Огонь с небес

Каляев задумал отдать инициативу на первом этапе тому, кто готов будет ее взять. Получится у них революция — хорошо. Не получится — ответят они.

Анахита придумала тайно сблизиться с Алим-беком. Думать он не умел, думал… несколько не тем местом. Грубовато, но верно. Именно под его прикрытием — в рамках полиции Бухары — появился специальный центр по борьбе с терроризмом. Это легальная часть — а под нелегальной они собрали самых отчаянных прощелыг и бандитов, каких только можно было представить. Именно они вчера бесславно полегли вместе с полицейскими-антитеррористами на урановом заводе. Для их подготовки и предназначался центр-дубль.

Если все пошло бы по плану, то они должны были бы быть переброшены в Санкт-Петербург в самый разгар первого этапа революции и начать ее второй этап с ликвидации всей Августейшей фамилии. Возможности в условиях бардака должны были бы быть.

Вот только позавчера неизвестные напали на дом Анахиты и попытались ее убить. Даже не похитить, а именно что убить. А сегодня утром неизвестные позвонили и предложили встретиться. На их территории, на территории основного центра.

И то, что они сказали, было достаточно веско для того, чтоб согласиться на встречу. Слишком много они знали.

Теперь-то он понимал, где и кого недооценил. Он точно знал о том, что в Санкт-Петербурге состоялась попытка гвардейского государственного переворота, и она была подавлена. Но суть состояла в том, что по телевидению, возобновившему работу, говорили не о заговорщиках и покусителях на власть, а о каком-то дурацком параде в Санкт-Петербурге. И это значило, что либо переворот совершался в интересах части Романовых, либо его совершали силы, которым под силу диктовать условия Августейшей семье.

Вот так вот.

Теперь он смотрел на горизонт, видел приближающиеся столбы пыли и гадал, что все это может означать…

Заговорила рация.

— Изумруд, я Голкипер-три, наблюдаю приближающуюся колонну машин, семь единиц. Прошу указаний.

— Ничего не предпринимать.

— Есть.

Сейчас ему должны будут продемонстрировать силу. Потом — что-то предложить.

Что?

Он поднес к глазам бинокль. Все машины армейского образца, бронированные. Кто-то из штаба округа?

Он понимал, что, несмотря на внешнюю грозность его укрытия, артиллерийскому дивизиону, который, может быть, уже разворачивают километрах в тридцати-сорока, центр, на десять-пятнадцать минут работы. Здесь приняты меры по защите от минометов, а не от шести- или восьмидюймовых гаубиц.

Машины свернули, сейчас их дорога шла мимо выложенного бетонными блоками периметра, под прицелом крупнокалиберного пулемета. Но это тоже — много значит в Афганистане, но ничего — здесь и сейчас.

Поворачивают. Номера армейские…

Останавливаются около выложенной блоками елочки.

— Изумруд, я Голкипер-три, у меня здесь семь, повторяю — семь транспортных средств, дружественный статус, просят разрешение проехать в периметр.

— Голкипер-три, вопрос, что у них за документы?

— Изумруд, я Голкипер-три, стандартные армейские удостоверения. Вэ/че девяносто семьсот двадцать. Подлинные, с чипом.

Гвардия…

— Пропустить с сопровождением. Внимание всем.

— Вас понял…

Минут через пять машины тронулись, но в хвост и в корму к ним пристроились два открытых «Виллиса» [56] . Они повели конвой… к взлетно-посадочной площадке… точнее, к настоящему полю на двенадцать защищенных капониров. Заняты были только три, такое поле нужно было для ученых программ.

56

Марка существовала и в новом тысячелетии в отличие от нашего мира.

Значит — это еще не все…

Примерно через семь-восемь минут послышался рокот, и в небе со стороны Афганистана показался вертолет. Это был не «Сикорский», а средний вертолет «Гаккеля». Его называли «головастик», этот — был в стандартном горно-пустынном камуфляже и с блоками ракет. Армейский вариант, причем последний. Они в Афганистане ценились больше, чем «Сикорские» — два мощных двигателя, даже излишне мощных для такой машины, давали отличные характеристики в горах. «Гаккель» мог удержаться в воздухе даже груженым и с одним отказавшим двигателем.

Он разглядел номер, машинально запомнил.

Вертолет заходил на посадку. Пилот был опытный — заходил на незнакомую площадку, без подсказок с земли — и красиво, чтоб его, заходил.

Часть прибывших гвардейцев вышла из машин. Как по волшебству, появились пулеметы — они располагались на скрытых турелях, которые в сложенном состоянии просто убирались вниз, в салон, вместе с оружием…

Вертолет совершил посадку прямо на рулежке. Лопасти вращались все медленнее. Каляев поднял подзорную трубу и направил ее на освещенную взлетную полосу, чтобы первым увидеть гостя…

Ну, конечно…

Туркестан Точка-2, Отдельный учебный центр. Логистическая зона ночь на 06 марта 2017 года

— Изумруд, Изумруд, я Скальпель-два, выйдите на связь.

— Изумруд, на приеме…

— Изумруд, я Скальпель-два, нахожусь в логистической зоне-два. У нас здесь три, повторяю — три, только что прибывших грузовых контейнера. Один из них был вскрыт, как понял, прием?

— Скальпель-два, я Изумруд. Вопрос, что находится в контейнерах? Опишите ситуацию.

— Изумруд, я Скальпель-два. Три стандартных грузовых контейнера с боеприпасами, прибыли по графику, при входном контроле несоответствий обнаружено не было. Проблемы с одним из контейнеров заметил оператор логистической зоны при погрузке. Примерно половина груза в этом контейнере отсутствует, сам контейнер вскрыт, пломба сорвана. Вопрос — что прикажете предпринять?

— Скальпель-два, проверьте логистическую зону. Ищите следы враждебной активности. Пусть оператор логистической зоны актирует повреждение контейнера.

— Изумруд, понял, приступаю к исполнению.

Наша легенда продержится только до тех пор, пока кто-то не догадается как следует отсмотреть камеры наблюдения. Неизвестно откуда появившиеся бойцы незамедлительно вызовут подозрения…

— Тридцать минут, — спокойно сказал Араб.

— Согласен…

Тридцать минут — все, что у нас есть. Час до вечернего развода постов. На разводе нас непременно раскроют.

Вертолетная площадка. Ничего нового… вертолеты стоят ровными рядами, в капонирах, территория огорожена быстровозводимым забором из сетки-рабицы и заграждениями из наполненных землей огромных мешков. Около одного из вертолетов стоит заправщик… если он будет там, его и возьмем, один из возможных путей отхода. Есть и еще… наше преимущество в том, что мы знаем этот объект как свои пять пальцев…