Огонь с небес

Спаренный пулемет окатил огнем остатки вертолета чужаков, прошелся по тем, кто был с той стороны — это были чужие. Наверное.

— Уходим! — заорал Каляев в рацию. — Южный выход! Никого не ждем! Уходим!

Машины покатились к первому капониру, огрызаясь огнем…

Ангары, Воронцов

— Он уходит! Мать твою, он уходит!

Я стрелял из трофейного пулемета, укрывшись за временным укрытием, глаза слезились, так что я даже не сразу понял, о чем идет речь. Нас спасла неразбериха и облако пыли и дыма после удара. Вместе с Арабом, под прикрытием медленно оседающей пыли мы добрались до летного поля. На въезде были выложены бетонные блоки елочкой, а рядом с ними — был труп. И чуть дальше — еще один. Но тут нам повезло разжиться пулеметом Ковровского оружейного завода — у них стволы и ствольная из пушечной стали, можно лупить, как на праздник. И рюкзак с патронами. Здесь и остались — дальше нам просто не дали пройти. До близлежащего ангара было метров двадцать.

— Что?!

— Он уходит! — Араб злобно выматерился, меняя магазин. — Я прослушал частоту! Они собираются валить отсюда!

— Как?

— У них метла! Они поднимают метлу!

— Прикрой!

Я выпустил в мелькающие в темноте вспышки остаток ленты, полез за следующей. Пулемет уже плевался, лента — была предпоследней.

Так… лента, извлекатель… крышка… готово!

— Валить надо!

Точнее, рисковать. Не факт, что добежим. Но и тут уже нельзя оставаться…

— Давай до того ангара, я прикрою. Три — два — один — пошел!

На счет — я открыл прикрывающий огонь из пулемета, Араб вскочил и бросился влево, стреляя на ходу. Через пару секунд он достиг укрытия, открыл огонь — и побежал уже я. Я еще не добежал, когда пылающий кулак термобарического заряда тяжелого «РПГ» ударил туда, где я только что был. Вспышка, дым, пламя…

В спину пахнуло раскаленным воздухом — но я добежал. Скрылся за ангаром, по которому барабанили пули.

— Что дальше?

— Ангар открыт! — проорал Бес.

— Давай туда! Я удержу их!

Стрелять из пулемета было уже нельзя — похоже, они не совсем уверены, живы мы или погибли, если живы — то где мы. Да и пулемет уже окончательно раскалился и вот-вот откажет. Надо хоть немного дать отдых.

— Где они?! — крики по-русски.

— Их человек десять!

— Вон они!

Густой шквал автоматных очередей — и автоматы, работающие в ответ.

— Это Девятый, это Девятый, прекратить огонь! Слева свои, слева свои!

— Они там, я видел!

— Куда ты бьешь, с…а, куда ты бьешь?!

Ночной воздух был перекрещен трассерами, в небо взлетали осветительные ракеты — и все это напоминало ад, воцарившийся на земле. Остановить было некому.

— Здесь не вертак. Здесь машины!

— Иду!

Напоследок достал гранату, отметив, что осталась только одна, выдернул чеку. Досчитал до двух, на мгновение высунувшись из-за ангара, бросил ее так, чтобы она разорвалась в воздухе. Этакий мини-осколочно-фугасный…

— Что тут?

Араб уже проверял машину — я знал, что это за машина. Так называемый «боевой внедорожник», тяжелый рейдер — большой «Егерь», усиленный дополнительным бронированием, башня пулеметчика прикрыта со всех сторон бронещитами и защищенными триплексами для наблюдения. Усиленная подвеска от грузовика, V-днище, спасающее от подрыва на фугасе. Самое главное — аж четыре пулемета. Рейдер устроен так, что два сиденья, водительское и переднее пассажирское смотрят вперед, еще два — в багажнике установлены боком по ходу движения, чтобы сидящий на этом сиденье смотрел в сторону и мог ее обстреливать. У каждого из сидений, кроме водительского, закреплен пулемет «ПК» на турели, бронестекла сняты — это уже кустарщина, первоначально тут были бронестекла и всего один пулемет, основной, но спецы, гоняющие колонны, доработали машину, решив, что возможность вести ответный огонь важнее устойчивости при подрыве. Основной калибр — по геометрическому центру машины, пулеметчик на тяжелом пулемете работает с ним стоя, он же прикрыт бронещитами со всех направлений, этот пулемет вращается на триста шестьдесят градусов. В качестве второго пулемета — не наш «КОРД», как можно было бы ждать — а вдвое более мощный «КПВТ» с двусторонним питанием. Машина специально предназначена для того, чтобы гонять караваны, и для разведки.

Автоматная очередь пробарабанила по стенам ангара — кажется, поняли. Времени совсем нет…

— Заводи!

Араб и без команды прыгнул на водительское место, повернул тумблер — боевая машина, заводится без ключа. Дизель схватился с первой попытки…

— Полный бак! — радостно вскричал Араб.

Сам не помню, как оказался на месте ганнера, пулеметчика на тяжелом пулемете. «КПВТ» я знал плохо, на флоте его на вооружении нет. Но дареному коню в зубы не смотрят…

Араб резко сдал назад в тот самый момент, когда я устроился в подвесном сиденье ганнера. Потом — вывернул руль до предела влево и нажал на газ. Тупая бронированная морда «Егеря» с мощным бампером-отбойником врезалась в ворота склада — и ворота поддались…

Вот тут нам повезло — повезло до предела, как везет один раз в жизни, а кому-то и одного раза в жизни так не везет. Мы выкатились в проезд между ангарами, с одного раза тут было не развернуться — и на несколько секунд мы стали целью. Основной огонь по нам шел справа, и логично было бы развернуть пулемет вправо, чтобы встретить опасность во всеоружии. Но я почему-то развернул его влево — только потом сообразил, что Араб будет пасти правый борт, как наиболее угрожающий, сам — а мне, значит, стоит прикрыть другой борт. То, что мы вывалились из ангара не на своих двоих, а на рейдере, вооруженном до зубов, стало для окружающих ангар боевиков шоком, а разлетевшиеся в стороны створки ворот ангара хотя бы частично, но прикрыли нас от пуль. Пытаясь развернуть машину, Араб открыл огонь влево, а у меня пулемет был развернут вправо, аккумулятор в очках ночного видения еще был жив…

Промедли мы хоть еще пару секунд — и нам была бы хана. Хана без вариантов. С одной стороны — простреливаемое насквозь летное поле, с другой — подошедшее со стороны стрелкового комплекса подкрепление, бетонная елочка, «БТР», перекрывший его и наставивший на выезд автоматическую пушку. Пусть наша машина защищена от автоматного и пулеметного огня — но ее броня не выдержит ни огня пушки с двадцати метров, ни выстрела «РПГ-2», ни «Шмеля». Сейчас же получилось, что ни стрелки не успели занять блокирующие позиции, ни бронетранспортер не успел вкатиться в проход, ни подошедшие со стороны разгромленной конторы и стрельбищ солдаты не успели разобраться, что к чему. И самое главное — когда Араб выкатился из ангара — бронетранспортер оказался аккурат в моем прицеле.

Я нажал клавишу автоматического огня, пулемет оглушительно, басисто простучал, выплюнув очередь из пяти патронов — и все до одного врезались в бронетранспортер. Четырнадцать и пять миллиметров, подкалиберный сердечник из какого-то керамического материала — не выдержала даже лобовая броня легкого бронетранспортера. Я дал еще одну очередь, на всякий случай — но, похоже, что напрасно, первой хватило. Из брони «БТР» выбило искры, он не загорелся, но остановился и открыть огонь уже не пытался…

Араб начал неуклюже разворачивать машину, когда по нам открыли огонь. С очень близкого расстояния это было как град, бьющий по машине, но машине это было не страшно, автомат ее не брал даже в упор — только если они умудрятся попасть в открытое окно, из которого торчит ствол пулемета — будет плохо…

— Берегись!

Гранатометный выстрел прошел левее, ткнулся в стену соседнего ангара, лопнул вспышкой — я уже успел развернуть пулемет на сто восемьдесят градусов и открыл огонь. После первой же очереди из крупнокалиберного курсанты центра бросились искать укрытия. Я их не осуждаю — сделал бы так же…