Огонь с небес

За управлением был опытнейший пилот-испытатель. В соседнем кресле сидели одновременно и штурман, и оператор вооружения. Оба они обладали вполне конкретными взглядами на ситуацию — и в стране, и конкретно на то, что происходило — и не задавали никаких вопросов, потому что все было правильно. Но ни один из них не пилотировал вертолет в реальной боевой обстановке…

Вертолет не набрал и трехсот метров и несся над землей на скорости примерно ноль и семьдесят пять от предельной, то есть чуть меньше пятисот километров в час. Все системы работали исправно, перед пилотом в очках, совмещавших изображение от видеокамеры низкого уровня, термооптического прибора и компьютера с математической моделью местности, неслось что-то, напоминающее эту же местность, но в дневное время. Все было четко видно — даже крупные камни. Сначала пилот опасался летать по ночам с такой штукой на голове, это ведь все равно, что закрыв глаза лететь, но она ни разу не подвела, не зависла, не сбойнула. Исправная, она позволяла лететь в кромешной тьме так же уверенно, как днем.

На соседнем сиденье оператор пользовался своей термокамерой, совмещенной с системой прицеливания. Термокамеры изначально было две, независимые, но как только одна выходила из строя — система моментально переключала обоих — и пилота, и оператора — на уцелевшую. А если были повреждены обе или был сбой — система моментально переводила аппарат в безопасный режим полета, снижала скорость — и можно было вернуться на базу по своим же следам. Этот вертолет был настолько умен, что представлял собой, наверное, переходное звено между пилотируемыми и беспилотными аппаратами. Да и в его конструкции был изначально предусмотрен пилотируемый и беспилотный вариант.

В десантном отсеке были двое. На двоих — у них были по две крупнокалиберные снайперские винтовки, три пулемета различных типов и несколько снайперских винтовок. Это нужно было потому, что вертолет тестировался на возможность его использования в воздушных снайперских патрулях и в качестве транспортного средства для команд быстрого реагирования. Поэтому вертолет был буквально набит оружием…

— Есть цель. На одиннадцать… — сказал оператор.

— Опиши…

Вертолет начал закладывать вираж.

— Две машины. Дистанция примерно полтора. Уходят к границе.

— Посылай.

В стандартном режиме пилот видел только то, что нужно для пилотирования. А оператор — для прицеливания. Но информацию можно было посылать друг другу.

В пилотских очках возникло изображение машин…

— Что за чертовщина? Их наши преследуют?

— Не знаю…

— Вот черт…

— Я даже не уверен, кто в какой машине…

— Нам нужно опознание. Давай, подлети поближе…

Капитан Каляев

Каляев не ожидал такого.

Сначала им не удалось оторваться, доложили, что за ними идет машина. Потом прикрывающий его пикап не вернулся в строй, пулеметчик на преследующей их машине оказался опытнее и почти сразу добился попадания. Играть с ним в игры — последнее дело, поэтому он приказал гнать к границе, в пограничную зону. В конце концов — у них машина не хуже… должны уйти.

Потом, когда он уже подумал, что оторвались, в кармане завибрировал спутниковый телефон. Он оставил пулемет, достал телефон… и в этот момент скорее почувствовал, чем услышал, что какой-то аппарат преследует их по воздуху. Каляев был специалистом по тайной войне, много учился и мог различать вертолеты по звуку… но это было что-то необычное. Хотя какая сейчас разница…

— На связи…

— Хорошо меня слышишь?

— Слушай меня! — заорал Каляев. — Слушай, прежде чем ударишь! Вертолет — твой?!

— Догадливый… — Довольный смешок в трубке.

— Слушай! Сначала послушай!

— А то что? Убьешь?

— Деньги! Я знаю про деньги!

Тон моментально изменился.

— Где они, с…а?

— В Европе! В Европе!

Самое смешное, что говорили они про разные деньги. Невидимый собеседник на том конце спутника — про деньги, украденные со счетов, деньги от организованного рэкета, от пущенных в оборот алмазов Шахиншаха. Каляев — о деньгах Анахиты, которых в несколько раз больше — но Черная Гвардия, заговорщики про них не знали — ни одна из групп заговорщиков. Каляев знал о них немного, но достаточно, чтобы начать поиски. В конце концов, Анахита сняла и передала ему немалую сумму, чтобы снять ее без положенных в Европе процедур — она снимала их с разных счетов. Законных наследников этих денег — кровавых денег — больше не было, и Каляев был последним, не считая адмирала Воронцова, носителем информации о них. С возможностями, какие были у его собеседника, можно было и попытаться.

— Смотри…

— Я отдам. Только дайте уйти…

— Хорошо. Жди…

Туркестан. Ночь на 07 марта 2017 года

— Слушай!

— Экран, это Паладин-один, находимся северо-восточнее Самарканда, примерно в тридцати километрах нас преследуют, повторяю — нас преследует противник на внедорожнике с пулеметом. Противник особо опасен, нам нужна срочная эвакуация.

— Паладин-один, вас понял. У меня есть вертолет в том районе, он подберет вас. Переведите рацию в сигнальный режим, отбой.

— Экран, этих ублюдков надо уничтожить, это государственные преступники! Вопрос — вертолет вооружен?

— Паладин один, подтверждаю, это вертолет пограничной стражи, ударно-транспортный, вооружен двумя пулеметами и НУРС. Позывной Сокол сорок один, наведение по частоте.

— Экран, я хочу, чтобы он сделал заход на этих ублюдков и только потом забрал нас. Это приказ штаба, код один — красный!

— Паладин-один, вас понял, я свяжусь с Соколом.

— Экран, давайте быстрее, отбой!

Твою мать!!!

От вертолета просто так не укроешься. И не отобьешься. Вертолет на ровной местности — это смерть, причем гарантированная. Если бы в среднерусской полосе, с ее лесами и перелесками, я бы еще поиграл с ним, но здесь, в лысых горах, — это смерть…

Я нырнул вниз, с пулеметом против маневрирующего вертолета — шансы один к ста.

— Есть ПЗРК?

— Не знаю… черт…

— Тогда гони!

Сам не знаю — зачем. По уму, надо было бросать машину, бежать со всех ног и надеяться, что у вертолета нет тепловизора. А при появлении вертолета — прятаться. Винтокрылый охотник отработает НУРСами по машине и уйдет, потому что у него топливо не бесконечное и надо забирать своих.

Сам не знаю, зачем я раскрепил фиксатор на ближайшей турели и выдернул из нее «ПК». Потом полез назад, в башню, уже накинув ремень пулемета себе на шею…

— Вон они! Они остановились!

Я увидел стоящий посреди небольшой каменистой равнины командирский «Егерь», навел на него ствол пулемета — и в этот момент подкравшийся с совершенно неожиданной стороны — сзади, со стороны гор — вертолет дал залп НУРСами, причем с такого расстояния, с какого не промахиваются. Я ждал, что вертолет зайдет спереди, в горах ему нечего делать — но он зашел сзади. Последнее, что я помнил — так это взрывы сзади и то, как мир начинает переворачиваться с ног на голову вокруг меня. Потом я ударился обо что-то, да так, что дух выбило…

Экипаж вертолета

— Контроль, вопрос, опознание завершено?

— Птичка, у вас изменение задания. Головную машину видите?

— Так точно.

— Нанесите удар по преследователям. Потом садитесь и подберите людей с первой машины, как поняли?

Это было необычно. Они считали, что дружественные силы находятся во второй машине, а враждебные — в первой. Теперь же оказывалось все наоборот — а они едва не открыли огонь по первой машине…

— Контроль, прошу подтвердить, плохие ребята находятся во второй машине, хорошие — в первой. Вторую машину я должен уничтожить, первую — эвакуировать экипаж, подтвердите.