Охота на "тринадцатого"

– С Лючией?
– ахнул офицер.
– Что с ними?

– Плохо с ними. Приняли бой, покрошили, кого могли, и ушли на запределе. Может, ушли. Запредел - такая штука, что и убить может. Хорошо, что пилотировал зам по боевой. Зам - настоящий пилот, рискнул и ушел. И вот теперь я гадаю, кому надо было их ждать у нейтралки. Они почти до Луны-1 добрались, а там зона прекращения огня.

– А при чем тут...

– А еще "тройка" из второй эскадрильи взорвалась, - ровным голосом добавил командир.
– Вместе с экипажем. Прямо в ремзоне, на обслуживании. Списали на бракованный расходник. Хотя расходники не взрываются.

Наступила тишина.

– А "двенадцатый"?
– подал голос пилот.

– А "двенадцатый" вовремя обнаружил неисправность. У "двенадцатого" оружейники - нормальные мужики. Вон стрелок подтвердит, он на них целое дежурство пахал.

– Не, ну что творится в космофлоте?
– пробормотал стрелок.
– Резиденты европейцев... м-мать!

– Резиденты европейцев под "Чертями" не лазят!
– обрезал командир.
– Сами продаемся! Как переклинило в двадцать первом всю нацию на деньги, так и живем!

– Ничего не понимаю!
– признался офицер.

– Я знаю, кто там лазил!
– угрюмо сообщил стрелок.
– Догадываюсь! Вернемся, я им... инкубаторские жалости не имают!

– Не имеют, - поправил офицер.
– Послушайте... вы действительно инкубаторские, что ли? В смысле, из проекта клонирования одаренных личностей?!

Под недоуменными взглядами всего экипажа офицер смутился.

– Это они одаренные?
– на всякий случай уточнил командир.

– Я понимаю, что не похожи!
– рассердился офицер.
– Но инкубаторскими называют именно клонов! А клонируют у нас только из материалов элитного генофонда!

– Понятно, - обронил командир.
– Клонировали. Потом дошло, что естественным путем дешевле, стали подбирать на Земле брошенных детей и выдавать за клонов - чтоб у сирот не развился комплекс ущербности. Инкубаторскими теперь их называют.

– Я точно знаю про проект!

– А я летаю с двумя оттуда. Экипажу приступить к наблюдению. Немедленно.

– Ну приступили, - проворчал пилот.
– Ах как много толку, из гравитационного шлейфа смотреть. Ах как мы разглядим европейцев под частичной невидимостью...

– Мы затемнение звезд отслеживаем, - из справедливости напомнил стрелок.
– Если какая матка начнет подкрадываться, звездочку заслонит, и мы ее тут же вычислим! И как дадим!

– Ах как мы вычислим... На пальцах... Ах как нужны матке наши вычисления, если у нее на лазерах автоматика...

Офицер был согласен с пилотом полностью, но вставить слово не рискнул. Роль новичка не предполагала открывания рта без повода. Вздыхая, кряхтя и обругивая лучшие в мире российские скафандры, они вернулись в компенсаторы и уставились каждый в свой сектор. Там не происходило ничего. Светили звезды, но и только. Офицер поерзал, попробовал почесаться, тихо выругался и решил, что повод открыть рот уже есть.

– Объясните, - сказал он.
– Вот вы весь полет строите предположения, планы, варианты... а смысл? Повлиять все равно ни на что нельзя. Кто мы такие? Экипаж малого истребителя - меньше, чем никто. Винтик войны. Действуем по приказу, шаг в сторону - трибунал. Так в чем смысл?

– Кэп, ты не представляешь, как сильно неправ!
– укоризненно сказал стрелок.

– Как раз на войне свобода! Убивай не хочу! Ну и... планируй убийства, чтоб самого не грохнули!

Мигнула в секторе звездочка. И еще одна. Офицер похолодел.

– А... точно, что перехватят на последней трети пути?
– выдавил он.

– Мы предполагаем, - командир внимательно смотрел на него.
– Но америкосов здесь нет.

– А... европейцы? А то у меня что-то звезды мигают... А не должны, мы же не на Земле...

– Кэп, не тормози! Где?

– Плюс! Левый двадцать, двадцать пять!
– торопливо доложил офицер.

– Тревога, тревога!
– громко заговорил командир.
– Мерцание в плюсе, левый двадцать, двадцать девять... уже тридцать один...

– А если я ошибся?
– запаниковал офицер.

– Стукнут на оклад... какой, к черту, ошибся?!

– "Семерка", повторите!
– прорвался голос дежурного.
– Ой, уже не надо...

Даже в динамики связи было слышно, как взвыла сирена тревоги.

– Множественные цели, - пробормотал командир.
– Ну-ка подсветим...

Полыхнуло и погасло.

– Это вам, братцы, не "Дьяболо", - сообщил напряженно командир.
– Это вам, братцы, полноценные SS. И до черта. Нарвались!

Одним из первых кирпичиков в фундаменте новой веры стала власть компетенции. Правило, немыслимое на Земле двадцать первого, да и двадцать второго века тоже. Только в пространстве, только рожденный в космосе лейтенант мог беспрекословно подчиниться старшине, потому что тот УМЕЛ ЛУЧШЕ. Что-то очень сильно изменилось в психотипе людей пространства. Настолько сильно, что честолюбие и жажда лидерства, присущие человечеству от начала времен, оказались оттесненными на вторые, а то и на пятые роли. А на первую роль выдвинулась... нет, не забота о других, о чем мечтаю лично я, а, я бы так сказал, честность. Еще можно сказать - справедливость. Маленькое изменение, влекущее громадные, до конца не осознанные последствия.

Почему это произошло? Может, радиация повлияла. Может, ослабленный в большинстве индивидуумов инстинкт размножения. Но я думаю - люди наконец стали чуточку умнее.

Страшно интересно, во что это разовьется, какую причудливую и непредсказуемую форму приобретут человеческие взаимоотношения в веке двадцать пятом.

Что ж, доживу - увижу.

Я умирать не собираюсь.

– Не нравится мне это!
– нервно сказал стрелок.

Офицер до рези в глазах всмотрелся в свой сектор. На всякий случай проверил собственные наблюдения по приборам. Яснее не стало.

– Как вы там что-то понимаете?
– не выдержал он.
– Ничего не видно!

– И не должно быть видно, - сказал пилот.
– Мы в гравитационном шлейфе летим, в зоне помех.

– А вы как видите? И... и почему тогда мы дежурим в этом шлейфе, если из него не видно?

– Мы же русские, вот и дежурим! Расходники экономим, чтоб комэск премию получил!

– И мы не видим, - пробормотал командир, не отрываясь от приборов.
– Мы догадываемся... ой как догадываемся... что сейчас пойдут ракеты и... Серж, не выпендривайся, введи кэпа в курс, мне некогда.