Охота на Лису

— Ну, как же, — раздражается пацан, видя мое недоумение, — Маргарет Луиза Саблер, бывшая герцогиня Лаиская, а теперь её титул перешёл сынуле.

— Сынуле, — повторяю радостно за Шкетом, у меня словно камень с души упал, так легко становится дышать.

— Фу-х! — выдаёт устало мой друг. — Наконец-то! Ты не заболела? Странно выглядишь.

— Ай! — вскрикнула я, потому что в этот момент Соули случайно потянула меня за волосы.

Вроде бы случайно, но мне кажется, она заодно со Шкетом. Забираю аккуратно из её кулачка прядь своих волос.

— Давно просто её при дворе не было, — попыталась оправдаться. — Вот я и позабыла.

Вообще Кобра — выдающаяся особа, мне о ней дед не без восторга рассказывал. Во времена своей молодости она серьёзного шороху при дворе наводила. Держала в своём железном кулачке всю тогдашнюю аристократию. Даже король её побаивался. А вот покинула она двор не без содействия собственного сыночка. Тот, говорили, ловко обошёл её, заняв место при Его величестве. У них в то время страшный конфликт вышел. Кобра хотела государственный переворот учинить, и на место молодого тогда ещё короля юного наследничка посадить. Таким образом, сама хотела прорваться к власти. Она бы принцем вертела, как хотела. Но вмешался её собственный сын и разрушил все коварные планы. Маман после этого сильно была в гневе, и удалилась в свое загородное поместье с громким скандалом, где по сегодняшний день и пребывала. Зато двор облегченно вздохнул. Но ненадолго, отпрыск оказался весь в мамашу, возглавил Тайную канцелярию и быстро всё прибрал к собственным умелым ручкам. Тогда-то он своё прозвище и получил.

В последнее время от герцогини не было ни слуху, ни духу, многие даже решили, что её больше нет на этом свете. А она, надо же. вновь дала о себе знать. Безумно интересно взглянуть на такую выдающуюся особу. Интересно, что она на этот раз задумала. Сомневаюсь, что просто на сезон балов приезжает.

— Шкетик, мне нужно обязательно попасть в их дом, — взмолилась я.

— Вот! Теперь узнаю Лису: глаза горят, в красивой умной головке уже куча планов и идей… — рассмеялся в ответ мальчишка.

Посмотрела на него с подозрением. Когда это он успел научиться девушкам комплименты делать? Взрослеет не по годам.

— Значит так, — перешёл меж тем на деловой тон сорванец. — Прислугу будет нанимать управляющий, дядька вредный и придирчивый. Без рекомендательного письма и соваться не стоит.

— Письмо сделаю, — махнула рукой. — Есть у меня умелец.

— Но и это ещё не гарантия, что возьмёт. Хотел я туда своего человечка засунуть, но не вышло.

Если у Шкета не вышло — плохо дело.

— А что он за человек, есть к нему лазейка?

— Во всех смыслах порядочный человек, взятки не берёт, хозяевам предан до мозга костей.

— Да… — мы одновременно с мальчишкой загрустили.

— Дочь у него, говорят, калека, — продолжил Шкет. — То ли хромая, то ли горбатая, но герцог их не выгнал. Наоборот, девицу определил в пансионат, и деньги платит за её обучение.

— Ясно, — протянула я потерянно.

Если герцог так печётся о дочери управляющего, тут хочешь не хочешь, а будешь преданным. К такому трудно найти подход.

— Хотя… — я поднялась и вручила Соули мальчишке.

Он слегка удивился, а малышка, кажется, обрадовалась, потому, как начала с интересом исследовать его ушки. Шкет замер и даже дышать перестал.

— Что она там делает? — спросил осторожно, пытаясь отодвинуть девочку от объекта её исследования.

— Не волнуйся, — уверила я, пытаясь сдержать улыбку. — Она не больно кусается, всего четыре зубика. Вот. когда у неё вырастут все тридцать два…

Я не удержалась и громко рассмеялась, глядя на испуганную физиономию Шкета.

Он тоже улыбнулся, и мы вернулись к прерванному разговору:

— Люди: у которых дети, мягко скажем, не такие как все. по своей природе сочувствуют таким же. Нехорошо, конечно, играть на их чувствах, но у меня другого выхода нет. Одна надежда на его жалость.

— И что? — вклинился в мои рассуждения сорванец. — Приделаешь себе горб и пойдёшь наниматься на работу?

— Почему же сразу крайности?! — возмутилась я. — Что-нибудь придумаю.

— Ну, смотри сама, — с сомнением в голосе согласился Шкет.

На этом варианте мы и остановились, а уж если, не получится, останется только прикинуться опять мальчишкой и заявиться в Тайную канцелярию.

Собираясь уже уходить, неожиданно вспомнила, что меня смутило в разговоре о герцогине.

— Шкет, а отец герцога жив?

— Жив. Что с ним сделается? В поместье он живёт в своё удовольствие, разведением лошадей занимается. Тихий, добрейший человек. И как он умудрился себе такую мегеру отхватить?

— Шкетик, — обняла я пацанёнка за плечи, — народная мудрость гласит: в тихом омуте — черти водятся. Если уж он себе такую отхватил, значит, знает на неё управу. Да и герцогиня, мне кажется, с её складом ума и характера, не вышла бы замуж за какого-нибудь простачка.

Мальчишка пожал плечами:

— Кто их разберёт!

Хотела было забрать с рук мальчишки Соули, но моя малышка оказалась против. И если во время разговора она уши Шкета просто трогала и пыталась легонько куснуть, то теперь ухватилась крепко, так что сорванец закричал от боли. Но крик тут же сменился хохотом. Так забавляла его вся эта ситуация.

— Кажется, ты ей нравишься, — подвела я итог, когда хныкающую девочку таки взяла себе на руки.

Глава 16

В назначенный день, имея на руках рекомендательные письма от влиятельнейших особ нашего города, села за сложное искусство макияжа. Сегодня у меня задача намного трудней, чем обычно, нужно стать некрасивой, даже слегка уродиной.

Следующим делом надо замаскировать волосы. Над этой проблемой пришлось поломать голову. Париков у меня нет. Можно было взять у Беаны, но тогда пришлось бы её посвящать в дело или врать чего-нибудь, а у меня на это нет ни времени, ни желания. Есть ещё вариант смазать жиром и сделать жуткую прическу вроде вороньего гнезда, но кому нужна грязная прислуга. Любой уважающий себя хозяин в первую очередь смотрит на внешний вид. Значит, волосы должны быть чистыми и аккуратно уложенными. Покрасила их в серый неприметный цвет, прилизала плотненько, спрятав все кудряшки, а сзади заплела косу, как делают деревенские девушки. На лицо нанесла бледный, почти болезненный макияж, глаза изменили мутные линзы, подкрасила ресницы под цвет волос. Теперь из зеркала на меня глядела серая мышь в полном смысле слова. Осталось сделать последний, самый выдающийся штрих — огромную бородавку на щеку. Можно было бы её разместить на носу, но это будет перебор, я ж без смеха не смогу на себя смотреть. Последнюю деталь прилепила на совесть, мне там работать придётся, значит держаться она должна намертво. С жалостью к себе подумала, как потом её отдирать придётся. Но главное — достичь цели, а целью был пригласительный на бал.

Улыбнулась своему отражению в зеркале и тут же ахнула. Зубы у меня беленькие и ровненькие, весь образ портят. Закрасила их слегка.

Надела простенькое платьице, самые старые туфли. Теперь я в полной боевой готовности.

Наклонилась над кроваткой малышки, поцеловала её в нежную щёчку.

— Я скоро вернусь, — шепнула ей на ушко.

Поправив одеяльце, ещё раз взглянула на мою спящую красавицу и решительно вышла из комнаты.

Спустившись вниз, отправилась на розыски Кет, дабы предупредить, что меня какое-то время не будет, и вся забота о Соули опять ложится на её плечи.