Охота на журавлей

– Да уж. Людей оцениваем, как будто товар в магазине выбираем, вот эту кофемолку взять, которая красненькая, или лучше ту, у которой мощности побольше… - Хоть и понимала Арина, что по-другому действовать уже не получится, а все-таки от метода ее коробило.

– Красненькую, конечно же! Ты же девочка, тебе можно и по такому принципу выбирать!
– Сергей, усмехнувшись, щелкнул ее по носу.
– Завтра пришлешь мне список, отсортированный по приоритетности. Проверим, нет ли там законодательных ограничений, матерей-одиночек там, инвалидов и прочих защищенных. И начнем работать по этому списку.
– И ушел, оставив Арину в прострации. Не только по поводу рабочих вопросов, но еще и щелчок этот по носу… Что это, вообще, было?

Глава 10

– Миш, ну ты представляешь, вообще, как она со мной разговаривала? Будто с какой-то двоечницей… Только что за ухо не дергала, при всем-то честном народе!
– Арина, вроде бы, умом и понимала, что ничего сверхъестественного на работе не происходит, и придирки начальницы даже и обоснованы, временами, но так хотелось выплеснуть из себя обиду и горечь, которых ей с каждым днем приходилось хватать все больше и больше.

– Ну, а чего ты терпишь, я не понимаю? Встань и выскажи ей все, что думаешь! Что ты, как маленькая, молчишь, а потом жалуешься мне?
– Видно было, что ее муж искренне возмущен тем, что его половинку так расстраивают на работе. И старался помочь, хотя бы советом.

– Ну, как ты себе это представляешь, а? Меня же за невыполненную работу ругают. Если я начну возмущаться, то вообще и выгнать могут, за такое нахальство.
– Было очень сложно вдалбливать в Мишину голову такие элементарные вещи, как субординация и деловые отношения… или как это еще можно назвать… Рина иногда терялась, не зная, как разговаривать с мужем. Самый родной человек вдруг оказывался где-то далеко, будто за глухой стеной, абсолютно звуконепроницаемой.

– А в какой статье трудового кодекса есть разрешение уволить за нахальство?
– Он иногда становился таким грамотным и принципиальным, что тошно было.

– Да неужели ты не можешь понять, что мне просто жизни не дадут там? И если не найдут статью для увольнения, то сделают так, что я сама сбегу!
– У нее начинали сдавать нервы. От напряжения на работе, от полного непонимания дома. Губы подрагивали, казалось, еще чуть - и позорно разревется, чего с ней не бывало со времен школы еще.

– Не имеют права! Как это они «сделают»?
– Арина смотрела в лицо любимого и самого близкого человека, понимая, что этот человек даже не пытается встать на ее сторону. Занял какую-то дурацкую позицию, от которой никакой пользы, зато можно ощущать себя белым и пушистым.

– Да никак!
– Подавила в зародыше ругательства, что чуть не сорвались с губ. От усталости и от бессилия хотелось материться. И еще немного - от злости на мужа, который вместо поддержки выбрал какой-то нелепый путь бесед на тему мирового устройства.
– Жалею вообще, что заговорила с тобой об этом! Каждый раз, когда мне хочется от тебя сочувствия, получаю какие-то нравоучения. Думаешь, мне их без тебя не хватает?

Девушка выскочила из кухни, где за ужином они пытались разговаривать. Очень сильно себя сдержала, чтобы не хлопнуть дверью. Прикрыла аккуратно. Но дала себе волю в ванной комнате: грохотала тазиками, ковшиками и прочей утварью так, будто пыталась каждую штуковину в пыль размолотить. Вещи не пострадали, к счастью, зато были вычищены и отдраены до состояния новеньких. Правда, Арине, привыкшей спускать пар такими вот бытовыми подвигами, на этот раз ничуть не полегчало. Порядок навела, это радовало, но на душе все так же кошки скребли.

А еще хуже было от того, что Миша сделал вид, будто ничего и не случилось. Не попытался ее разговорить, нащупать дорожку к примирению, а уж тем более - предложить, все же, выговориться. И просто, уже без всякой помощи и советов, просто послушать девушку.

Он уже был в постели и что-то читал на планшете, когда Рина пришла в спальню. Пожелал ей спокойной ночи, ни о чем не спрашивая. Попытался обнять. Когда жена демонстративно увернулась от его рук, вздохнул и перекатился на другую сторону кровати. Обиднее всего было, что минут через десять уже засопел, в крепком и спокойном сне. И ему невдомек было, что Арина снова проворочалась до утра, не смыкая глаз. К нервозности, вызванной проблемами на работе, добавилось и еще одно серьезное разочарование. Оказалось, что любимому человеку, который всегда готов был о ней печься и заботиться, вовсе не так уж и важно ее настроение. И обиды его не сильно трогают. И сон его не перестал быть крепким от того, что Арина от его же слов и действий страдает.

И все бы ничего, наверное… Пережила бы. Недомолвки и обиды случаются в каждой семье. Главное - вовремя разобраться во взаимных претензиях, не позволяя им нарастать снежным комом. Но отчего-то, совсем не вовремя и не к месту, всплыло сравнение с Сергеем. «Александровичем!» - дала себе мысленный подзатыльник Арина. Не помогло. Миша очень во многом проигрывал Сергею. В душевной чуткости, так точно.

Ведь Сергею не пришлось бы объяснять, отчего Рина так взбудоражена и расстроена. И он не стал бы давать дурацких советов, зная, что их невозможно применить. А обидев, точно уж постарался бы успокоить и помириться. Да о чем речь-то вообще? Он бы и обидеть ее не смог. Потому что видит и чувствует людей, старается встать на их место. А не считает себя единственным на земле источником истины, чем сильно страдает Михаил.

Арине было как-то не по себе от этих мыслей. Еще никогда она не пыталась сравнивать мужа с другими. Даже не приходило в голову такое. А тут - поди ж ты… И стыдно, с одной стороны. А с другой, - обидно до слез, что муж таким вот непрошибаемым оказался.

Глава 11

Когда снова увидела Сергея на работе, Арина отчего-то смутилась. Раньше не было проблем в общении, хоть иногда мужчина и вел себя слишком вольно. Так ведь и она уже не первый год в общепите: официанткам, к сожалению, всяких разных товарищей видеть приходится, при этом обслуживать и улыбаться, как бы при этом зубы не скрипели. Держать лицо - одна из главных и наиважнейших наук, не освоив которую, в этом бизнесе надолго не задержишься.

Вот и Рина прекрасно справлялась и с тем, что новый начальник иногда позволял себе чуть более близкое общение, чуть более интимные интонации, чуть сильнее вторгался в ее личное пространство. Ей к этому не привыкать было. Поэтому мило улыбалась, почти нигде не показывая ни лицом, ни голосом, что эти вот замашки ловеласа ее немного раздражают. Ведь понимала прекрасно, что Сергей ничем не выделяет ее из общей массы и «клеит» просто по привычке, на автомате.

Она благодарна была ему за помощь, за поддержку, за те знания, которые он походя, не сильно напрягаясь, теперь вкладывал в ее голову. Как будто опеку над девушкой взял, ни от кого, в принципе, этого и не скрывая. Арина ценила все это, и относилась к Сергею с большим уважением и благодарностью, и это тоже помогало ей пережить ненавязчивые заигрывания мужчины.

Однако, все резко изменилось в ту ночь, когда Рина впервые решила сравнить Сергея и Мишу. Будто бы в мыслях своих впустила этого человека куда-то глубже, туда, куда нет места посторонним. И это стало новой точкой отсчета в их отношениях.

– Ариииина! Алло! Прием-прием!
– Сергей подошел сзади, приобнял ее за плечи и почти на ухо проговорил приветствие. Уже в третий или в четвертый раз. Ничем, кстати, свое недовольство не выразил. Шуткой сгладил неожиданную тугоухость своей подчиненной.
– Земля вызывает Венеру! Прием! Снизойдите до нас, грешных, пожалуйста…