентльменом, якобит он или нет.

«Не совсем ортодоксальная ситуация, — подумал Роджер, — но этот Куори обращался с законами, как выгодно ему самому. Да, и Фрейзер тоже».

— Ну, значит, Куори принял его в ложу, и через месяц он продвинулся от ученика до подмастерья, а потом еще через месяц стал мастером, и вот тогда он выбрал нас, чтобы поговорить об этом. Таким образом, мы всемером основали маленькую ложу — ардсмуирская ложа номер два.

Роджер коротко фыркнул.

— Да. Шестеро вас и седьмой Кристи.

Том Кристи, будучи твердым в своих убеждениях, оставался верным масонским клятвам, и у него не было другого выбора, как принять Фрейзера и его католиков в качестве братьев.

— С этого и началось. Через три месяца каждый мужчина в камере стал учеником. И после этого проблем больше не было.

Их не должно было быть, так как вольные каменщики придерживались таких основных принципов, как равенство — джентльмен, арендатор, рыбак, лэрд, в ложе это не имело значение — и терпимость. Законом также был запрет спорить по вопросам политики или религии между собой.

— Я не думаю, что членство в ложе офицеров было плохо для Джейми, — сказал Роджер.

— О, — неопределенно протянул Кенни. — Нет. Думаю, никакого вреда.