Огонь, мерцающий в сосуде

– Блин, – выругался Коля, шагнув к подсервантнику, выкрашенному когда-то темно-синей краской, дверцы его закрывались на крючок. Он распахнул их и вновь выругался, на этот раз куда эмоциональнее, что-то стукнулось об пол, я вытянула шею и тут же заорала, сообразив, что передо мной. Коля чуть отступил в сторону, и я смогла разглядеть ногу с задранной брючиной, черные носки с дырой на пятке. – Не ори! – рявкнул Коля, бросившись ко мне и хватая меня в охапку. – Хотя ори, если так легче, вряд ли кто услышит.

Но теперь орать сил у меня не было, я завороженно смотрела на тело, которое запихнули в подсервантник. Седые волосы и рука с обручальным кольцом.

– Господи... – начала я, но тут же стиснула рот рукой, боясь, что меня вырвет.

– Не вздумай падать в обморок, – предупредил Коля. – Только этого мне не хватало. Отвернись и не дергайся, а я его осмотрю.

Я зажмурилась, борясь с тошнотой, слыша, как он возится возле подсервантника. «Мне надо его увидеть, – подумала я, вовсе не Колю имея в виду. – Конечно, надо, чтобы убедиться». Но открыть глаза было страшно. И все же я заставила себя сделать это.

Труп Коля успел вытащить, и теперь он лежал у его ног. Наклонившись, Николай, что-то насвистывая, его разглядывал. Глубоко вздохнув, я решительно шагнула к нему. Лицо покойника выглядело ужасно, и все-таки определенное сходство с фотографией в газете было. Невысокого роста, полный... Передо мной, без сомнений, был отец Надежды Захаровой.

– Придушили старичка, – сказал Коля. – Весьма характерный след на шее. Хотя, может, он сам удавился, а потом сюда залез от стыда за свой неблаговидный поступок. Эй, – нахмурился он, глядя на меня, и чертыхнулся. – Согласен, зрелище не для нежных девичьих глаз, но таращиться на него тебя никто не просил. Идем.

Он схватил меня за руку и поволок вон из дома. Оказавшись на улице, я едва не повалилась в траву. Коля тряхнул меня и сказал просительно:

– Потерпи. Здесь рядом моя машина.

Мне казалось, что шли мы до нее очень долго. Коля распахнул передо мной дверцу джипа и помог сесть. Достал с заднего сиденья бутылку с водой и сунул мне в руку. Минералка была теплой, а запах все еще преследовал меня. Сделав глоток, я вернула бутылку Коле.

– Нашего покойника ты знаешь? – спросил Николай, устроившись в водительском кресле.

– Это хозяин дома, Захаров. То есть я так думаю... уверена, что он. Вчера я приезжала сюда, разговаривала с ним... вернее, он не пустил меня в дом. Я разговаривала с другим человеком, тот был высокий, а этот... – Я продолжала говорить, заподозрив, что объясняю все крайне бестолково, однако основную мысль Коля уловил.

– Ты говорила с высоким мужиком в очках и фланелевой рубашке, который не хотел, чтобы ты его видела?

– Да...

– Старика в подсервантник запихнули примерно сутки назад. Выглядит он паршиво, что неудивительно, учитывая жару... Ты была здесь одна?

– Меня водитель ждал, в такси, напротив дома...

– Поздравляю, – хмыкнул Коля. – Очень может быть, благодаря этому факту тебя не сунули в подсервантник с хозяином на пару.

– Ты хочешь сказать... – растерялась я.

– Я хочу сказать, что вчера ты столкнулась с убийцей.

Я таращилась на него во все глаза, чувствуя, что челюсть у меня отвисла и выгляжу я на редкость глупо. Но, несмотря на некую толчею мыслей в моей многострадальной голове, уже готова была согласиться: Коля прав.

– Он придушил старика, а тут и тебя черт принес. Что ему было делать? Ты могла поднять шум... Предположим, он бы беспрепятственно покинул дом, воспользовавшись задней дверью, но ведь его мог кто-то увидеть, его самого или машину, не пешком же он сюда явился. К тому же он не знал, одна ты приехала или нет, и допускал мысль, что кто-то наблюдает за домом. Единственный выход – выдать себя за хозяина.

– Но почему он был уверен, что я его не узнаю?

– Хороший вопрос. Либо он точно знал, что с хозяином ты раньше не встречалась, либо решил рискнуть. Нацепил рубашку старика и его очки... Маскарад удался, ты убралась отсюда, а он спрятал труп, рассчитывая, что найдут его далеко не сразу.

– Соседка сказала: старик почти не выходил из дома, в магазине и то появлялся раз в месяц.

– Вот видишь... дом на отшибе, и на запах еще долго не обратили бы внимания. Теперь вопрос: кому понадобилось его убивать?

– Ты ведь не меня об этом спрашиваешь? – возмутилась я.

– Конечно, тебя, – проворчал Коля. – Кого же еще? Зачем-то тебе понадобилось его навещать.

Ответить на этот вопрос было совсем не просто, особенно в том состоянии, в котором я пребывала. Надо срочно придумать внятную историю для этого типа... А в голове пусто. К тому же совсем недавно Коля поинтересовался, «откуда такой интерес к дням минувшим», и связал старика с Сериковым. Выходит, ему известно о той давней истории. Успел проявить любопытство?

– Наверное, нужно вызвать полицию, – сказала я, надеясь выиграть время.

– Еще чего, – хмыкнул Коля. – У нас взаимная аллергия друг на друга.

– Но мы не можем оставить труп в доме...

– Мы его уже оставили, – напомнил он. – Полежит чуток, ему все равно, а мне неприятности не нужны.

– Но мы ведь ничего плохого не сделали.

– Точно. Но это еще понадобится доказать. Ты не спешишь рассказывать о старике мне, значит, и на вопросы следователя отвечать вряд ли захочешь.

– Мне нечего скрывать, – запальчиво сказала я.

– Да? Ну, так начинай рассказывать.

– Хорошо, – подумав, кивнула я. – Пусть старика найдет кто-то другой.

– Пусть. Но на мои вопросы все равно придется ответить.

– Можно, ты устроишь мне допрос позднее, меня опять тошнит... – Договорить я не успела, Коля схватил меня за шею и так ее сжал, что уже через мгновение я начала задыхаться, а глаза полезли на лоб. Я попыталась перехватить его руку, но это Колю лишь разозлило еще больше. Когда я мысленно простилась с жизнью, он меня вдруг отпустил.

– Мы можем играть в эту игру до бесконечности, – с кривой ухмылкой заявил он. – Посмотрим, кому она скорее надоест.

– Псих, – прохрипела я, распахнула дверь, надеясь выпрыгнуть из машины, но Коля вновь схватил меня, на этот раз за плечо, больно дернул, и я заподозрила, что на всю жизнь останусь инвалидом. Впрочем, если так пойдет дальше, жить мне недолго.

– И вовсе я не псих, – заметил Коля с обидой. – Немного нервный – это да, не люблю, когда мне голову морочат.

Он потянулся к моей сумке, я запаниковала, вспомнив про газету, но изменить уже что-либо была не в силах. Газету он, конечно, достал. Быстро просмотрел и на статью, разумеется, обратил внимание.