Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая

– Ты так руку вывихнешь, - заметил мужчина, приближаясь.

Она не отвечала. Как всегда упрямая, всё ещё обиженная то ли за то, что он помог запереть их в школе и не предупредил о планах, то ли за то, что остался жив в пожаре, а её брат – нет. Впрочем, и сам он уже тысячу раз пожалел о своём спасении и о том, что не смог вернуться за Громовым, а потом ещё Рина…

– Не лезь ко мне, - огрызнулась вампирша, пробивая голову несчастному манекену, и та полетела на пол, а сама девушка обернулась.
– Если в тебе опять играет твоя магия, которой я нравлюсь, постарайся уж себя сдержать.

– Это ещё что должно означать?
– тут же нахмурился охотник, всё же преодолевая короткое расстояние и оказываясь напротив.

– Пояснить не хочешь?

Такое он слышал от неё впервые. Ада сразу приняла его «отклонения», и Дему казалось, что эта девчонка может упрекнуть его в излишней грубости, ослином упрямстве – да в чём угодно, только не в том, как сильно, как почти невыносимо, едва ли порой не до одержимости его тянет к ней.

– А то ты не понимаешь, - усмехнулась брюнетка, тряхнув хвостом тяжёлых волос.
– Если бы не наследие ведьмы, ты бы вряд ли периодически хотел стать ко мне ближе.

Да что эта пигалица вообще знает о его чувствах?

– Говори за себя, зайка, - протянул он вкрадчиво, оттесняя её к стене, а вампирша хоть и поняла, что слегка перегнула, вовсе не испугалась, когда он навис над ней.

Девушка и сама не знала, что на неё нашло, но последние месяцы особенно остро ощущались изменения. Скорее всего, стоило винить последние события, а с ними и кучу потраченных нервов, только вот чем чаще она смотрела на Демьяна, тем сильнее становилась эта невыносимая уверенность, словно они никогда не смогут быть на одном уровне.

– Со мной-то как раз всё нормально, - задрав подбородок так и почти коснувшись им губ охотника, ответила она, встречаясь с мгновенно потемневшим взглядом.
– А вот тебе пора взять себя в руки и принять тот факт, что я больше не смогу быть твоей жилеткой. Хватит таскаться за мной, словно я действительно что-то для тебя значу!
– выкрикнула брюнетка, поражаясь той неясной злости внутри себя. А может, её злили постоянные взгляды этих молодых преподавательниц в сторону мужчины, и в те моменты в ней просыпалось что-то звериное, заставляющее бороться с желанием избавиться от раздражающих особ, а затем поставить свою метку на этом, вечно привлекающем внимание полицейском…

Демьян тоже поразился этой агрессии, заметив, как вспыхнули серые глаза девчонки, которая обычно оставалась всегда спокойной и позитивной. Он понимал, что она на пределе, однако и сам, словно приняв на себя её эмоции, не смог сдержаться, чтобы не вспылить, внутренне проклиная себя за эту вспышку.

– Тебе ведь было бы легче, если бы сгорел я, а не твой брат, верно?
– став к ней максимально близко, буквально впечатав девичье тело в стену, спросил он, и их дыхание почти смешалось.
– Вот только ты даже не представляешь, что бы я отдал, чтобы оказаться на его месте!
– ударив кулаком рядом с её головой, добавил охотник, совершенно не ожидавший, что получит ответ.

– Ты можешь оказаться на моём месте быстрее, если не отойдёшь от моей сестры, - жёстко прозвучало со стороны, и оба устремили взгляды на голос, принадлежащий Нику, кажется, только что восставшему из пепла.

Демьян вздрогнул так, словно за спиной стоял сам бог Смерти – казалось, если бы у охотника имелась шерсть, она бы сейчас встопорщилась по всему позвоночнику от ужаса. Но это был всего лишь Громов. Он опирался на трость, едва заметно прихрамывая, был бледен и зол, напоминая своими длинными патлами и общим видом какого-нибудь местного гота, которыми заполнена академия.

– Выглядишь паршиво.

– Слышать это из уст бывшего покойника, было немного обидно.

– А ты… как-то изменился, - заметил Дем, не без опаски подходя чуть ближе.

– Воскрешение никого не оставляет прежним, - усмехнулся Ник, переводя цепкий, почти чужой взгляд на девушку, так и жавшуюся к стене.

Ада, всё это время разглядывающая брата, только сейчас отмерла, подбежала к вампиру, но прежде чем его обнять, наградила звонкой пощёчиной и тлишь потом повисла на нём, как мартышка.

– Как ты мог?
– он тут же подхватил её, сжимая задрожавшую мелочь, которая была на грани истерики.
– Как ты мог так просто позволить им себя поймать?

Он прекрасно понимал её состояние, да и сестра всегда считала его неуязвимым, однако сейчас бессилие, как никогда прежде владело вампиром.

– Я знаю, - ответил он, встречаясь взглядами с охотником и обещая ему же: - И я всё исправлю.

Потому что другого варианта даже не существует.

* * *

Судя по моему состоянию, овладевшему мной к вечеру, я понимаю, почему здесь не отлавливают крыс – кажется, их кровь тоже отравлена, но чем-то другим, и эту дрянь явно добавили только сегодня, поскольку до этого всё было нормально… Ну, насколько вообще может быть в моей ситуации.

Я чувствую, как тело начинает парализовать, но мозг ещё не растерял способности к анализу, а потому я сразу понимаю, чьих лап это дело, когда ключ в двери медленно поворачивается, и в комнате не появляется моё персональное чудовище.

– Привет, маленькая тварь.
– Орловский с милой улыбкой и блеском похоти в глазах подходит к кровати, где я корчусь, разглядывает меня так, будто не знает, с какой части тела начать меня пожирать. У него в руке блестит нож, и это не первый раз, когда он так запросто появляется здесь, вот только, помимо яда, в моём организме что-то ещё, и мне не хочется знать, какая участь ожидает меня сегодня, потому что болезненный жар постепенно завладевает телом.

Мне всё ещё не верится, что он выжил, да и рана от пули на моей руке только полгода назад окончательно исчезла, чтобы я могла просто так поверить в убийство простой иллюзии. Но монстр сейчас передо мной, и я почти чётко вижу его ухмылку, когда он присаживается рядом. Я не отвечаю на типичное приветствие, да и дышать тяжело. Жду, когда он вновь начнёт свою речь, и не разочаровывает.

– Знаешь, а мне даже жаль тебя.
– Подцепляет лезвием край моей рубашки и ведёт вверх, оголяя кожу на животе, надавливая так, чтобы выступила кровь.
– Так долго продержаться, чтобы в итоге быть пойманной. Наверное, неприятно, когда корона падает?

– У меня никогда не было короны, в отличие от всех вас, - процедила я, всё же не сдержавшись, но этим лишь распалила маньяка. Он медленно режет пуговицу за пуговицей, прекрасно зная, что я испытываю, и когда я остаюсь с полуобнажённой грудью, вновь начинает водить остриём ножа, наблюдая, как ветки рисунка затягивают раны.

– Бедная, беспомощная девочка… - слизав кровь с лезвия, бывший охотник тянется к моему лицу, оружием убирая прилипшие волосы.
– Возможно, ты надеешься на милость деда, но поверь, если ему захочется, в тебе побывают все его союзники, один за другим. А потом, когда объединится с нужными ему семьями с помощью брака и наследника, которого ты родишь, прелесть, с радостью отдаст тебя мне.