Охотница

– Так, - в третий раз сказал он.
– Давайте сделаем вот что: пойдём куда-нибудь, где можно сесть и поговорить. И вы мне всё расскажете с самого начала.

И мы пошли. Мест, где можно спокойно посидеть зимой, не так уж много, так что мы выбрали кафе на первом этаже всё того же торгового центра. Как-то так получилось, что рассказывать начала я, а Женя-вторая кивала и дополняла. Вот только о покушениях на нас я всё-таки решила не говорить, и она меня не поправила. Макс слушал молча, с каменным лицом.

– Так вы думаете, что это связано с операцией Петра Викторовича, - подытожил он. Мы переглянулись.

– А с чем ещё?

– ответила за нас обеих Женя.

– И впрямь, - Макс вздохнул.

– Слушай, - осторожно сказала я, - ты говорил, что его тебе рекомендовал человек, которому ты доверяешь.

– Что?
– он посмотрел на меня, явно вырванный из своих мыслей.
– А, да.

– Но можешь ты сказать, что это был за человек? Я у тебя спрашивала, но ты почему-то не захотел отвечать.

– Это ты спрашивала?
– уточнил он.

– Ну да, именно я.

Макс помолчал, кусая губу.

– Люба, - сказал он наконец.
– Она была от него в полном восторге. Я привык верить своей сестре, у меня до сих пор не было оснований сомневаться в её суждениях.

– Ну и зачем было делать из этого тайну?
– поинтересовалась Женя.

– Затем, что она меня попросила, - резковато ответил Макс.
– Её муж сам прибегал к его услугам, и не хотел, чтобы это стало достоянием гласности.

– А ещё меньше хотел делать достоянием гласности своё прошлое сам Бошняк, - резюмировала я.
– Он же Стивен Шишкофф. Кстати, а где работает муж твоей сестры?

– В Калифорнийском университете. Он физик.

– Почтенно, - пробормотала я. Макс покусал губу, после чего решительно ткнул в Женю-вторую пальцем.

– Женя, - палец переместился на меня, - Эжени. И впредь, пожалуйста, потрудитесь сообщать мне при встрече, с кем я имею дело. Если, конечно, это всё не было дурацкой шуткой, в которой вы сейчас захотите признаться.

– Да можешь нас проверить, если хочешь, - Женя пожала плечами.
– Задавай любые вопросы. Хочешь, расскажем, каков ты в постели?

– Не хочу.

– Эжени, - я улыбнулась.
– Да, мне нравится.

– А ты не мог бы написать своей сестре и спросить, что ей вообще известно про этого субъекта?
– поинтересовалась Женя.

– А почему бы вам не спросить у самого субъекта?
– ответил вопросом на вопрос Макс.

Я замялась, а Женя посмотрела на меня, явно ожидая, что отвечу я.

– Потому, что у нас есть подозрение, что он ведёт нечестную игру, - наконец ответила я.
– И потому, что он любит рассказывать о себе примерно так же, как твоя Люба - о нём. Мы пробовали ему звонить, и приезжали к тому дому, но он никогда не брал трубку, и к себе тоже не пустил.

– Но мы же встречались с ним на той выставке, - напомнил Макс.
– Там же была ты, Эжени? Ты могла бы расспросить его, о чём хочешь.

– Извини, но этому несколько мешало твоё присутствие. Надеюсь, ты не будешь меня винить за то, что я не хотела, чтобы ты узнал о нашем раздвоении? По крайней мере, до тех пор, пока мы сами во всём не разберёмся. А потом он быстро смылся. К тому же... Помнишь, разговор тогда зашёл о Володе Смирнове, который, вполне возможно, пострадал из-за него?

– И поэтому вы решили, что Пёрт Викторович и вам не поможет?

– Макс, мы кое что про него узнали. Секта - это серьёзно.

– Да нет у него никакой секты!
– Макс вдруг повысил голос, и я предостерегающе зашипела, увидев, что на нас обернулись.

– Нет у него никакой секты. Да, я знал, что у него есть ученики и последователи. Но создание научного сообщества, даже неформального, пока ещё преступлением не является.

– Так же как и продажи своих квартир, машин и прочих ценностей перед вступлением в это сообщество. Вот только что-то мне подсказывает, что для занятий наукой это не обязательно. Что?
– Женя невинно подняла брови под взглядом Макса.
– Мы же говорили, что кое-что про него узнали.

Макс набрал в грудь воздуха, но потом вдруг выдохнул и махнул рукой:

– Ладно. Делайте, что хотите. Я не могу вам этого запретить - никому из вас.

– Только давай договоримся, что ты тоже ничего не будешь предпринимать, не сказав нам, - торопливо добавила я, видя, что он собирается встать.
– Нам нужно действовать согласованно, чтобы не наломать дров.

– Да, дров наломать - это всегда пожалуйста...
– пробормотал Макс. Вид у него был какой-то больной, и мне мучительно захотелось его обнять. Я бы так и сделала, не смущаясь ничьим присутствием, вот только возникло чёткое ощущение, что сейчас Макс от любой из нас шарахнется, как от чумной. И его нельзя за это винить.

– Портфель, - сказала Женя.

– Что?

– Ты портфель забыл, - она кивнула на стул, с которого Макс поднялся.

– Ах, да...

Я проводила его взглядом. Макс непривычно сутулился, и я с трудом подавила желание встать и выбежать следом.

– Что будем делать?
– спросила Женя, облизнув ложку, которой ела десерт.

– В смысле?

– В смысле - с Максом.

– А что мы с ним можем сделать? Будем следовать прежним курсом и надеяться, что он нам не помешает. А может быть, и поможет. Если всё-таки получится раскрутить его на то, чтобы он расспросил своих американских родственников...

Я замолчала, задумавшись. Может, это и не так уж плохо, что Макс всё знает. Да, стресс для него получился нешуточный, но зато теперь в моём - нашем - окружении появился хотя бы один человек, от которого можно не таиться. И от которого, может быть, удастся получить существенную помощь. Макс умный, он может придумать что-нибудь, что нам самим в голову не приходило. А главное - как же тяжело врать тому, кого любишь!

И неопределённость с нашим будущим перестала быть такой неопределённой. Теперь стало можно и пообсуждать это самое будущее с Максом, конечно, выждав, пока он немного успокоиться. А заодно извиниться за своё долгое молчание, не изобретая для него лживых объяснений.

– Так я пробиваю этого, как его, Пейджа?

– Пробивай, - кивнула я.
– А заодно, раз уж мы точно знаем, и на Любиного мужа информацию поищи. Не удивлюсь, если замечательная технология Петра Викторовича как раз в Калифорнийском университете и родилась.

Я отодвинулась от компьютера, потянулась и покрутила головой. Мне и раньше доводилось проводить за этой машинкой по многу часов подряд, но в последнее время начала что-то болеть шея. Хотя, скорее всего, меня просто продуло. Я поморгала, прогоняя отпечатавшиеся в глазах полоски - у последнего сайта было крайне неудобное оформление, белый текст на чёрном фоне - и решила, что можно сходить на кухню и сделать себе чаю.