Охота на "тринадцатого"

– Наши трассеры принципиально несовместимы с российскими "Чертями"!
– буркнул адмирал.
– Принципиально, понимаешь это слово?

– Ему как-то удалось! Ему все удается. Да, и он ушел. Прикрыл отход эскадры русских амазонок и ушел вместе с ними.

– А что группа преследования?
– вскинулся адмирал.
– Я же специально вывел это отдельным пунктом плана!

– А группа преследования прекратила бой, как только превысила уровень допустимых потерь, - пожал могучими плечами капитан.
– Трассеры нашего флагшипа - очень эффективные трассеры. "Тринадцатый" отбивался как одержимый. Сэр.

– Буковски, меня окружают идиоты, - вздохнул адмирал.
– Теперь ты понял, почему я вызвал тебя на совещание? Ты работаешь на победу, а мой штаб... шайсе... Как ты думаешь, куда они направились, эти чертовы русские?

– У русских "Чертей" небольшой ресурс автономного существования, сэр. Им недодают расходники. Так что - только на базу российского космофлота. Причем кратчайшим маршрутом. И то вряд ли дотянут. Не понимаю, на что они надеются. Разве что на "тринадцатого"...

– Как думаешь, "тринадцатый" - кто он?
– задумчиво спросил адмирал.
– В чем суть странной силы русских, позволяющей им побеждать из века в век, побеждать несмотря на постоянную техническую отсталость, при их тупом руководстве, при совершенно немыслимом беспорядке, воровстве и продажности?

Буковски честно подумал.

– Разведотдел придерживается версии, что "тринадцатый" - экспериментальная секретная разработка!
– четко доложил он.
– И нами не обнаружено фактов, противоречащих данному допущению! А русские побеждают, заваливая врага телами своих бойцов, всегда так побеждали. Россия совсем не беспокоится о потерях, потому иногда на отдельных участках добивается временного преимущества. Но в долгосрочной перспективе безусловно проигрывает. Сэр.

Адмирал задумчиво побарабанил сухими пальцами по подлокотнику кресла, не проявив к ответу разведчика никакого интереса.

– Нет, "тринадцатый" слишком мешает!
– решил он.
– А если, не дай бог, он еще... Без расходников, говоришь? Буковски, будь добр, верни офицеров. Надо догнать русских и решить наконец проблему.

– А приказ военного руководства о приостановлении операции?
– не понял Буковски.

– А пошли они в задницу!

– Есть вернуть, есть догнать, есть решить проблему!

– Кэп, неправильно, - лениво заметил пилот.
– Мы не на базу летим, а к черту в задницу. И амазонок за собой тащим. Я отсюда вижу, что не на базу.

Пилот лежал между компенсаторами, заложив руки за голову, и любовался звездной панорамой.

– Отставить критиковать действия офицера!
– слабо сказала сержант Милая из пилотского компенсатора.
– И научитесь читать сигнатуры! Ваш командир - лейтенант!

– Борух, она ничего не понимает!
– возмутился стрелок.
– Только-только одного обучили, и снова? Может, выкинем ее в космос? Амазонки подберут...

– Сержант, под трибунал захотел?

– Командир, оне еще и грозятся!

– Кто - командир? Старшина?! Ну у вас и порядки! Лейтенант стрелком летает, старшина командует!

– А у вас? Какой-то сержант аж целый комэск-один!

– У подразделений амазонок свои чины!
– донеслось гордое.
– Сержант женского спецназа соответствует летному капитану! Понятно?

– Ух ты!
– оживился пилот.
– Настоящий живой капитан? Госпожа капитан, как старшая по званию, укажите курс на базу! А то наш кэп считает, считает, а пилот говорит, не туда летим!

Госпожа живой капитан не ответила.

– Не умеете?
– участливо вздохнул стрелок.
– Вот и у кэпа пока не получается...

– Все у меня получается!
– проворчал офицер и наконец оторвался от приборов.
– Просто вы меня заразили паранойей. Мы к базе идем не оптимальным курсом. Знаете, если за нами гоняется матка европейцев, то пусть она гоняется на кратчайшем маршруте, а мы огородами, огородами, как говаривал главный герой видеомира "Батя Нестор"...

– Расходников не хватит, - меланхолично заметил пилот.

– Не хватит, я считал, - признался офицер.
– Часть маршрута полетим по инерционной. И обязательно с включенными установками невидимости. От них, конечно, гравитацию дергает, но лучше устать, чем сгореть. Я так считаю.

– В пустом космосе - под невидимостью? Кэп, это паранойя!
– обрадовался стрелок.

– А я о чем говорю?

– Идем по инерционной, - подал голос командир.
– Под невидимостью. Оля, передай приказ на эскадру, пожалуйста.

Установилась внимательная тишина. Экипаж крайне заинтересованно уставился в спину командира.

– Балбесы вы, ребята, - неловко сказал командир.
– С нами летит такая девушка, а вы кидаетесь на нее, как... она же девушка!

– И что?
– не понял стрелок.
– У нас уже пятьдесят лет как равноправие полов. Серж пилот, и она пилот. И оклад у нее капитанский, между прочим. И обязанности, которыми она, как все комэски, нагло пренебрегает, даже маршрут проложить не способна... в чем разница-то?

Командир обеспокоенно приподнялся и заглянул в пилотский компенсатор. Потом жестом приказал всем убраться из "кают-компании" и аккуратно перенес туда безвольное женское тело. И беспомощно уставился на него. Потом нежно вытер кровь с запрокинутого лица.

– Кидались, как дураки, а она без сознания, - глухо сказал он.
– В чем разница, в чем разница... умрет от гравитационного удара, пока долетим, вот в чем разница! Она же девушка! А у меня врачебной подготовки нет!

– Отодвинься, - неловко сказал офицер.
– Я по образованию в том числе и военный психолог, нас обучали основам медицинского дела. Как лечить гравитационные поражения, тоже учили. Только ее надо раздеть.

– Раздевай, не мешаю, - буркнул командир.

Офицер мучительно покраснел и умоляюще уставился на старшину.

– Я инкубаторский, - еле слышно признался офицер.
– Нас же воспитывали отдельно от девочек. Не веришь, у экипажа спроси... Командир, я никогда в жизни не прикасался к женскому телу... что-то боязно... А ты, говорят, семейный, знаешь, что и как...

– Коновал!
– буркнул непонятно командир.
– Знаешь, ты говори, что делать, я лучше сам. А то налечишь, как курс проложил, криво-косо. И помогай, не торчи столбом! Ну что уставился, это просто скафандр, снимай к чертовой матери, пока я ее держу!