Огненный шар

Жан примерил вторую.

– Вот эта еще пойдет. Если учитывать, что от грохота снарядов еще и башка опухнет, – эта будет как раз, – сказал он. – Примерь себе эту, я уже ее одевал – проверено.

Ник поморщился и нехотя одел каску.

– Тебе пойдет, – заметил Жан. – Теперь от твоей головы пули будут отлетать, как горох, в разные стороны.

– А если из гранатомета? – спросил солдат, что находился с другой стороны молодых людей.

– Ну, тогда отлетят башмаки, – тут же нашелся Жан. – Что-то же должно отлететь.

– То-то и оно, – согласился солдат. – Поэтому особенно не высовывайтесь, молодежь.

– А как же стрелять? Мы что, сюда перекурить приехали и обратно? – Жан выглянул изо рва.

– С вашим оружием только по белкам палить.

– А посерьезнее что-нибудь есть?

– Есть, но не про вашу честь. Вон, видишь, ручной пулемет, гранатомет… К гранатомету не подходи. У него отдача сильная. Кто тебя потом с березы снимать будет?

– Я, – вызвался Ник. – Вот из этого ружья.

– Ну, вы юмористы, – смеялись бойцы.

– А зенитки? – спросил Жан.

– Что – зенитки?

– Я только посмотрю и сразу научусь. – Жан встал в полный рост и взглянул в сторону орудий.

– Про них вообще забудь. Трястись потом будешь всю оставшуюся жизнь. Даже ложкой в рот не попадешь.

– Что, серьезно?

– Конечно. Был тут один, до сих пор в лесу поймать не могут.

– Бегает и трясется? – теперь уже Жан сам смеялся.

– И бегает, и трясется, и заикается.

– Вот попали! Ну, все равно надо этих фрицев будет немного пошинковать в стружку. Что я дома своим скажу? Они же расспрашивать начнут, а тут эта берданка, как у деда Щукаря.

– А это кто такой?

– О, это тоже был вояка, – не унимался Жан.

– Вроде Ивана Сусанина?

– Еще похлеще. Тот поляков заплутал, а этот баб охранял да арбузы.

Где-то недалеко зашипела и взлетела красная ракета.

– Что это? – вздрогнул Ник и поправил на голове каску.

– Да это так, сигнальная.

– Смотри, чтобы за шиворот не упала, – предупредил Жан.

– Ну, хватит шутить, – надоело Нику.

Он огляделся по сторонам, заметил беспокойство солдат.

– Скоро эти медсестры придут? – спросил Жан.

– Тебе-то зачем? Штаны вытряхнуть?

Жан обиделся.

– Никакие не штаны. Просто у меня там подружка, – объяснил он.

– С этим делом придется подождать. Подружки потом, сейчас остались одни друзья-товарищи.

Ник опустился на дно рва, присел и снял каску.

– Что, давит на уши? – спросил моряк.

Ник промолчал, наблюдая за Жаном, который трепался с солдатами. Он с завистью поглядывал на пулеметы и гранатометы, что были рядом.

«Уже стал забывать, что в институте учусь, – подумал он с сожалением. – Наши, наверное, экзамены сдают, а я здесь, город защищаю. Скидки, как участнику боевых действий, наверняка не будет, потому что не поверит никто, да и рассказывать смысла никакого нет. Придется нагонять остальных. Спасибо тетушке и Лизе…».

Нику стало душно, и он расстегнул ворот куртки.

– Ордена за что дают? – продолжал сыпать вопросы Жан.

– За подвиги, – отвечали повеселевшие солдаты.

– Ну, это запросто. Красную Звезду тоже можно получить?

– Конечно, даже посмертно.

– Ну уж нет. Я тогда согласен на медаль, – смеялся Жан. – Мне одной хватит, много ни к чему. За оборону Ленинграда будет точно, – твердо заявил он.

– Представляю, придешь в школу весь в орденах и медалях, – засмеялся Ник. – А в школе еще и табличка, что она носит твое имя. Тебя вызовут к доске, ты выйдешь, побрякивая железками, и тебе вкатят банан, за то, что ничего не знаешь. Тогда тебе еще одну повесят медаль – «Сутулова», а дома предки тебя загнут, вместе с медалями, да за двойки жопу будут драть. Вот ты брякать и будешь на всю квартиру.

– Меня предки никогда не били, – ответил с гордостью Жан.

– Это они сделали огромную ошибку.

Снова в небе появилась ракета.

– Скоро будет бой?

– Да нет, сиди пока, – успокоил матрос.

– Что-то есть охота, – печально промычал Жан. – Как тут с питанием?

– А вас не кормили?

– Кто нас кормил? Кинули в кузов и привезли сюда.

– А у нас недавно перловка была, – сказал солдат и снова крикнул Константина.

– Тут народ голодный. У тебя осталась еще каша?

– Злее будут, – кричал с другого конца Константин. – Котелки есть?

– Есть котелки? – спросил у ребят солдат.

– Какие котелки – только каски, – ответил Жан. – И те от покойников достались.

– Нет у них котелков! – снова крикнул солдат.

– Да не кричи ты, всех немцев распугаешь, – сказал моряк. – Сейчас Константин вам пару котелков с кашей передаст.

– Котелки тоже остались от покойников? – с тревогой спросил Ник.

– Котелки немецкие, трофейные. На всех не хватает, поэтому приходится есть по очереди.

– Ну, это еще пойдет.

Глава 16

Жан доел перловку, сморщился.

– Кирзуха самая настоящая, – бурчал он. – Как ее только солдаты едят? В семнадцатом, по-моему, тоже ее ели.

– Вот заливает, – удивленно произнес находившийся рядом солдат. – Сколько же тебе лет тогда было?

– Почти семнадцать, – ответил Жан.

– А сейчас сколько?

– Сейчас уже семнадцать.

Солдат покачал головой:

– Ну и ну. Вот что война с детьми делает.

– Да он шутит, – встрял в разговор Ник. – Он ее с детства любит. Ты же раньше ее уже ел.

– Никогда в жизни. Вы мне вечно котелки переворачивали.

– Ел, ел, вспомни, тогда на корабле при сражении со шведами.

– По-моему мне ее тогда тоже не досталось. Какая-то зараза мой котелок перевернула, – припомнил Жан.

Солдат и сидящий рядом моряк вылупили на Жана удивленные глаза.

– Сейчас в городе голод начинается. Там вообще есть нечего, а ты сидишь тут и ломаешься, – услышал Жан претензии солдата. – Радуйся, пока дают. Еще посмотрю, как ты воевать будешь.