Охотник на магов

Наконец я вымотался настолько, что уже просто не мог передвигать ногами и, рухнув на землю, остался лежать там же, где и упал. Сколько кругов мне для этого пришлось пробежать вокруг деревни, я не знал. Был слишком сосредоточен на том, чтобы переставлять ноги, при этом не упасть и хотя бы держаться наравне со своим быстрым оппонентом. Но не только подсчет кругов, все остальные мысли и проблемы, что заполняли собой мою голову, отошли на второй план. Моя задумка удалась, и теперь я лежал на холодной осенней земле, не чувствуя этого от жара собственного тела, и наслаждался легкостью и чистотой, поселившейся у меня в голове. Это было похоже на ощущение от проветренной комнаты, которая до этого представляла из себя затхлое и пыльное помещение.

Тело постепенно успокаивалось, сбрасывая обороты, органы подстраивались под его нормальную работу. Я лежал и смотрел в черное небо, усыпанное серебряными крошками, пытаясь не только взглядом, но и сознанием, объять все это бесконечное пространство. Были только звезды, небо и я, практически полностью растворившийся в нем.

Полностью исчезнуть в небесном пространстве мне не дал посторонний шум. Что-то царапнуло по краю сознания, и в следующий момент я уже снова полностью осознавал, кто я, и где нахожусь.

Где-то прокричала ночная птица, но не этот шум вывел меня из состояния прострации. Он гармонично вписывался в букет ночных звуков. Рядом сновал мой бывший соперник — ветерок. Потеряв в моем лице оппонента в соревнованиях по скорости бега, он принялся носиться по полю в одиночестве, гоняясь за тенями и играя травой. Только вот где-то, на грани слуха, шелест травы отличался от того мягкого и равномерного шума, что создавал ветер. Он был рваным и повторяющимся. Это был звук чьих-то шагов, и, судя по нарастающему звуку, они приближались.

Вряд ли это по мою душу, все же я покинул трактир довольно незаметно. Да и если бы кто-то обнаружил, что в номере меня нет, не думаю, что он стал бы в поисках бродить по округе или даже бить тревогу. Мало ли по какой причине мне понадобилось выйти наружу. Кухня подобных заведений иногда проделывает с желудком неприятные вещи. И последний довод к моей непричастности к этим шагам. Обычно люди, когда кого-то ищут, кричат и шумят, стремясь привлечь к себе внимание. Тот же, кто шагал, конечно не крался, но лишнего шума тоже старался избегать. Легкий шепот, который я услышал, после того как шаги немного приблизились, еще больше убедил меня в этом предположении.

Наверное, услышав чужое присутствие, мне самому следовало как-то обозначить себя. По крайней мере этого требовали правила приличия. Но тело было слишком расслабленно, чтобы тут же вскочить. А потом было уже поздно.

— Все-таки не стоило тебе, Кемат, так рисковать из-за меня. — шепот хоть и скрадывал глубину и тембр голоса, но было понятно, что говорит женщина.

— Как же это не стоило, Ялика? — также тихо возмутился обладатель мужского голоса. — Я ведь только тебе обязан в том, что мой ребенок и жена живы. Это ты помогла ей разродиться. Да и многим в деревне есть за что тебя благодарить. Так что не пререкайся, пришла наша очередь тебе добром отплатить. Святошам мы тебя точно не сдадим. А если ты переживаешь из-за Тамалы или других сплетниц, то не стоит. Тамалу муж ее, Тешек, в сарае запер, а другим любительницам почесать языком я пригрозил, что, если увижу их на улице, пока не уедут инквизиторы, натравлю на них своих собак.

— Кемат!

— Ничего, посидят маленько дома, языки хоть отдохнут от работы.

— Вот и я бы дома посидела. Милкаш ведь сказал, что господа инквизиторы посетили нашу деревню проездом, а не в поисках магов и ворожей. Зачем тащиться посреди ночи куда-то в лес.

— Затем, что как говорится, береженого Высший бережет. Тот же трактирщик сказал, что у них в отряде и экзорцист и даже охотник на магов имеется. А вдруг почует чего? Нет уж, лучше ты в охотничьем домике пересидишь. Спокойнее как-то…

Что неизвестный мне Кемат еще говорил женщине, я не услышал. Прохожие миновали меня в считанных метрах и удалились в противоположную от деревни сторону. Вскоре за ними скрылись и звуки их шагов.

Торопиться вскакивать я не стал, так и продолжал лежать, несмотря на то, что осенний холод, идущий от земли, уже ощутимо стал цепляться за остывшее тело. Во-первых, следовало дать время ночным путникам, чтобы еще больше отдалиться от меня, а во-вторых, хорошенько подумать над всей ситуацией. Впрочем, что тут думать-то? И так понятно, что селяне прячут от нас свою знахарку. Другой вопрос: что мне с этим знанием делать?

С одной стороны, я — орденский чин, и должен докладывать о подобных открытиях своему начальству, которым на данный момент является старший инквизитор Огюст. С другой стороны, я — охотник на магов, чьим основным призванием является выслеживание и уничтожение опасных колдунов. Какой-то деревенский лекарь явно не попадает в мое поле деятельности. Ими в основном занимаются инквизиторы, или вон те же экзорцисты. Мое дело — чародеи, способные силой мысли и по щелчку пальцев уничтожить целую деревню, эта же девушка, судя по подслушанному мной разговору, по мере своих сил этому поселению помогает. Да и не знаю я наверняка, владеет она магическими силами или нет. Вполне может статься, что она просто хорошо разбирается в лечебных травах и настоях.

Незнакомый мне Кемат по незнанию слишком перестраховался. Наверняка отличить мага от обычного человека, просто взглянув на него, у меня вряд ли получится. Если только, конечно, он не будет творить свои заклинания у меня под носом. Все что я могу — это находить следы относительно недавней ворожбы. Правда, чем слабее была задействованная магия, тем менее четкий она оставляет след. К тому же, чтобы увидеть магический отпечаток, мне нужно определенным образом сконцентрироваться. Это не мгновенное действие.

Другими словами, я вряд ли бы почуял в деревенской знахарке магические силы, если у нее таковые вообще имеются. А вот мерам предосторожности Кемата касательно распространения слухов, я мысленно аплодировал. Действительно, львиная часть выявления колдунов орденом происходит благодаря доносам, и лишь небольшой процент по другим причинам. Когда волшебники обнаруживают себя сами, или мы случайно натыкаются на них.

Со вздохом я поднялся на ноги и задумчиво побрел в сторону деревни. Вот так всегда. Захотел отчистить свой разум от ненужных мыслей и отдохнуть от проблем, и тут же получил новую дилемму. А поломать голову было над чем. Само собой, не хотелось бы навлекать на совершенно незнакомую женщину, возможно даже незаслуженно, внимание ордена. Оно бывает очень неприятным. С другой стороны, магия — это скверна, и кто знает, во что однажды превратиться человек зараженный ею?

Спящая деревня встретила меня не так эмоционально, как провожала. Я вел себя тихо, и местные псы тоже не стали поднимать шум. Луна забралась чуть выше по небосводу и теперь, сидя там на верху, немного лучше рассеивала мрак ночи. Так что блукать мне не пришлось, до таверны я добрался легко, тем более что она, будучи единственным освещенным строением в деревне в это время суток, походила на маяк, окруженный со всех сторон океаном тьмы.

В общем зале уже никого не было, если не считать пары наших солдат, один из которых громогласно храпел, положив голову на стол, а второй, из последних сил хватаясь за явь, что-то пьяно рассказывал первому. Трактирщик, облокотившись на стойку, смотрел на этих двоих устало, но философски. Пока клиент того желает — заведение работает. Одно из самых распространенных правил подобных мест.