Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают

– Каких таких мужчин? – Лисовому чем дальше, тем меньше нравился рассказ парня.

– Об-бычных... Т-такие, с-средних лет... Я подумал, зачем мне случайный кадр? Хотел удалить, но прежде посмотрел – привычка. Увидел эт-ти линии. На небе – ничего. Делаю снимок, тоже ничего не видно. Тогда я фотик под углом наклонил, - Слава показал, как он наклонил фотоаппарат, - щёлкнул и... п-п-получилось.

Лисовой внимательно рассматривал снимки.

– Как тебе только в голову это всё приходит, а, пацан? Кто ты там… Уточкин. Чайкин…

– Ч-чайкин.

– Да я не об этом! Как тебе это в голову пришло – наклонить, снять… Что-то ты темнишь!

– Он не темнит, - заступился Гена за подопечного. – Он просто помешан на этом на всём. Короче, Уточкин, я тебе верю! Ты молодец. Сфотографировал радугу.

– Да не радуга это, Ген! – Лисовой разложил на столе снимки. – Вот, смотри! Видишь цвета? Розовый, сиреневый, лиловый... Яркие такие. Как сейчас молодёжь говорит – кислотные. Нет. Это не радуга...

– Ну и что это, по-твоему? – закатил глаза Стрелков. – Вот Уточкин, ты как выкинешь что-нибудь с этими своими…

– Я не… - начал Слава, но вдруг замолчал и стал быстро, сосредоточенно двигать снимки.
– С-смотрите!

– На купол похоже, - кивнул Евгений.

– Словно пляж и набережную чем-то прозрачным накрыли, - Гена даже рот открыл от удивления, он до последнего не верил, что в очередной «фотомистификации» Уточкина есть хоть какой-то смысл.

– В-видно только под оп-пределённым углом, - Слава, казалось, был на седьмом небе от счастья, вот только не понятно, с чего – всё ещё больше запуталось!

Опера восторг юного фотографа не разделяли. Что делать-то со всем этим? Докладывать? Кому? С этой мистикой всегда так – доложишь – отчитают, не доложишь – тем более… Вот и выбирай из двух зол меньшее.

Женя и Гена – оба всматривались в снимки, до тех пор, пока, наконец, не столкнулись лбами.

– Может, новое оружие испытывают? – предположил Чайкин, видя, как люди мучаются – придумать ничего не могут.

– Какое ещё оружие? – Гена схватился за голову.

– Ну, я н-не знаю... есть ядерное, есть х-химическое, а это… э-энергетическое...

Повисло тягостное молчание. Никто из оперативников не мог объяснить то, что они увидели на снимках.

– Нужен пирог! – бодро сказал Евгений.

– Какой ещё пирог? – хором спросили Гена с Уточкиным.

– Ну, вы, мужики, даёте, - рассмеялся Лисовой.
– Это ж… Классика! «Люди в чёрном»!

– Ааа… в-вот ты о ч-чём… Знаем такое, - улыбнулся Уточкин, прижимая к себе любимую камеру.

– Что говорил агент Кей агенту Джею? Помнишь?

Чайкин кивнул.

– Предлагаю сделать перерыв.

– Пирог так пирог, – сказал Гена как можно небрежней, дав себе обещание в обязательном порядке посмотреть «классику жанра», а то как-то перед питерским коллегой неудобно получается – вон Уточкин и тот знает...

– Геннадий! – Лисовой встал. – Где тут у вас самые вкусные пироги?

…

Они сидели на улице, под зонтиком. На столе - пузатый, фарфоровый чайник и блюдо с пирогами.

– Итак, что мы имеем? – начал Женя, отправив в рот огромный кусок сладкого пирога.

Что-что, а местные забегаловки Генка знал, как свои пять пальцев, в этом плане на него можно было положиться.

– Три фтранные фмерти – раз, – подхватил Стрелков с набитым ртом. – След от укола – два.

– Ещё с-след от присоски, - пришёл на помощь начальнику Уточкин, испугавшись, что тот подавится, - и странные фотографии.

– Выводы?

– Если откинуть мистику, то мы имеем дело с очень странным явлением. Уверен, объяснение ему есть, только мы его пока не знаем. – Гена, прожевав, подлил чаю себе и Уточкину. – Вопрос - начальству докладывать?

– Вопрос, - согласился Лисовой.

– Про мумии мы промолчали, - напомнил Слава.
– А про купол? М-может, с-скажем?

– Рассказать об этом надо, но не начальству. – Задумчиво произнёс Евгений.

– В-владиславу Адамовичу? – Слава потянулся за куском пирога.

– Марте.

Гена замер с чашкой у рта:

– Сергеевой? Почему ей?

– Я подозреваю, что она... В общем, что она не та она, за кого себя выдаёт. Она из другой конторы. Какой – не знаю. Но я уверен – она не просто так сюда приехала и те, кто её направил – что-то знают обо всей этой… чертовщине.

– Почему ты так думаешь?

– Сам посуди. Как только мы попытались что-то о ней узнать… Помнишь? Сразу схлопотали по шее. И не только мы с тобой. Мой питерский приятель, которого я попросил помочь, раздобыть на неё информацию - тоже.

– Бурков, - Гена побледнел, даже есть перестал.
– Он въедливый... до печёнок достанет, а Сергееву отпустил почти сразу.

– Вот именно! Марта сказала, что её шеф позвонил этому... кто там у них в Ялте начальник отделения?.. – Женя посмотрел на Стрелкова.

– Подполковник Панкратов.

– Вот! Этому Панкратову позвонили среди ночи из такой организации, что он Буркова пропесочил, и Марту на служебной машине к гостинице подвезли.

– И что эта может быть за к-контора? – кончик носа Уточкина вспотел от любопытства. – ФСБ?.. – произнёс он шёпотом.

– Не знаю, но подозреваю, что Марта здесь не только из-за гибели подруги. Мне кажется, кто-то ещё интересуется нашими смертями, но так, чтобы никто не заметил.

– А ты… уверен? – Гена серьёзно посмотрел на коллегу.

– Поговорю с Мартой. Хочу показать ей фотографии и спросить, что она об этом знает. Тут брат, ни в чём нельзя быть уверенным до конца. Но и сложа руки сидеть, когда такие дела творятся… Тоже не вариант.

– Сомневаюсь, что она пойдёт на контакт. – Покачал Стрелков головой.

– Может, и не пойдёт, но попробовать надо. Я эти снимки, что с куполом, тоже возьму.

Глава 31

Костров принимает неожиданное решение…

– Куда это ты собралась? – спросила Алевтина Григорьевна, наблюдая, как дочь крутится перед зеркалом.

Четвёртое платье уж примеряет... когда такое было? Не иначе появился кто?

– Прогуляюсь по набережной. – Отмахнулась девушка, остановив свой выбор на шёлковом длинном платье цвета кофе с молоком.
– Может, в кафе зайду.