Огненный свет

Она наклоняет голову, рассматривая меня с полной серьезностью.

– Как насчет такого, ты исчезаешь или твоя сестра пострадает.

Я резко вдыхаю и заново рассматриваю всех девушек. Они серьезно?

– Ага. Ты хочешь, чтобы вы обе были втянуты в это?
– сказала блондинка с заплетенными косичками, кажется, я видела ее на вершине пирамиды на собрании болельщиков.

– Я думала, тебе нравится Тамра, - сказала я.

Бруклин пожимает плечами. Складывает руки на груди.

– Она ничего. Уважает порядок вещей. Мы еще могли ее терпеть.
– ее взгляд скользит по мне.

– Но не тебя.

– Не смей впутывать в это Тамру.

Мои руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладони. Мне нравится боль. Это подстегивает мой гнев. Мои легкие сжимаются, горят. Я медленно разгораюсь изнутри.

– Это только между нами.

– Ох, - издевательским голосом говорит Бруклин.
– Разве это не мило? Какая хорошая сестра. Тогда может, ты перестанешь липнуть к Уиллу, и я позволю Тамре попасть в команду.

Девушки кивают, самодовольно улыбаясь.

Я могу чувствовать напряжение, едкое как пороховой дым, в воздухе.

– Полный бред. Пойдем, Джасинда.
– Кэтрин пытается пройти мимо них, работая телом и руками, чтобы отпихнуть их от выхода. Неверный ход. Это был повод для Бруклин и ее шайки. Все напряжение вырывается наружу. Бьет ключом.

Шайка бросается на нее. Кэтрин кричит, внезапный и резкий звук в воздухе. Я мельком замечаю пелену слез у нее в глазах, широко раскрытые, там паника, перед тем как она исчезает среди женских тел.

– Кэтрин!
– я ныряю в кучу. Внезапно, оказываюсь поймана в запутанном клубке извивающихся тел.

Чей-то локоть выбивает из моих легких воздух. Я не могу найти Кэтрин. Не могу сказать кто есть кто...боль вспыхивает у меня на лице. Думаю, это был чей-то кулак.

Жужжание наполняет мою голову, звенит в ушах. Глубокие вибрации появляются в груди. Слишком поздно. Каким-то образом, я падаю на пол. Приятная теплота наполняет мое тело, кипя, разжигая, горя во мне языками пламени. Я превращаюсь.

Холодная плитка шипит под моей горячей, расползающейся кожей.

Туфля с острым носом, пинает меня по ребрам. Я хриплю, вырываюсь из-под удерживающих рук. Боль.

Пытаюсь подняться, но толчок в спину возвращает на пол. Я сильно стукнулась подбородком. Кровь проходит, через мои зубы, медный запах заполняет нос. Я глотаю кровь обратно, надеясь, что это успокоит пожар внутри меня. Не тут-то было. Я по-прежнему разгораюсь, горю. Мои легкие полны дыма. Дым поднимается, чтобы заполнить рот, щекочет мои ноздри.

Ругательства слышны в комнате. Наряду с советами. Поощрения о избиении меня. Какими бы не были их намерения, когда она вошли в уборную, они потеряли способность ясно мыслить.

– Взять ее!

– Держите ее!

– Хватайте за волосы!

Чья-то рука вцепляется мне в волосы, сильно тянет, выдергивая несколько волос. Слезы застилают глаза. Я моргаю, пытаясь избавится от них.

Без дальнейших раздумий, я поворачиваю лицо в сторону двигающихся тел. Нахожу руку обидчика, который меня держит, причиняя боль...

Я открываю рот, глубоко вдыхаю, собирая весь воздух из моих сужающихся легких.

И выдыхаю.

Крик заканчивает все. Это не тот крик, который часто можно услышать в кино. Он сохраняется, отражается эхом от стен, задерживаясь у меня в ушах. Это заставляет всех замереть. В том числе мое сердце, которое горит в груди.

Все дико озираются вокруг, ища источник этого крика.

Все. Кроме меня.

Я смотрю на Бруклин. Она вся бледная. Ее рот дрожит. Дикая боль наполнила ее глаза. Она падает на пол, вцепившись пальцами в руку так сильно, что они побелели. Я вдыхаю воздух. Аромат опаленной плоти.

Блондинка с вершины их черлидеровской пирамиды присела к ней.

– Что случилось?

Бруклин сверлит меня взглядом.

– Она поджарила меня!

Она поднимает руку, чтобы показать ожог. Ожог второй степени, не такой уж и страшный. Поврежденная кожа порозовела, жирная на вид, по краям белая. Все взгляды устремлены на меня.

Я едва удержалась, чтоб не ранить ее сильнее. Это было нечто большее, чем простой ожог. Я проглотила поток пламени быстрее, чем оно коснулось моих губ. До того, как оно коснулось моих губ. Могло быть, намного хуже.

Кэтрин осматривает меня и требовательно спрашивает:

– У тебя есть зажигалка?

Я не могу ответить.

– Хватайте ее!

Они опять набрасываются на меня. Я борюсь, пытаясь освободиться от них. Моя кожа дрожит, постепенно исчезая.

Кэтрин выкрикивает мое имя, пока Бруклин раздает указания.

Мои легкие полностью заполнены дымом. Дым съедает мое горло, расширяя трахеи. Я крепко сжимаю губы, чтобы сдерживать огонь внутри меня, но чувствую страх. Страх перед ним. Страх перед тем, что может сделать мой Драко, если я не уйду отсюда. Боюсь, что может случится...

Страх все меняет. У меня нет шансов против инстинкта многих тысячелетий. Крылья толкаются, чтобы вырваться наружу. Я ною, борюсь, сопротивляюсь так сильно как могу. Кости болят. Моя человеческая плоть исчезает и истинное лицо появляется, нос увеличивается, переносится, расширяется, хребты толкаются вперед.

Это не хорошо.

Я превращаюсь. По крайней мере частично. Я смогла предотвратить полное превращение у всех на виду, но это ненадолго.

Я делаю выдох через нос. Это мой единственный шанс. Осторожно, я поворачиваю шею, кручу головой и резко выдыхаю на них.

Они отпускают меня, крича и спотыкаясь. Падают на пол.

Вскочив на ноги, я ловлю свое отражение в зеркале. Красно-золотой блеск моей кожи. Заостренные черты и ребристый нос. Лицо размывающееся, как в огненном свете костра.

Со стоном, я ныряю в кабинку и захлопываю дверь на замок. Глотаю воздух и пытаюсь охладить свои легкие.

И надеюсь, отчаянно надеюсь, что никто из них не видел того, что я только что увидела в зеркале.

Глава 25

Я прижимаю дрожащие ладони к двери. Склонив голову, слепо смотрю на потертые носы моих ботинок, часто выдыхаю воздух сквозь зубы, пока покалывающая спина выгибается дугой. Я сосредотачиваюсь. Пытаюсь запихнуть обратно крылья, которые отчаянно пытаются прорасти, развернуться и прорваться сквозь футболку.