Огонь, мерцающий в сосуде

– Что ж теперь... пролью скупую слезу в своей холодной постели. Сколько ж тебе муженек отвалил, если ты на такое подписался?

– Не обидел. Мне, знаешь ли, с трупами в багажнике раньше разъезжать не приходилось. Где теперь Гордеев-младший, знаю только я, а я уже и сам забыл. Нет трупа – нет уголовного дела. Пусть ищут... но проблемы это не решает.

– Само собой. Башка шустрый, начнет носом землю рыть и...

– Оттого и советую: двигай к мужу, а потом найди местечко понадежней, отсидишься.

– А когда вернусь, что отвечу на вопрос: куда делся Игореша? Или вы с Валеркой мое возвращение не планируете?

– Ты глупостей не говори, – обиделся Валька. – Нам нужно время, чтоб убийцу найти. Вот и все. Мы его найдем, не сомневайся. С клубом его что-то связывает...

– Игорек к Верке нашей дышал неровно. Может, он к ней в клуб приходил? Черт... она же у нас на больничном.

– Верки в клубе не было. Через центральный вход он войти не мог, охрана бы видела. Остается дверь в офис и та, что ближе к развалинам.

– Записи видеонаблюдения смотрел?

– Хватит, а? Дураком меня считаешь? На видеокамере только часть парковки видна да боковая дверь.

– Говорила я вам, на безопасности не экономят. Лишнюю камеру в лом поставить. Да, совсем ты не порадовал меня, Валя, – вздохнула Ольга, скрипнул стул, должно быть, она встала из-за стола.

– К мужу пойдешь?

– Погожу пока. Решил жить своим умом, так я не возражаю. Тебе буду позванивать, надо ж держать руку на пульсе.

– Валерке расскажешь, что у меня была? – буркнул Валентин.

– Зачем? Это наши с тобой дела и моего мужа не касаются. Вот только как бы он без моего чуткого руководства дров не наломал... идиот, прости господи.

– Ты б на мужиках-то не висла, и проблем у твоего мужа было бы куда меньше. Если б не ты...

– Ага, ага. Если б не я, вы бы, конечно, ментов вызвали на труп любоваться?

– Почему бы и нет? Искали бы убийцу на здоровье. А так что? Полгорода знает, ты с Игорьком любовь крутила, вот и повод проломить дураку голову. Я-то понимаю, что Валере все это по барабану, а вот менты вцепятся.

– Это точно. Тяжело признать, но в том, что мы в дерьме по самые уши, есть и моя заслуга.

Решив, что разговор подошел к концу, я юркнула в гостиную и в телевизор уставилась.

– Гертруда! – рявкнула Ольга. – С вещами на выход.

– Меня зовут Генриетта, – огрызнулась я, когда мы входили в лифт, наспех простившись с хозяином.

– Да ладно... Гертруда тоже неплохо. Подслушивала? – подмигнула Ольга.

Я пожала плечами, в своем поступке повода для хвастовства не видела, но и врать не собиралась.

– Правильно, избавила от необходимости пересказывать наш увлекательный разговор. Кто ж нам такую свинью подсунул? – Ольга поскребла затылок, сдвинув парик на нос, потом поправила парик двумя руками, точно шапку, и вздохнула.

– Это ты труп свиньей называешь? Как-то неуважительно по отношению к любовнику.

– Да не был он моим любовником. Терся рядом, потому что ни одной бабы пропустить не мог. А мне что, жалко? Он за вечер в клубе такие бабки оставлял, грех не пококетничать. Для дела польза, и мужик доволен. Любовь бывает только одна, а моя сюда носа не кажет.

Мы вышли из дома, и я спросила:

– Что теперь будешь делать?

– Что-что, убийцу искать. Кто-то Игорька по башке отоварил... Валька прав, этот тип имеет отношение к клубу.

– Ты в самом деле думаешь, что труп вам подсунули?

– А что еще я думать должна?

– Я бы из числа подозреваемых твоего мужа не исключала, и Вальку этого тоже.

– Ну, ты загнула. Валерка был на рыбалке, в тех краях что-то вроде базы, народу пасется немало. Наверняка есть свидетели, что он всю ночь там обретался и уехал только утром после Валькиного звонка. От города километров сто, и как, скажи, он мог такое проделать? Да и ни к чему Валерке трупы, а Вальке тем более. Кого-то это вечно обдолбанное чучело вконец достало, а нас решили сделать крайними. Ну, я этим деятелям устрою, будут знать, как в мою подсобку трупы запихивать.

– Есть подозреваемые? – спросила я, страдая излишним любопытством.

– Появятся. Надо только терпения набраться.

– Что это за Башка, о котором Валька говорил?

– На редкость скверный тип. Работает у Гордеева-старшего, вроде начальник охраны. А вообще псих, и человека убить ему раз плюнуть. Про него разное болтают. И куда только правоохранительные органы смотрят? – дурашливо сморщила она нос. – Конечно, они б его и рады посадить, но руки коротки. Опять же, не пойман – не вор. А у него еще такой заступничек, как папаша Гордеев.

– Он-то кто такой?

– Бизнесмен. И лучший друг нашего губернатора. Они на пару такие дела проворачивают... закачаешься от зависти.

– И чему же ты завидуешь?

– Наглости и полной безнаказанности. Хотя в глубине души и то и другое осуждаю.

– Ну и дела у вас в городе, – покачала я головой.

– У вас, что ли, лучше? Давай кафе найдем поприличней, чего-то есть хочется, – повертев головой, пробормотала Ольга, меняя тему.

– А зачем мы продукты покупали? – резонно напомнила я.

– Нет здоровья у плиты стоять. Утром обещаю омлет, а сейчас срочно нужно коньячку соточку и рыбку на гриле, – удовлетворенно кивнула она, ткнув пальцем в заведение под названием «Белый кот». – Где кот, там и рыба. Пошли.

– Ужин могу я приготовить, – в целях экономии предложила я.

– Не занудствуй, я угощаю. Денежки тратить нужно. Залежатся и протухнут.

И мы пошли в кафе. Выглядело оно уютным, и мне понравилось. Я заказала салат, Ольга с серьезным видом изучала меню, и конца этому не предвиделось. От нечего делать я принялась оглядываться. На стене за моей спиной радовала глаз надпись на красной бумажной ленте: «Ура! Нам десять лет!» Ниже несколько фотографий в рамочках. Двое парней и три девушки стоят, тесно прижавшись друг к другу, улыбаясь в объектив, в центре мужчина постарше, под фотографией надпись: «Мы открылись» – и дата. Еще фотографии... Я равнодушно мазнула взглядом, и вдруг... сердце ухнуло вниз. На одной из фотографий я увидела Генриетту.

Поначалу я решила, что мне почудилось некое сходство, я постоянно думаю о ней, так что неудивительно. Поднявшись, я подошла к стене, внимательно разглядывая фотографию. Две девушки с немного смущенными лицами сидели за столом. Та, что справа, с короткими темными волосами, это, без сомнения, Генриетта. Ее лицо я успела изучить до мельчайших деталей, так что теперь была уверена, это действительно она, только гораздо моложе. Под фотографией надпись: «Наши первые посетители». «Это она», – настойчиво билось в голове. А что, собственно, меня удивляет? Я ведь знала, что Генриетту что-то связывает с этим городом, не зря она собиралась сюда. Теперь я точно знаю: десять лет назад она жила здесь.