Охота на демиурга

Брат смотрел на меня с ласковым пониманием, а Ленни... она просто радовалась. Не только потому, что я была счастлива - здесь и сейчас - но и ещё по каким-то причинам, ведомым только ей одной.

На центральной площади находились два главных храма богинь Айли и Дариды. Иногда их называли центральными, иногда главными - это не имело значения.

Храм Айли, в котором проходили венчания и прочие жизнеутверждающие обряды, был белым, как снег, с тремя золотыми куполами, напоминающими православные. Только колоколов тут не было - в храме Айли играли на маленьких флейтах.

Стоящий напротив него храм Дариды, напротив, был тёмно-серым, грустным, но всё равно очень величественным. Вместо куполов - просто башенки, уходящие в небо, как стрелы, с выложенными на крыше тёмными камнями, блестящими на солнце. Окна, в отличие от храма Айли, где они были широкими и почти круглыми, словно стремились к небу, как и башни - узкие, длинные, с матовыми стёклами, они напоминали мне окна в готических храмах. Здесь никого не женили и не "крестили", только отпевали мёртвых. А ещё у жрецов Дариды можно было попросить помощи в беде, утешения, временного пристанища. В общем, они играли роль своеобразной "психологической помощи", тогда как Айли была богиней праздника, радости и торжества жизни. В её храмах нищие и убогие не искали помощи, в отличие от храмов Дариды.

Жизнь и Смерть, Свет и Тьма. Они стояли напротив друг друга, на разных концах площади, разделяя её на две части. На территории Дариды не было никаких торговых рядов и площадок для танцев, в отличие от части площади, "принадлежащей" Айли.

Здесь уже готовились ко дню рождения императора. Людей зазывали в цирк "на увлекательное представление для взрослых и детей", в торговые ряды "за фруктами, свежим мясом и вкусными пышными пирогами", рекламировались вечерние танцы и костюмированные балы, банкеты, выставки, различные поделки с разных концов Эрамира. А ещё, к нашему общему с Ленни восторгу, здесь стояла огромная карусель с деревянными лошадками, куда мы сообща и потащили Рыма.

Вы думаете, он сопротивлялся? Ничуть! Брат словно вспомнил детство, когда мы с ним ходили в парк аттракционов и катались на всём, пока не заканчивались деньги или не начинало тошнить. Я обычно сдавалась первой, а Олег мог кружиться, вертеться, кататься, летать и падать до бесконечности.

Ленни визжала от восторга, когда смотритель карусели завёл её специально для нас троих - почему-то в это время желающих покататься ещё не было, видимо, все собирались ближе к вечеру - и понеслось.

Мы тоже смеялись, особенно глядя на Ленни. Сейчас казалось, что ей действительно пятнадцать, если не меньше. Щёки девочки раскраснелись, в глазах - бешеная радость, растрепавшиеся волосы на солнце отливали рыжиной, как будто радовались вместе с хозяйкой.

Смотритель так хорошо раскочегарил карусель, что у меня подкосились ноги, когда я спрыгнула со своей деревянной лошадки.

– Осторожнее, Лиша!
– покачал головой Рым, подхватывая меня на руки.

Я, захихикав, сказала:

– Ради того, чтобы меня носили на руках, я готова ещё пару раз прокатиться на этой карусели!

– Нет уж, - усмехнулся брат.
– Помню я, как мы с тобой наелись мороженого, а потом пошли на американские горки...

– Ой, нет, - я поморщилась, - лучше даже не вспоминай.

– А что такое американские горки?
– с интересом спросила Ленни. В отличие от меня, она прекрасно держалась на ногах.

Мы с Рымом принялись рассказывать: перебивая друг друга, вспоминали различные истории, связанные с парком аттракционов и нашим детством, пока Ленни вдруг не указала на один из торговых лотков, воскликнув:

– О! Молочный коктейль! Хочу молочный коктейль!

И действительно - это был лоток молочника, который с улыбкой смотрел на восторженную Ленни, принявшуюся с увлечением читать список с перечислением возможных начинок.

– Рым, - я хихикнула, - ребёнок хочет коктейль. Купим?

– Она не больше ребёнок, чем ты, - улыбнулся брат, выгребая из карманов мелочь. Я покачала головой и хотела возразить, но Рым уже шептал, наклонившись к моему уху:

– Я знаю, Лиша. Я ведь помню всё. Когда я умер, ты попрощалась с детством навсегда. Я знаю, что только рядом со мной ты вновь начинаешь чувствовать себя ребёнком. Так, возможно, с Ленни происходит то же самое? Рядом с нами она вспоминает о том, что в мире есть не только горе, но и радость?

Я не успела ответить, да и осмыслить вопрос - маленькая Тень, на секунду оторвавшись от изучения списка молочных коктейлей, уверенно заявила:

– Я буду малиновый! Это мой любимый.

– И мой, - сказали мы с Рымом, переглянувшись.

– Какие вы единодушные, - дружелюбно улыбнулся молочник, открывая свой лоток-холодильник, откуда сразу же повалил пар. Ленни радостно запрыгала, брат начал отсчитывать мелочь, а я, оглядевшись по сторонам, вдруг заметила бегущего к нам со всех ног Тора.

– Ры-ы-ым, - протянула я, смотря на взмыленного гнома, - думаю, нам понадобится четыре молочных коктейля. Хотя я не знаю, любит ли он малиновый так же, как люблю его я.

– Что?
– брат, обернувшись, тоже сразу обнаружил Торгиса, который был уже совсем близко от нас.

В рыжей бороде гнома блестели капельки пота, щёки, нос и лоб были красными, но тем не менее, вид у него был совершенно счастливый.

– Командир!
– воскликнул гном, останавливаясь возле нас с Рымом.
– Линн! Ленни! Меня взяли в лавку мастера Дарта!!

– Ого, - сказали хором мы трое. Тор радостно закивал.

– Да-да! Мастер Дарт вообще-то эльф, причём светлый, он очень удивился, когда узнал про то, что я того... этого... с деревом работаю! И взял меня на испытательный срок!

– Как замечательно, Тор!
– Ленни, подпрыгнув, захлопала в ладоши, я засмеялась и кивнула, а Рым положил свою большую зелёную ладонь на плечо гнома и сказал:

– Поздравляю. Надеюсь, у тебя всё получится, ты ведь так этого хотел. А теперь... хочешь молочный коктейль?

– Э-э-э...
– неуверенно протянул Тор, покосился на Ленни, улыбнулся, хмыкнул и ответил:

– Я бы лучше пива выпил, честно говоря!

– Рым, я там лоток видела, - я махнула рукой в сторону от палатки молочника, где толпилась целая куча мужчин разных рас, возраста и степени подпития.

Ещё через полчаса блуждания по этой ярмарке к нам присоединились Милли, Браш и Бугалон. Все трое сияли, как начищенные самовары, особенно эльфийка.

– Есть!
– она замахала каким-то листочком ещё издалека.
– Я получила...