Охотничьи угодья

Он почувствовал тепло ее тела и запах еще до того, как она прикоснулась к нему.

— Я доставляю тебе много неприятностей. Я, вероятно, причиню тебе еще больше боли, прежде чем все наладится.

Чарльз открыл глаза и позволил себе утонуть в ее запахе, в ее присутствии, и поцеловал веснушку на ее щеке. Затем одну сбоку от носа и еще одну чуть выше губы.

— Долгое время Сэмюэль говорил, что мне нужно что-то, чтобы встряхнуться.

Она поцеловала его, хотя делала это редко и только когда он был совершенно неподвижен и наслаждался этим даром доверия. Ее пытали монстры, и иногда они все еще имели над ней власть.

— Если так пойдет и дальше, никаких разговоров не будет.

И это хорошо, подумал он. Но Чарльз знал, что были вещи, которые ей все еще нужно обсудить, поэтому снова лег и положил голову на руки, хотя на кровати лежало, по крайней мере, три ряда подушек.

— Я чувствую, что мы делаем все неправильно, — сказала она. — Что эта связь между нами должна быть намного крепче.

— Между нами нет ничего неправильного, — возразил он.

Анна разочарованно застонала, и он понял, что не этого ответа она искала. Чарльз попробовал снова:

— У нас есть время, любимая. Пока мы осторожно ступаем по выбранному пути, у нас есть очень много времени, чтобы сделать все правильно.

— Хорошо, — согласилась она. — Я могу с этим жить. Означает ли это, что я могу сказать тебе, когда мне кажется, что ты идешь не в том направлении?

Он ухмыльнулся.

— Что я только что сказал?

— Между нами нет ничего неправильного, — повторила она его слова с большим удовлетворением. — Это значит «да», верно?

Он снова посмотрел на нее:

— Это означает «да».

— И ты в таком же замешательстве по этому поводу, как и я?

Она хотела, чтобы они были на равных. Но он не мог лгать ей.

— Нет. Думаю, что ты в большем замешательстве, чем я. У тебя не было двухсот лет, чтобы решить, кто ты, а кем ты не являешься. Когда все это изменится…

Чарльз пожал плечами.

Он не привык ко всем этим эмоциям. Он взял чувства и желания своей человеческой половины и засунул их внутрь, чтобы они не мешали тому, что должен был делать. И теперь они все вернулись, и он не знал, что с ними делать. Он не глуп и понимал, что на этот раз отодвинуть эмоции будет не так легко.

— В большем замешательстве, — сказала Анна. — Ладно. Все в порядке. — Она провела пальцем по его руке. — Когда прикоснулась к тебе сегодня, у меня было такое чувство, как будто у тебя две души в одном теле. У меня так же?

— Анна, — сказал он. — Ты такая, какая есть. Братец волк и я… Ты знаешь, что я родился оборотнем, а не обратился. Думаю, поэтому я отличаюсь. Большинству оборотней приходится подчинять своего волка. Через некоторое время дух волка уменьшается до части духа человека. Бездумная, жестокая часть, полная инстинктов и желаний, но без настоящих мыслей. — Он посмотрел на ее бледную руку на фоне зеленой шелковой рубашки. — Я не мой дедушка и не умею заглядывать в сердце человека. Не знаю, правда ли то, что тебе рассказал. Это просто то, что я видел и чувствовал. Мы с волком достигли компромисса. В ситуациях, когда я лучше справляюсь, он позволяет мне полностью контролировать ситуацию, и я оказываю ему такую же любезность.

— Две души, — произнесла она.

— Нет, — он покачал головой. — Одна душа, один человек, два духа. Мы одно целое, братец волк и я. Мы не разделимы. Если бы он умер, я бы тоже умер.

— Я покалечила свою волчицу?

Чарльз перекатился на бок, желая о ней позаботиться.

— Об этом не нужно скорбеть. Это просто выживание. Но если это поможет, думаю, ты и твоя волчица достигли совершенно другого компромисса. — Он улыбнулся. — Именно поэтому братец волк выбрал тебя еще до того, как мы успели поздороваться. Ты знаешь, что мы уравновешены. Ты для меня, твоя волчица для моего волка. Она застенчива, если тебе не угрожают, но она здесь.

Анна сжала его руку.

— Это хорошо. Я готова это принять.

— Ты хочешь поговорить о чем-то еще? — хрипло спросил он.

Глава 4

Не успела Анна ответить, как зазвонил мобильный телефон. Звонил не Бран, и будь они дома, Чарльз позволил бы звонку перейти на автоответчик. Но они не дома. Чарльз здесь, чтобы выполнять работу, а это означало отвечать на телефонные звонки в неподходящее время. Поэтому он поднял с пола куртку и достал из кармана сотовый.

— Чарльз, — принял он звонок.

Ему ответил волк по-французски, причем говорил так быстро, что Чарльз улавливал одно слово из четырех. Но суть понял.

— Я иду, — бросил он и повесил трубку, хотя волк еще не закончил разговор.

— Ты хоть что-то поняла? — спросил он, натягивая ботинки.

Анна сунула ноги в туфли.

— Я не говорю по-французски.

— Испанские волки ели в ресторане, куда Жан Шастель решил привести туда своих волков. Ситуация обостряется, и чтобы добавить веселья, британский альфа тоже там.

— Кто тебе звонил?

— Мишель, один из французских альф, который будет наказан, если Жан когда-нибудь узнает о его звонке. Я так понимаю, наш информатор звонил из мужского туалета. Надеюсь, он примет надлежащие меры предосторожности, чтобы защитить себя. — Он натянул куртку. — Сиэтл — большой город. Трудно представить, что три группы оборотней случайно оказались в одном ресторане в одно и то же время. Если узнаю, что кто-то это спланировал, полетят головы.

— Если ресторан в подвале Буббы, это может быть случайностью, — сказала Анна, надевая свое пальто. — По крайней мере, пять членов стаи, включая твоего отца и Асила, сказали, что ты должен отвести меня туда. Очевидно, это заведение славится своими потрясающе вкусными ребрышками. Асил признался, что никогда там не был, но репутация у них хорошая и слухи распространились вплоть до европейских стай.

Чарльз задумчиво посмотрел на нее.

— Люди разговаривают с тобой, — заметил он.

— Это может быть полезно.

Очевидно, им придется бежать трусцой до ресторана. Анна радовалась, что надела теннисные туфли, потому что им пришлось мчаться по мокрому и крутому холму.

Чарльз, несмотря на свою ловкость, поскользнулся. У его ковбойских сапог были скользкие подошвы, хотя это не сильно его замедлило. Они оба бежали тихо, но Анна чувствовала на себе взгляды прохожих. В городе люди обращали внимание, когда кто-то бежит, — это делало вас либо хищником, либо добычей.

На мгновение это обеспокоило ее, но она решила, что Чарльз обо всем позаботится. Она не знала, как далеко они находились от ресторана. Чарльз бежал с человеческой скоростью — значит, понимал, какое внимание они привлекали.

Анне нравилось бегать с ним. Без него что-то внутри нее всегда беспокоилось, что она станет добычей, но не могла представить Чарльза в этой роли.

Через несколько кварталов он перешел на быстрый шаг, и они свернули на ровную улицу, идущую параллельно Саунду. Как и на озере Мичиган в ее родном Чикаго, Анна чувствовала тяжесть воды, даже если не могла ее видеть.