Охота на орков

Наемники и торговцы довольно загомонили. Мои песни любили все, хотя я ничего особенного в них не видела. Я даже не старалась их писать — слова сами приходили на ум в нужный момент.

– Держи, Лесная, - протянул мне инструмент Глахэйн, искусный лучник и метатель ножей. Пару лет назад мы с ним соревновались, но мне никогда не удавалось сократить небольшой отрыв, с которым побеждал наемник.

– Для сугрева, - оборотень налил небольшую чарку настойки, которую я залпом выпила. Эльфийская брага с запахом смородинового листа и сладко-кислым вкусом обожгла горло. Наемники одобрительно зашумели.

Кроме меня эту гитару редко кто держал в руках, поэтому пришлось заняться настройкой. Пока я подтягивала струны, разговоры у костра стихли. Без предупреждения я ударила по струнам.

– Есть такие дороги – назад не ведут.

На чужом берегу я прилив стерегу.

Паруса обманув, ветер стих навсегда,

Плоским зеркалом стала морская вода.

Обернуться бы лентой в чужих волосах,

Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,

Шелком в руки родные опуститься легко –

Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

Эту песню сухопутные караванщики очень любили. Уж не знаю, какие романтичные мысли навевали у них песни о море, но уверена, каждого второго, сидящего сейчас здесь где-то дома ждала любимая девушка или верная жена, готовая пойти за своим возлюбленным на край света.

– Я по дну бы морскому навстречу пошла,

Только в компасе старом сломалась игла.

Парус стерся до дыр от палящих светил,

Да и ветер попутный меня невзлюбил.

Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?

Хороню в себе боль и венчаю печаль.

Бурунами морскими пробежать нелегко –

Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

Глахэйн украдкой сжал медальон, выглядывающий из ворота рубашки. Кто-то задумчиво смотрел на костер, пытаясь в танце пламени разглядеть — что там, в далеких землях?

– Третий год я зову – только эхо в ответ,

Обманул меня ветер, запутал твой след.

Только сталь твоих глаз не забыть никогда,

А в груди ледяная морская вода.

Обернуться бы лентой в чужих волосах!

Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,

Шелком в руки родные опуститься легко –

Вспоминай мое имя...

Прикасайся рукой.*

– А ты, красавица, на чьи следы смотришь?
– неожиданно спросил Алир, когда я закончила петь.

Я машинально коснулась длинной косы, которую так и завязывала шнуровкой Даррена. К караванщикам я, не таясь, выходила без платка. Поняв, что опять вспоминаю дроу, я мысленно себя обругала.

– На орочьи, Шейн, исключительно на орочьи, - криво улыбнулась я.
– Работа у меня такая.

– И орки эти тебе такую ранку интересную оставили, - усмехнулся южанин. Я машинально прикоснулась к «подарочку» от Дара.

– Это клыком, - вздохнула я.
– Пациент тяжелый попался, с характером. Столько сил на него уходит!
– и ведь не соврала ни слова!

– Не слушай его, это он все повод ищет тебя с собой забрать, - хохотнул Маркус и протянул мне очередную наполненную кружку.
– Лучше спой еще что-нибудь.

Я спела новую песню про кота, заманивающего волшебной флейтой доверчивых девушек в кусты. На словах «...от большого чувства всхлипывали мыши»** наемники разразились дружным смехом. После еще нескольких задорных песен оборотень отобрал у меня гитару и вручил ее Радмиру, а мне взамен сунул в руки вновь наполненную кружку. Северянин Радмир красивым, низким голосом, напел такие скабрезные частушки, что в пору было сгореть от смущения. Набиравшее обороты веселье через несколько часов после полуночи разогнал сам Шейн, напомнив, что завтра в полдень снова выходить в дорогу. Я же почти ровной походкой отправилась к себе домой.

(*Мельница «Лента в волосах»

** Иллет «На исходе лета»)

**

Раним утром я подскочила от непонятного тревожного чувства. Растеряно оглянувшись, я не сразу поняла, что меня так насторожило. В кухне было темно и тихо, за стеной в спальне спал дроу — прислушавшись, я могла различить его дыхание... Закрыв глаза, я стала одну за другой проверять тропинки вокруг деревни, и на северо-востоке, недалеко от тракта, обнаружила боевую восьмерку орков! Но чтобы там оказаться, им нужно было перейти ущелье вечером и идти всю ночь! Зачем дикому племени такие сложности?

Поняв, что горные твари никуда не двигаются, я немного успокоилась. Пойду с Шейном по тракту, сверну в лес и устрою незваным гостям теплый прием. Решив так и поступить, я спустилась и принялась готовить завтрак.

Почти сразу из комнаты показался Даррен. Чует он, когда я готовлю, что ли? Пожелав мне доброго утра, эльф скрылся на улице, а через минуту я услышала громкий плеск. Опять мне запруду у колодца устроил!

– Ты не против немного прогуляться с караваном?
– спросила я, когда темный, выжав у двери большую лужу со своих волос, устроился на стуле.

– Выгоняешь меня?
– прищурился дроу.

– Даже не мечтай! Недалеко от тракта гуляют орки, приглашаю размяться.

– Тогда не против, - кивнул мне Дар.
– Драться мне уже можно?

– Даже нужно, - заверила его я.
– Больше будешь разгонять кровь — быстрее затянется рана. Идешь со мной? Отлично, выходим в полдень. Мне еще нужно зайти к старосте и предупредить Алира. Если я за тобой не успею, встретишь нас на выходе из деревни?

Темный кивнул, а я, счастливая непонятно из-за чего, убежала в деревню.

Алир моему предложению отправиться с ними обрадовался, а староста, наоборот, принялся ворчать, что я последнее время только и делаю, что по лесу бегаю. Не слушая его брюзжание, я махнула рукой и направилась домой.

На полпути меня опять перехватил Назар.

– Стой, Лесная!
– с обаятельной улыбкой заступил дорогу охотник.

– И тебе дня доброго, - после разговора с Варишей к вдовцу я относилась с подозрением.
– Извини, тороплюсь! Караван в полдень уходит, надо успеть.