Охота на сокола

Они не могли знать только одного: у тебя своя игра, и вместо того, чтобы обвинять, ты потащишь меня на Аэртон доказывать невиновность. Если бы ты сделала это тихо, возможно, мы спокойно приземлились бы на его поверхность. Но ты разворошила змеиное гнедо, затребовав генетическую экспертизу с моей роднёй. А это очень опасно для тех, кто полагал, что Бенджамина Хоккинса больше не существует.

— Я не понимаю! Что такого ты знаешь, что заставляет воспринимать тебя как угрозу, подлежащую немедленному уничтожению? — кусая губы, воскликнула Фло.

— Интереснее, чего я не знаю, Кузнечик, — успокаивающе обнял её Хок. — И скорее всего, что я действительно упускаю какую-то очень важную деталь. Но одно я тебе могу сказать точно, как человек, разбирающийся в этой теме: межгалактическая сеть «Hawk», ранее принадлежавшая моему отцу, сейчас стоит огромных денег, делиться которыми со мной никто не собирается. Может, я и не возвращался все эти годы на Аэртон, но следить издалека за тем, как холдинг отца увеличивает свои обороты из года в год, мне никто не мешал.

— Так ты думаешь, всё дело в деньгах?

— В очень больших деньгах! — заметил Хок. — Ты даже представить себе не можешь, насколько!

Фло несколько секунд молча смотрела в пустоту, а затем спросила:

— То есть ты хочешь вернуть себе состояние отца? Для тебя это важно?

Хок тихо рассмеялся и мягко коснулся губами её губ.

— Единственное, чего я хочу — это выжить. Ну, а после того, как это перестанет быть задачей номер один — я хочу тебя. Хотя, если быть откровенным, то тебя я хочу вообще независимо от любых обстоятельств! И сейчас меня сдерживает только твоя

травма, иначе мы бы с тобой не убийц обсуждали, а занимались куда более приятными вещами.

— Ты невыносим! — смущённо проворчала девушка, вот только должной укоризны Хок в её чуть просевшем голосе совершенно не уловил, радуясь этому факту словно мальчишка.

— Зато невероятно искренен, — заметил он. — Мне кажется, или ты опять пестуешь своё детское заблуждение, что я собираюсь променять тебя на богатство?

Судя по красноречивому молчанию Фло, Хоку это не показалось, и что-то подобное в голове Цветочка зародилось, как только он заговорил о деньгах «Hawk». Вырвать ростки подобных измышлений надо было раз и навсегда.

— Послушай, я и раньше был равнодушен к состоянию отца, а теперь — так и подавно! Возможно, ты не в курсе, но я… как бы это правильно выразиться? Не бедный. Поскольку являюсь совладельцем компании «Спаркс Гэлакси», рыночная оценка которой превосходит стоимость «Hawk» в сотни раз. Иными словами, я могу купить бывший холдинг отца со всеми потрохами! Если захочу.

Но вот незадача: он мне и даром не нужен! Ещё вопросы ко мне есть?

Фло растерянно моргнула и молча мотнула головой, а Хок, осторожно поцеловав её в висок, облегчённо вздохнул:

— Ну, вот и славно! С одной проблемой разобрались, а теперь давай обработаем твою рану.

Достав из медбокса необходимые для перевязки материалы, он включил фонарик на чуть приподнятом шлеме-капюшоне и наклонился над головой Цветочка.

Часть заживляющего био-пластыря впиталась в кожу вокруг шва, заметно сняв с него отёчность и красноту, а остатки медматериала, видимо, смыло водой, когда Фло купалась.

Сейчас внешний вид полученной девушкой травмы больше не вызывал у Хока страха и сомнений, что Цветочек идёт на поправку. Скобы через пару недель рассосутся, а от рассечения останется только тонкая полоска шрама, от которой при желании можно будет избавиться в медкапсуле.

Обработав рану, Хок легонько подул на неё, как делал это, когда его Лэнси была маленькой, и, налепив сверху пластырь, поцеловал девушку в макушку.

— А теперь — спать! — безапелляционно заявил он, укладывая Фло на кровать.

Её ладонь поймала его руку, и от тихо прозвучавшего в тишине «А ты?» у Хока учащённо забилось сердце.

В этом была вся его Лэнси! Она всегда думала прежде всего не о себе, а о нём.

Как же он скучал по ней! По её нежности. И по такому забьп’ому чувству необъяснимого счастья, разливающемуся в груди теплом и дрожью.

— А я лягу наверху, — он указал взглядом на койку над головой Фло, но в ответ услышал нечто пробирающее до мурашек:

— А почему не рядом со мной?

— Кровать узкая. Тебе будет неудобно, — просипел Хок.

— Наша лежанка в коллекторе была еще меньше, — едва слышно возразила ему девушка. — Но мне никогда не приходило в голову, что без тебя она стала бы удобнее.

— Кузнечик… — только и смог ласково выдавить из себя он, опускаясь рядом с Фло на постель, тесно прижимаясь к её спине и заключая девушку в свои объятия.

— Вот теперь хорошо, — прошептала она, когда губы мужчины поцеловали её в затылок. — А сейчас можешь рассказывать.

— Что? — счастливо усмехнулся Хок.

— То, что всегда рассказывал мне на ночь, — потёрлась щекой о его руку она.

Шумно выдохнув, Хок зарылся носом в её волосы и улыбнулся. Он не забыл. Шестнадцать лет прошло с тех пор, но сказка, что ему рассказывала мама, и которую впоследствии так полюбила Лэнси, засела в его памяти навечно.

— Давным-давно, когда люди и боги существовали в одном измерении, а судьба одних напрямую была связана с милостью других, — начал он, — в далёкой лесной деревне жили мальчик и девочка. И звали их Ликар и Торри. Не было в мире сердец более преданных друг другу, столь чистых и горячо любящих. Куда шёл Ликар — туда следовала и Торри. Где была она, там за её спиной тенью вставал и он.

Они думали, что так будет всегда. Но когда парню исполнилось пятнадцать лет, из храма Древних Богов в деревню пришли стражи. Каждый год они забирали на службу юных воинов, и в этот раз выбор их пал на Ликара. Пять долгих лет он должен был охранять святилище богов, защищать их алтари от разорения и посягательств тёмных демонов, и если по истечению этого срока он не погибнет от стрелы вражеской или меча разящего, то боги вернут его домой.

Горько расплакалась Торри, когда её милого друга увели из деревни. Взяла она нож, обрезала свои длинные густые косы и бросила их в жертвенный огонь, что зажгла в честь черноокой богини земли, заступницы всех людей. Попросила Торри у великой Эйры покровительства для своего Ликара.

Богиня приняла дар. И пообещала, что вернёт парня домой целым и невредимым.

Шли годы. Ликар стал сильным и мужественным юношей, а Торри прекрасной девушкой, чьей любви пытался добиться не один парень. Но сердце красавицы навечно было отдано только одному человеку, возвращения которого она ждала с надеждой и нетерпением.

А когда истёк срок его службы, девушка вышла на дорогу, ведущую к храму, и замерла, вглядываясь вдаль с надеждой, что вот-вот из-за поворота покажется фигура её возлюбленного, и она полетит навстречу ему, словно легкокрылая птица.