Охота на "тринадцатого"

– Это да, - согласился стрелок.
– Со штабными не сравнить. Даже с техниками, и то не сравнить. Оп! Лови пилота!

Они вдвоем подхватили сомлевшего друга и наконец ввалились в вожделенный медблок.

– Куда?
– удивилась медичка на входе.
– На регистрацию!

– А исконная русская добросердечность где?
– вяло спросил стрелок.
– Не видишь, пилот поплыл?

– Еще бы тут клоны рты раскрывали!
– вспылила женщина.
– Умники! Вас кто лечить будет? Процедурные сестры работают по регистрационным спискам! На регистрацию! Поплыл он... далеко не уплывет! Потом в гардероб и оружейку, а то запретесь в палату в боевых скафандрах, а у вас там вечно система удаления отходов подтекает, завоняете весь бокс! Ну почему, как наши, так обязательно свиньи?

– А как же, мы такие...
– пробормотал стрелок, закатил глаза и упал на спину.

Медичка уставилась на шатающегося командира и всплеснула руками.

– Дотащишь двоих?
– жалобно спросила она.
– Я эвакуаторов не дозовусь, они из приемного не забирают, говорят, им не оплачивают работу внутри медблока...

– Дотащу, - пообещал командир шепотом, выпустил пилота и рухнул ничком...

– =-=-=-=-=-=-

– Чистый!
– блаженно потянулся в коконе стрелок.
– Сытый! Ничего не чешется, не свербит, не трясется! И видеомир на этот раз новый. Мне "Сибирские амазонки" так на душу легли - м-м-м! Вот это девочки, почти как европейские официанточки, честно! Благодать! Еще бы медички не орали на процедурах. Кстати, а как мы сюда попали?

– Медички тащили, - меланхолично сообщил пилот из соседнего кокона.
– И командира тоже, а он вон какой. Потому и орут.

– Тс...

Дежурная медсестра весело поглядела на них из-за диафрагмы:

– Очухались, тяжелые? Ну вы и наглецы. В следующий раз чтоб сами, ножками, понятно?

– В следующий раз на вылет не пойдем, сразу сюда!
– заверил стрелок.

– Во-во. Тут с вами пообщаться желают. Первая массажистка отделения старших офицеров, цените!

И ее улыбка исчезла в коридоре. Стрелок тревожно глянул на командира, тот недоуменно пожал плечами, и все трое уставились в ожидании на вход.

Первая массажистка, а проще говоря, личная медсестра директора матки, оказалась стройной, высокой и, вероятнее всего, красивой, но из-за маски не видать. Женщина шла грациозно, покачиваясь в нужных местах, уверенная в своей неотразимости. Легкий халатик обтекал гибкое совершенное тело.

– Ребята, - необыкновенно ласково проворковала медичка из-под маски.
– Говорят, у вас опять номер тринадцать отличился? Это не вы?

– Это не мы!
– заверил стрелок.
– Мы с "семерки".

– А с "тринадцатого" кто?

– О!
– оживился стрелок.
– Я им передам ваши интересы! Оне сами расскажут! И покажут! Вас как, извините, звать?

– Света, - подумав, сообщила медичка.
– Я - Света.

– Ах, Света! А не откроете ли личико?

– Не положено, инфекция.

– Но как я вас "тринадцатым" распишу?
– возразил стрелок.

Медичка снова задумалась.

– Скажите - Света, - решила она.
– Пусть спросят, я выйду.

– А личико?

– А личико - "тринадцатым"!
– язвительно отозвалась медичка.
– Они - герои! У европейцев эскадренного флагшипа разнесли, а вы? Вы в тральщике приперлись обратно! И в приемном сомлели. Слабаки, а туда же, личико им...

– И все-то вы знаете, - вздохнул стрелок.
– Ничего-то от вас не скрыть. Прямо в самое нутро зрите - особенно на операциях. Вы, кстати, операционная сестра или массажистка? Нам массаж положен.

Женщина пренебрежительно фыркнула и удалилась, и больше не было в ее походке ни грации, ни гибкости.

– Не все она знает, - заметил командир.
– Но очень хочет. Делайте выводы, ребятки.

– Мы делаем!
– отозвался пилот.
– Ты прав был, как всегда, командир, когда советовал помалкивать.

– То-то.

– Дожили: резидент европейцев по матке шляется, а мы ему ничего сделать не можем!
– зло сказал стрелок.
– "Тринадцатого" ему подай! А из трассера в задницу?!

– Не ему - ей.

– Тем более!

– "Тринадцатого" я и сам бы не против посмотреть, - заявил от входа молодой офицер.

– О, кэптэн Джонс!
– заулыбался стрелок.
– Кэптэн Джонс, мы вам так рады!

– Не кэптэн Джонс, а офицер первого отдела!
– строго сказал офицер, присаживаясь рядом.
– И я не он, а заместитель комэска по работе с личным составом!

– А кто кэптэн Джонс?

– А вам не все равно? Есть что сообщить - к комэску. Он передаст.

– Комэск? Передаст?
– командир неуверенно оглянулся на экипаж.
– Ну-ну... а можно через вас?

– Можно, - вздохнул офицер.
– Валите все на меня, чего уж.

– По матке резидент европейцев шляется!
– выпалил стрелок.
– Экипаж "тринадцатого" ищет!

– А кто не ищет? Я вот тоже ищу.

– Она настойчиво ищет!

– Медичка, что ли? И что? Прекрасный пол на героев падок. Или я не прав?

– Вот мы и сообщили, - буркнул командир.
– Вот нас и выслушали. Вы что-то от нас хотели, господин офицер?

– Хотел. И хочу. На занятиях по тактике неплохо бы изучить ваш опыт спасения в нестандартных ситуациях.

– Это как мы тральщика увели?

– Ну да. Но сначала - как элементар открыли. Комэск говорит - это чудо. А остальное невозможно.

Экипаж переглянулся.

– А вы у нас сейчас и за тактика?
– уточнил командир.

Офицер криво улыбнулся:

– И за тактика тоже. Кто-то должен собирать и распространять полезный опыт. Вдруг кому из ребят поможет выжить?

– Хороший вы офицер, кэптэн Джонс, хотя и только что из академии, - вдохнул командир.
– Вы и за тактика, и за физинструктора, и с симуляторами возитесь. Даром что штабной. Поэтому скажем - но только вам. А вы уж передайте ребятам - но тихо передайте, чтоб резидент, трассер ей в задницу, не подслушала...

– Обижены вы на медичек!
– улыбнулся офицер.
– Я шепотом передам. Ну рассказывайте.

– Рассказываем. Фуфло ваши пароли. Как попадешь под залп подавления электроники, так сразу слетают, открывай голыми руками. Это по элементару.

– И что, никто не знает?!

– Никому в дурном сне не придет в голову раскрывать элементара в открытом космосе, - хмуро сказал командир.
– Это смертельно опасно. Там страховочных концов не предусмотрено, и цепляться особо не за что. Улететь за милую душу можно. Вот, собственно, и все чудо. Что касается невозможного, то за это надо благодарить вас - и мы благодарим. Вы восстановили занятия по физподготовке, потому мы и смогли проползти по мехруке после двух недель полета.

– Какие именно занятия?