Охота на обезьяну

– Ну конечно!

– А, собственно, зачем такая дезинформация?

– А, собственно, какое вы имеете право меня расспрашивать?

Лида довольно резко перешла в атаку. И надо отдать ей должное – она говорила без перерыва минуты три.

Артем не имел никакого права задавать ей вопросы. Она говорит мужу то, что считает нужным. Она возвращает свое золото так, как ей удобнее. И это – ее с Аллой проблема, а никак не всего города.

Труднее всего было не перебивать.

Когда она наконец выговорилась, Артем перехватил инициативу.

– Но если все дело только в Андрее и золоте, то зачем вы среди ночи поехали на квартиру к человеку, который лежит в реанимации?

– Да она же сама!.. – не выдержал Гешка.

– Тихо! – осадил его Артем. – Не мешай дяде.

Гешка свирепо глянул на Артема, взял стул, поставил его к двери и сел, всем своим видом показывая, что Лида уйдет из квартиры Алекса только через его труп.

– Золото могло быть только здесь, – уверенно сказала Лида.

– Откуда вы знаете?

– Когда вы сказали мне, что Андрей был весь вечер в мастерской Алекса, я поняла, что они знакомы. А Алекс иногда покупает драгметаллы…

– То есть, вы с ним знакомы? – уточнил Артем.

– Ну да, немного…

Отрицать это было сложно – раз уж она знала адрес Алекса и оказалась в его квартире, то и с самим художником, очевидно, раньше как-то познакомилась.

– И вы боялись, что он использует ваше золото как лом и сделает что-то вроде этого? – Артем не поленился, подошел к Светке, взял ее за руку и показал Лиде устрашающие кольца.

– Ну естественно! – воскликнула Лида. – На такую штуку грамм пятнадцать пойдет, не меньше!

– Этого из золота никто не делает! – возмутилась Светка.

– Может, какой-нибудь миллионер там, у них, – добавил Гешка.

– Вы можете себе вообразить панка-миллионера? – спросил Артем у Лиды и, не дождавшись ответа, развел руками. – И я тоже не могу. Геша, ты хотел сказать, что носить такое золотое кольцо у вас на плеши просто неприлично?

– Не то слово, – презрительно ответил Гешка.

– Спасибо, – едва улыбнувшись, поблагодарил его Артем. – Значит, вы поняли, что ваше золото может быть здесь, и пришли за ним. А зачем же вам понадобилось письмо Аркадия Байданова?

– Вовсе оно мне не понадобилось.

– Вы же за него деньги предлагали, – напомнил Лиде Артем. – Двести долларов.

– Я предлагала деньги за то, чтобы девушка помогла мне найти мое золото, – твердо сказала Лида. – Могу предложить триста долларов. Эти вещи дороги мне как память. Эта девушка прекрасно знает, где лежит золото, и молчит.

– Мы вместе с этой девушкой осмотрели тайник, где Алекс держал эти побрякушки, и вашего золота там не было, – не менее твердо заявил Артем.

– Как вы можете это утверждать? Откуда вы знаете, какое – мое, а какое – не мое? – Лида в любую секунду была готова перейти в наступление, но Артем на сей раз подумал не о даме большого бизнеса, а о хозяйке, которая торгуется на базаре за курицу.

– С нами была ваша родная дочь, Ика, – объяснил он. – Мы вместе смотрели эту коробку.

– Коробку? – удивилась Лида. – С каких пор Алекс хранит золото в коробке?

– Всегда там держал, – не столько ей, сколько на вопрошающий взгляд Артема, ответила Светка.

– Это новость, – ледяным голосом сообщила Лида. – И коробка, наверно, картонная, из-под конфет?

– Что-то вроде… – Артем опять посмотрел на Светку.

– Другой я здесь не видела, – удивленно сказала та.

– А, собственно, с какой стати Алекс должен был вам показывать свое золото? – высокомерно спросила Лида. – Вы его родственница? Для дочери вы вроде бы молоды. Внучка?

Артем мог держать пари – Лида отлично знала о причудах художника.

– Живу я с ним, – ответила Светка, именно так, как и ожидал Артем. – Живу, и все тут.

– У нас, у женщин, бывают разные вкусы, – Лида тонко улыбнулась Артему, и голос с улыбкой произвели странное действие – как будто она этой банальной фразой намекнула, что предпочла бы Артема большому количеству спятивших художников.

Артем не назвал бы ее красавицей, ни в коем случае, но что-то в ней было, что-то, чего не унаследовала дочка. Артема поразила полная асексуальность Ики, но тут чувствовалась женская сила, да еще обогащенная немалым опытом.

– И у нас, у мужчин, тоже – в тон ей ответил Артем. Он тоже улыбнулся, как будто предлагая ей вполне разумный заговор двух взрослых и здравомыслящих людей против странной молодежи и примкнувших к ней старичков.

– Так вот, милая девушка, Алекс хранил в коробке только то, что могло понадобиться, скажем, сегодня или завтра, – довольно холодно сообщила Лида. – У него был маленький сейф. Ему прислали из Германии. Вот такой, как дамская сумка-чемоданчик. И самое ценное он держал в сейфе.

Оно повернулась к Артему.

– Как по-вашему, кольцо из платины достойно того, чтобы лежать в сейфе?

– Вполне, – сказал Артем.

– Дядя Артем! – Гешка вскочил со стула. – Какой кольцо? Какой, на фиг, сейф? Не было у Алекса никаких сейфов!

– Был, – спокойно сказала Лида. – Немецкий сейф, маленький, фирменный.

Артем, вы же взрослый человек! Вы же понимаете, что Алекс кому попало сейф не показывал!

Артем повернулся к Светке.

– Алекс хранил золото и серебро в коробке, – не менее спокойно, чем Лида, заявила Светка. – Сейф ему ни к чему, потому что серебро как серебро, а золота у Алекса почти не было. Он очень редко работал с золотом.

– Это у Алекса не было золота? Это он редко работал с золотом? – изумленно воскликнула Лида. – Ну, плохо же вы его тогда знаете… Этот старый черт столько золота в руках подержал… через него столько золота прошло…

Они обе могут быть правы, подумал Артем, и Светка, и Лида. Светка знает Алекса сегодняшнего, который, возможно, устал от суеты и отошел от дел.

Лида знает его, хм-м… вчерашнего…

А Артем не знает его никакого.

Он видел только жалкое старческое тело, только торчащую вверх седую бородку.

И он видел, как сидел Алекс в парке, как он грелся на осеннем солнышке, окруженный негромко жужжащей молодежью с ее магнитофонами.

Теперь же Алекс лежал в больнице…

– И все-таки вернемся к письму, – жестко сказал Артем, очень недовольный тем, как Лида увела его от этой важной темы, подсунув какой-то дурацкий сейф. Теперь он был уверен, что никакого сейфа в природе не существует.