Огненный мир

— Прости, Мерси-тян, — он осторожно накрыл ладонью тонкие пальчики, замершие у него на столе. — Мне нужно было покинуть на время Огненный Город. По семейным обстоятельствам. Но теперь я вернулся, и все изменится.

— Серьезно? — улыбнулась девушка. — Почему ты так думаешь?

— Потому что я принял решение.

— Какое? — продолжала допытываться она. Русал чуть сильнее сжал ее ладонь и загадочно прошептал:

— Возможно, самое важное в моей жизни.

Нечисть за его спиной задумчиво переглянулась. Она сразу почувствовала недоброе. И не зря…

Арарат не лгал — с его появлением действительно многое изменилось. В первую очередь — отношение к Мерси ее школьных недругов. Им попросту не осталось времени на вражду с рыжей русалкой. Тут хотя бы свои ноги в целости унести… Мерси никогда не нападала первой и всегда тянула до последнего, прежде чем применить силу. Арарат же прошелся по школе как всадник Апокалипсиса. Когда он говорил подруге, что русалки защищают свой клан, он забыл упомянуть о том, что они за него еще и с удовольствием мстят. Обворожительно улыбаясь рыжей однокласснице, Арарат самозабвенно колошматил любого демона, подвернувшегося под его тяжелую руку. Роли поменялись. И надо признать, из татуированного блондина сатрап получился куда круче, чем из его ощетинившихся одноклассников.

Не прошло и суток, как воинственно настроенная школьная братия начала шарахаться по углам и панически соображать, как избавиться теперь уже от нового врага. Ничего более разумного не придумав, нечисть выделила парламентера и с наступлением ночи отправила его к потенциальному "спасителю".

Таирон стоял в лесу. Часа три уже стоял. Солнце давно село, луна взошла, звезды засверкали, а он продолжал изображать суслика, в струнку вытянувшись на пригорке. Полуприкрытые глаза с отсутствующим выражением глядели вдаль. Руки лежали вдоль тела, расслабленные ладони, затянутые в белые перчатки, не реагировали, даже когда маленькая золотая змейка скользила по кисти. Да что змейка — длинные волосы, каскадом опадавшие на плечи, не шевелились на ветру. Хотя последний старался как мог, пригибая молоденькие деревца к самой земле. Дыхание демона было ровным и глубоким, словно он пребывал в каком-то трансе, да и весь его вид говорил именно об этом.

Но это было не так.

Аккурат на уровне его глаз несколькими километрами дальше на юго-запад было окно. За ним — комната с большой кроватью у дальней стены. Зеленые тяжелые шторы закрывали правую половину окна, полупрозрачная гардина — левую, и кроме узкой полоски кровати сейчас не было видно ничего другого.

Не включая белой тигрицы, которая в расстроенных чувствах мерила комнату шагами. Она ходила от стены к стене, каждые несколько мгновений оказываясь в поле зрения Таирона.

И так уже три часа.

Саске издалека разглядел высокую фигуру Наследника и замер, не решаясь нарушить его уединение. Что делал господин Таирон юный демоненок понять не смог, но сразу догадался, что не йогой занимается. Потоптавшись на месте, он нерешительно обернулся, скрипнул зубами, даже сделал шаг… но потом вспомнил оскаленное лицо Арарата и вернулся к прежней траектории.

— Господин, — склонившись в поклоне, пробормотал Саске. — У нас проблемы, господин.

— Я догадался, — равнодушно шепнул златоглазый.

— Простите, повелитель, — совсем расстроился парламентер. Он вдруг четко понял, что сегодня ему точно влетит: если не от хвостатого принца, то от собственного Владыки. — Мы пытались исправить всё своими силами, но…

— Говори по существу! — не повышая голос, приказал Таирон, но от этого Саске стало еще страшнее. Он с трудом проглотил ком, возникший и яростно пульсировавший в его горле, и выдохнул:

— Арарат вернулся.

Только теперь Наследник соизволил скосить на демоненка глаза:

— Да неужели?

— Мы больше не в силах выполнять ваш приказ. Он встал между нами и девчонкой, защищает ее…

— Даже так?

— Более того: он специально нас атакует. Словно… словно он больше не боится за свой клан.

— Или теперь она значит больше, — задумчиво отметил Таирон. Тигрица, проходя мимо окна, бросила короткий взгляд в сторону леса, и лицо демона на миг озарилось любопытством. Саске, не удержавшись, покосился в ту же сторону, стремясь понять, что же с такой жадностью разглядывает его Господин. Но кроме густого куста орешника, умудрившегося затесаться среди вековых кленов, ничего примечательного не обнаружил. Таирон ухмыльнулся: выражение легкой потерянности в глазах Саске было таким занятным, что заставило Наследника простить демоненку его плохо скрываемую любознательность. Тем более что заветное окошко можно было рассмотреть только стоя на этом самом пригорке.

— Что нам делать, господин? — позволил себе прервать затянувшееся молчание демон. — Девчонка дождалась помощи и привлекла на свою сторону русала. Словно поработила его — он слушает любое ее слово и атакует нас, невзирая на последствия.

— Ты действительно считаешь, что она велела ему сражаться за нее? — улыбнулся Таирон.

Ну, конечно, они так думали! Они и не могли иначе — только проецировать на сирену собственное поведение. А демоница не преминула бы воспользоваться чужими руками, дабы решить свою проблему. Только Мерси не демоница. И она никогда не рассчитывала на помощь со стороны. Демон давно это понял. Еще со времен Фузиоку — она всегда надеялась только на себя. Ни дед, ни охотник, ни даже он, златоглазый Таики Хирано, не знали, что на самом деле тревожит ее сердце и занимает мысли. Даже после того, как он заставил ее влюбиться, она не раскрылась ему. Не поделилась заботами. Не отяготила ни на миг. Он уважал ее за это и, одновременно, не мог понять. Ведь скольких проблем можно было избежать, расскажи она о них сразу. Но нет! Мерси до последнего пыталась исправить ситуацию, сколь бы запутанной она не была. По-дурацки, по-детски, по-человечески, но сама. И порой… ей это удавалось.

— Что же нам делать, господин? — тихо повторил Саске.

— Прекратить, — в тон ему ответил Таирон. Он действительно хотел показать Мерси, что значит — остаться в Огненном Мире совсем одной, лишиться его поддержки. Только это ничего не дало. Потому что дружба с демонами для нее имела слишком малую ценность, и она готова была променять ее на свободу. Что ж, он найдет то, что будет значить больше. — Верните оборотней.

— Всех? — Саске внутреннее содрогнулся. Как-то ему совсем не улыбалось встретиться в темном коридоре общежития с четверкой принудительно отправленных на землю волков. Настолько не улыбалось, что он всерьез задумался, а не будет ли проще и менее болезненно "случайно" повстречать там Арарата, дабы, попав в больничное крыло, избежать мести Каору "со товарищи".

— Всех. И проследи, чтобы Юмико узнала, что теперь ей дозволено общаться с Мерси.

— Слушаюсь, господин.

Дольше занимать внимание Таирона Саске не решился. Не разгибаясь в пояснице и не рискуя повернуться к начальству задом, демоненок попятился в кусты. Этот страх, испытываемый нечистью перед Правителями, был нелогичен, необъясним, совершенно беспочвенен, но такой сильный, что порой перерастал в панику. Сродни инстинкту, чутью, маленькому колючему ежику, с рождения живущему в сердце и навсегда покрывшему пеленой разум, он заставлял коленки дрожать при одной только мысли о златоглазых. Именно поэтому Саске не мог не восхищаться единственной нечистью, посмевшей дать отпор Наследнику Первой Династии. И в этом он был не одинок. Как бы демоны не презирали сирен, Мерседес Томаши своей невероятной стойкостью, непреклонностью и безграничной отвагой заставила уважать себя больше, чем уважали ее деда за его взрывной характер и умение отстаивать собственные интересы…

Саске просто не знал, что Мерси не умеет бояться "по умолчанию", и единственная ее фобия распространялась на тараканов. До тех пор, пока Таирон не отрастит длинные усики до кучи с жестким панцирем во все тело, ему придется доказывать на примере, что в страхе перед желтоглазым действительно есть смысл. Пока Наследнику удалось ее только разозлить.

09 ноября 20ХХ года

"Дорогой дневник. Молю богов о терпении, либо о лицензии на отстрел особо нехороших личностей. Ой, почти забыла: еще бы моток веревки не помешал, чтобы связать излишне инициативного Арарата. Он тут, в школе, такой махач устроил, словно нечисть отобрала у него какую-то вундервафлю и теперь не хочет отдавать. Бегает по темным коридорам и чешет кулаки о любую рожицу, которая увернуться не успела. Прямо Тамерлан и Гитлер в одном флаконе — было бы что завоевывать, уже бы завоевал. Надо ему как-то намекнуть попрозрачнее, что быть блондинистым изувером — как минимум не прикольно…