Ого, индиго!

– Это как? – На этот раз толстый увалень Кеша признал очевидное: он привязан к страннику-другу и не бросит его ни при каких обстоятельствах. Тень предательства померкла.

– Я иногда ощущаю себя таким маленьким... Особенно за рулем автомобиля... Еду и думаю. Господи, кто мне руль доверил! Ведь я ребенок! А потом вспоминаю, что мне двадцать семь лет, у меня прекрасная машина, любимая работа и я уже большой.

– Круто! – поразился Кеша – Какая у тебя интересная жизнь!

– Везде временные дыры. Шаг вправо, шаг влево, и оно течет то быстрее, то медленнее, но никогда одинаково.

– У меня наоборот. Все стабильно! – порадовался себе Кеша.

– Время прыгает, виляет, путает следы. Совсем близко проходят вибрации безвременья. Мы соприкасаемся с ними, словно частоты в FM-диапазоне. Мешаем друг другу, сливаемся с позывными другого радио, другой планеты. У нас – утро, у них – ночь.

– Хорошая сказка, – уважительно отозвался Кеша.

– Вся прелесть этих сказок в том, что это не сказки, – отпарировал Илья. – Это реальность, в которой мне приходится жить. Ждать свой позывной и, сжав волю в кулак, не откликаться на чужие волны. Самый яркий гриб – ядовитый! Самый сильный сигнал – ложный!

– Тебя послушать, у тебя на Земле база неведомой цивилизации!

– Так и есть! – грустно отозвался Илья. – Но здесь собрались потомки самых разных цивилизаций! На Земле перевалочный пункт «туда, не знаю куда». Огромный распределитель ролей. Мы тянем жребий и играем свои роли, забывая, что мы прибыли сюда из разных галактик и черных дыр. Тащим сюда свои культуры, мифы, легенды. Земля – свалка чужих воспоминаний. Камасутра и компьютеры «Битлз» и Чингис-хан, «Джоконда» и «Черный квадрат». Мы вскормлены разным молоком. Теперь понимаешь, что встретить здесь своих большая редкость! Сердце дрожит от счастья! Весь мир изменится вместе со мной!

– А это лечится? – с надеждой поинтересовался Кеша.

– Я тебе говорил тысячи раз! Я не хочу лечиться! Я не тот, за кого себя выдаю, и мне это нравится. – Илья улыбнулся. Он нащупал во сне начало Пути.

Целый день в кофейне лились молочные реки. Тратились литры молока. За каплю невинности, за шапку Мономаха, за плевочек самообмана на кофейном бокале.

Мужчины посолиднее пеночкой не баловались. Строго и немного угрюмо: «Двойной эспрессо». И смотрели мимо Динкиного уха. Мимо кассы. В никуда.

Кто посмекалистей – «никуда» прикрывал газетой. Вроде как читал. Опытным движением выливал содержимое чашки в рот. Вот и вся процедура.

Тетеньки постарше заходили с великовозрастными кавалерами. Все как в юности. Из-за отсутствия свободной квартиры ходили в обнимку по улицам. Держались за ручки в общественных местах. И тихонько гладили друг друга коленками. Здесь ни о каком чистом кофе речи не могло быть. Взбитые финтифлюшки с двумя тоннами сахара в каждом стакане.

Сладкий возраст. Сладкие женщины. Не ходили. Порхали. У стойки наслаждались свободой выбора. «Так с сиропом или без?» – «С сиропом, с сиропом...»

Кофейные стаканы в их присутствии приобретали форму бакенбардов. Чванливые, вышколенные лакеи на балу Наташи Ростовой. Здесь пенка не растекалась, не озорничала. Сверкала как орхидея в слишком откровенном декольте. Взбитая веером, лебяжьим пером. Сладкое утешение. С двойным сиропом.

Мальчики – юные кадеты. Сколько очарования в их алчущем взгляде. Хочется сразу и все. Одновременно. И с сахаром, и без. И классику, и аромат.

Водили пальцем по заветным коробочкам. Динка, как заправский заклинатель джиннов, только приподнимала покров с тайны. Давала понюхать ищущим и страждущим каждый сорт в отдельности. В каждом запахе столько чуда и пожелания, волшебства и изливающейся нежности, что процесс втягивания воздуха двумя ноздрями тут же становился глубоко интимным. Динка стеснялась, будто при ней обнюхивал прекрасных и обнаженных женщин. И наконец соискатель произносил заветные слова.

– Эспрессо одинарный – помягче.

Динка смиренно вздыхала и выполняла заказ.

Так получилось, что старичок – величайший коллекционер своего времени, питал слабость к бабочкам и Индиго.

Только он знал, сколько детей Индиго разобрали по винтикам в лабораториях.

Сколько детей сгноили в дурках.

Споили. Унизили.

Сделали детство невыносимым.

Сколько стрессов и душевных травм пришлось им пережить.

Сколько испытаний пришлось им преодолеть.

Сколько Индиго приняли экстренные меры и покинули Землю, нарушив гармонию.

Сколько душ высосали.

Сколько детей прокачали транквилизаторами.

Сколько детей подкупили.

Скольким пообещали Вечную жизнь и обманули.

Скольких заменили, перекодировали. Перековали. Перебили.

Скольких запугали. Взяли под контроль-домашний арест.

Сколько свели с ума. Сколько вдавили в дно общества.

Сколько втянули в шоу-бизнес.

Сколько подкупили и заставили тянуться к власти, богатству и славе.

Скольких убили лестью, снотворным и предательством любимых.

Сколько Индиго отправили в ад.

Скольких убили изменой.

Скольких изнасиловали и бросили в пути.

Скольким убили веру в любовь. Взяли под сомнение свободу.

Скольких уничтожили собственными иллюзиями и цветными снами.

Скольким укрепили ЭГО и взорвали мозг.

Сколько выбросили из окон в альтернативный мир.

Скольких обманули и цинично извратили смысл слов.

Сколько лжемессий пришло к ним по пути.

Сколько клоунов показывали фокусы и демонстрировали свои уникальные способности равнодушным людям.

Сколько Индиго нарушили данные обещания, зависли между мирами и забыли дорогу домой.

Но смущало только одно – некоторые из них еще были живы. И они могли успеть изменить этот мир.

Илья продолжал пугать суеверного Кешу особенностями своего внутреннего мира. Кеша слушал сказки Ильи, словно радионяню. В глубине души он был уверен, что Илья отрабатывает на нем психологические особенности русского Гарри Поттера. Кеша даже завидовал, что у Ильи, так здорово работает фантазия. Но, работая в отделе фэнтэзи, привык ничему не удивляться. Чтобы ни придумал Илья – это его сказка. И Кеше в ней делать было нечего. В «Окнах» друзья скрывались от липкого заразного гламура и предавались слабости быть самими собой. Почему дух свободы и творчества пропитал именно эти деревянные скамейки и резные столики, окруженные каменной стеной, оставалось тайной.

– У меня такое ощущение, что мне показывали мою жизнь перед тем, как я открыл именно эту ДВЕРЬ и попал именно на эту планету.

– Это еще что за паранойя? Стоит отметить, что твои видения отличаются некоторым разнообразием! Твоя судьба чудом не превращается в оду несчастной любви!

– Я все знаю! – Илья оставался спокоен. – Вообще все. Вечное дежа вю. Проходил, знаю. Будто я уже жил, был, умер. Мне дали уникальный шанс пройти лабиринт с самого начала.

– Зачем? Если ты дошел до конца? Только дурак обнулит все очки и вернется к старту.