Охота за волшебством

Глаза Энолы заблестели.

— И вы пытаетесь отговорить меня раскапывать это?

— Человеческая раса… генетически не запрограммирована контролировать это. Ваш мир может сойти с ума, буквально обезуметь в считанные минуты.

— Но я хочу понять. Разве вы не видите? Вы же знаете, я всю свою жизнь готовилась к этому моменту.

— Тогда будьте великой женщиной. Ради своего и моего видов, прекратите. Пожалуйста. Обещаю, мой народ может показать вам чудеса, что угодно. Но не разрушайте наш корабль. Он так слаб после столетий, проведенных под землей, страдающий от нехватки энергии и повреждений.

Женщина взглянула на Мартена и подумала о его рисунках.

Тот кивнул.

— Я догадываюсь, о чем вы думаете. Но представьте, если бы я подошел к вам и сказал: «Привет, я пришелец, притворяющийся вашим немецким другом, и я хочу, чтобы вы оставили мой корабль в покое». Вы бы подумали, что я сумасшедший.

— А с чего вы взяли, что я сейчас так не думаю?

Инопланетянин пожал плечами.

— Потому что я в отчаянии. И, надеюсь, вы это понимаете.

Их разговор прервали крики Ридли и Спьюна, спорящих из-за чего-то.

— Моя интуиция привела нас сюда, — настаивал Спьюн.

— Чепуха, — возразил Ридли. — Вы не могли угадать место раскопок. Исследования, исторические записи и чертовски прекрасный лидер Энола Портер привели нас сюда.

— Полегче ребята, — начала Энола, но Уолполу Спьюну было не до неё.

— Вы так узко мыслите, Ридли. Вы что, никогда не видели, насколько чудесен этот мир? Настоящая лаборатория для всех областей науки.

— Помахав дурацкой палкой над землей, утверждать, что вы нашли воду, нефть, клад или гробницу вождя каменного века, это не наука. Это бред какой-то!

Что же произошло, когда Уолпол Спьюн, разочарованный таким несерьезным отношением к великому открытию, со всей силы толкнул Хэмиша Ридли в стену? В стену, отделяющую археологов от «Всевышнего».

Она обвалилась. Земля, пыль и камни полетели вниз.

Энола могла лишь шокировано наблюдать, как, всего на мгновение, показался инопланетный космический корабль. Он был похож на огромный комок зеленой шерсти, только такое сравнение смогла подобрать женщина.

Это мгновение закончилось, когда Хэмиш Ридли упал внутрь корабля. Сквозь него, проделав огромную дыру в фюзеляже.

— Нет! — завизжал Мартен, или кто он был на самом деле, позади Энолы.

— Черт возьми! — послышался комментарий Кристофера Мэджина.

— Быть не может! — воскликнул Уолпол Спьюн.

Если Хэмиш Ридли и сказал что-то, падая внутрь корабля, то его слова заглушил страшный рев, доносившийся изнутри. Нет, не изнутри, догадалась Энола. Это было больше похоже на крик боли, исходивший от самих стен. И от Мартена, позади.

Звук не прекращался. Он становился громче. Затем, массивный сверкающий сгусток зелено-желтой энергии вырвался из свежей дыры, окутывая всех вокруг.

Это, насколько поняла миссис Портер, был не свет, а нечто большее. Она чувствовала, как оно пронизывало её тело, каждую молекулу, прошло сквозь неё, сквозь миллиарды атомных связей её клеточной структуры.

Словно кто-то заглянул в душу женщины.

И она потеряла сознание.

6011, добравшаяся до дороги, ведущей к школе, вскрикнула от боли.

— Нет, — прохрипела она. — Я опоздала.

— Именно так, 6011, — ледяным тоном сказал голос позади инопланетянки. Она обернулась и увидела того, кого знала под именем Натаниэля Портера.

— Предатель! Ты предал капитана, Уив, всё.

— Не совсем так, — ответил Натаниэль Портер. — Я ведь не могу предать то, во что никогда не верил, не правда ли?

Черты его лица стали расплывчатыми и изменились, 6011 наблюдала, как злодей принял свое истинное обличье Уив.

— Ты! — прошептала девушка.

— Я, — согласился он, хватая инопланетянку за плечи. — Волшебство станет моим, — предатель превратился в комок шерсти и проник в тело 6011. Она не могла кричать, не могла ничего сделать, пока сильный мужчина буквально разрывал её на части, ниточку за ниточкой. Девушка не могла ни о чем думать, но в последнее мгновение своей жизни, она вспомнила минуты счастья. Детство на родине. Путешествие, полное открытий.

ТАРДИС, солнца, звезды и луны. Пространственно-временную воронку. Доктора с другим лицом, улыбаясь, показывающего ей чудеса Вселенной.

И 6011 умерла, вспоминая все самое замечательное в жизни.

На мгновение Натаниэль Портер стал чистокровным Уив и поглотил то, что осталось от тела инопланетянки. В следующую секунду он трансформировался в воина в красных доспехах, с землистого цвета лицом и дыханием, напоминающим керосин. А затем вновь превратился в хозяина Мэнса.

— Волшебство принадлежит Таннам, — сказал он сам себе.

В стенах Мэнса старый Джон сидел с Оливером Марксом в его комнате, как и попросил Доктор.

Встревоженный бывший солдат лежал на своей кровати, дрожа, широко открытыми глазами глядя в потолок и видя… видя нечто, что старый Джон мог лишь надеяться не испытать сам.

Каким-то образом, хромой старик почувствовал, как получил повреждение корабль Уив.

Потому что на мгновение, ему все стало ясно.

Потому что в его воображении, ему снова было 14. Когда он под покровом ночи выбрался из дома своего отца и отправился исследовать яму, в которой находилось послание небесных Богов.

Мальчик пролез в дыру и стал продвигаться в темноте, пока не коснулся желаемого предмета.

Это был не камень, не железо или что-то твердое, а нечто мягкое и эластичное.

Джон попытался пробраться внутрь, но почувствовал сопротивление, затем, правой ногой каким-то образом обнаружил слабое место объекта, словно сучок в дереве. Мальчик давил на него, пока, наконец, не добился своего, но, как только он коснулся ногой слабого места предмета, который исследовал, раздался ужасный шум. Крик боли. Гневный рев.

Джона окутал зеленый свет и отбросил назад.

Брешь запечаталась самостоятельно.

Странное свечение исчезло.

Мальчик попытался встать, но нога была сломана. Лодыжка, ступня и пальцы. Тогда он принялся кричать, пока вся деревня не проснулась и не отправилась на его поиски. Тор и отец Джона, Вульф, были в ужасе.

— Оуэн, — сказали они. — Что ты натворил, чтобы вызвать такой гнев у небесных Богов?

Но небесные Боги, казалось, не были разгневаны. Посевы не полегли, скот не погиб. В самом деле, для всей деревни жизнь текла по обычному руслу.