Охота на Горностая (сборник)

– И что теперь делать? – спросил Рослав, продолжая зачарованно пялиться в небо.

– Звонить Урбеку, конечно, – Авид достал телефон. – В его интересах вернуть нам чернильницу, ибо я не ручаюсь, что у него на складе на завалялся живой дракон…

Москва, где-то в районе МКАДа 08 сентября, суббота, 17.57

Чересчур поспешное развитие событий, помноженное на катастрофически низкую концентрацию виски в организме, ввергло Фуру в панику. Он с грохотом скатился с лестницы, бросился во двор, где творился полный хаос, и заметался по сторонам, выискивая своих. Всё пространство двора заволокли клубы разноцветного едкого дыма, в котором беспорядочно мелькали головы и слышались ругань и стенания шасов.

Разглядев в дыму и толчее свою драгоценную «Газель», Фура рванул к ней кенгуриными прыжками, слыша за спиной нарастающий громоподобный рык. Разбираться, что к чему, времени не было – уйбуй дёрнул дверь, мешком свалился на сиденье и едва не огрёб по башке. Чудом увернулся и завопил, выхватывая пистолет:

– Какого хрена, мля?!

– Ой, блин, – пискнули сзади, и из-за спинки сиденья высунулся Покрышка. За ним маячила виноватая физиономия Воблы.

От возмущения Фура хотел немедленно произвести расправу, но разорвавшийся прямо над головой мощный заряд заставил уйбуя схватиться за руль и выжать газ до упора. Перед лобовым стеклом распустилось зарево фейерверка, Фура едва не ослеп. Он чудом вывернул руль, объехал выросший на пути «КамАЗ» и припустил к воротам.

– Тренер, – подал голос Покрышка, который притих в кузове и насторожённо пялился в грязное заднее стекло. – Слышь? Это, кажись, за нами…

– Чево-о-о?

Покрышка трясущейся рукой махнул назад и тут же повалился на пол, аккурат на Воблу, которая завизжала так, что перекрыла раскат взрыва прямо над крышей «Газели». От этого Фура лишился последних остатков душевного равновесия и поддал газу.

В зеркале заднего вида, между тем, отражался огромный огненный дракон.

Сопровождаемая разноцветными залпами мелких хлопушек и затейливыми огненными фигурами, под аккомпанемент чудовищного грохота, расписная «Газель» Фуры вылетела на Прибрежный проезд, чудом вписавшись в поворот, и понеслась так, что не всякий гоночный болид нагнал бы.

– Газу давай, газу! – орал обезумевший от страха Покрышка, съежившись позади водительского кресла. Где-то в том же районе завывала Вобла.

– Переулками уходи, переулками, мля! – Покрышка глянул в окно и тут же спрятался обратно – теперь уже три дракона, извергая разноцветный огонь, неслись над машиной и издавали вполне правдоподобный для фантомов рык.

Фура витиевато ругнулся, на полной скорости ушёл на Ленинградку и едва не снёс мусорные баки у обочины. Новые залпы вспыхнули над машиной, сопровождаемые таким грохотом, что бедные Красные Шапки едва не оглохли – «Газель» резонировала, как пустое ведро.

– Капец, – Покрышка впал в упадочническое настроение. – Приехали, мля…

– Да заткнись ты! – взбеленился Фура, который неожиданно обнаружил в себе удивительную стрессоустойчивость по сравнению со своими приятелями-паникёрами. – Всё равно же не отстанут…

– Почему не отстанут-то? – Трясущийся Покрышка перелез, наконец, на переднее сиденье и даже – неслыханное дело! – пристегнулся. – Это что же – мы теперь до самого Форта так ехать будем, мля? – Он опасливо глянул в окно, за которым всё пело, грохотало и переливалось разными цветами.

– Это всё Урбек, мля! Точно говорю! – продолжал накалять обстановку Покрышка. Он был почти уверен, что жадный шас специально разнёс половину склада, лишь бы не расплачиваться со своими грузчиками.

Фура убеждённость Покрышки не разделял – более того, был настроен скептически:

– Фигню не пори! Нужен ты ему…

– А может, это он за тот мобильник… – Покрышка прикусил язык, но Фура подозрительно на него покосился.

– Чё за мобильник? – грозно поинтересовался он.

– Ну, в прошлый раз… Когда грузили на склад… – забормотал Покрышка, прикидывая, как бы половчее десантироваться, если что. Уйбуй вранья не терпел и как-то ловко его чуял, поэтому выкручиваться смысла не имело. – Ну, я и прихватил одну коробочку, которая с яблоком. Тренер, ты чё?! – Покрышка едва успел увернуться от прилетевшего слева тумака. При этом Фура даже скорость не сбросил.

– Я тебя урою! – пообещал уйбуй.

– Да я ж ни в жизнь… – забожился Покрышка. – Попутало…

Свернув с МКАДа на улицу Поляны, Фура слишком лихо крутанул руль и едва разминулся бортом с глянцево-алым седаном, из которого выглянула миловидная блондинка и выдала такой поток непечатных слов, что Фура с уважением покосился в окно и даже попытался улыбнуться. Конфликт был бы исчерпан, если бы Вобла, ревниво проследив взгляд своего кавалера, не высказалась:

– Чувырла страшная!

– Зато ты у меня цветёшь и пахнешь! – немедленно отреагировал Фура, и Покрышка гаденько захихикал.

И в этот момент все спецэффекты внезапно закончились, будто отрезало. Драконы растворились в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий дымок. Но обрадоваться Фура не успел – в следующую секунду тишину салона прорезал истерический вопль Воблы. Уйбуй врезал по тормозам и обернулся. Его дама сердца сидела с перекошенным от ужаса лицом, а из головы у неё… то есть из шляпы… то есть…

– В рот мне ноги!

– Мля!

Красная шляпа Воблы покрылась цветами, распространяющими приторный аромат, который перебивал даже естественное амбре Красных Шапок. Цветы росли на глазах, раскрывались бутоны, распускались и опадали лепестки, только что пчёл не хватало – для пущего натурализма. Иными словами, на голове Воблы вдруг выросла самая настоящая клумба, а с полей шляпы спускались колокольчики и вьюнки.

Покрышка вдруг начал ржать, тыкая пальцем в шляпу и икая. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Фуры. Он дал по газам и заорал:

– Да что ж за мать твою, в рот мне ноги! Развели цирк, мля!

«Газель» вылетела на площадь перед метро и застыла как вкопанная. Троица молча, разинув рты, вытаращилась в окно. Все моментально забыли про драконов и шляпу-клумбу, потому что развернувшееся перед ними зрелище казалось совсем уж невероятным.

– В рот мне… – начал Фура и умолк.

Он многое повидал на своем веку, было дело, и в засады попадал, но чтобы дорогу перегораживала необъятная слоновья задница, это, конечно, перебор. В приоткрытые окна шибануло смачным звериным духом, запахом опилок и сахарной ваты, играла развесёлая музыка, вокруг сновали какие-то челы, справа на привязи стоял грустный осёл, а слева два мужика, затянутые в трико, отрабатывали сальто назад. Слоновья задница дрогнула и стала удаляться, и обалдевший Фура увидел перед собой разноцветный шатёр самого настоящего цирка шапито, на задний двор которого их занесло какой-то неведомой силой.

Фуре потребовалось немедленно выпить.

Он похлопал себя по карманам, мимолётом нащупав в одном из них странный округлый предмет, но поскольку на фляжку он был мало похож, уйбуй не стал его доставать. Он совершенно забыл, что, сматываясь из кабинета Урбека, невзначай прихватил со стола солонку с рыбой на крышке – так сказать, в качестве компенсации за ущерб, хотя на самом деле скорее по привычке. И знать не знал, что, пока они улепётывали от драконов по всей Москве, соль от тряски потихоньку высыпалась в карман, а уже оттуда, сквозь дырявую подкладку, – наружу.