Охотник на магов

Еще трижды я контратаковал, вклиниваясь в сплошной поток заклинаний, и стараясь достать до его истока. Тщетно. Каждый раз меня отбрасывало с такой силой, будто я угодил в ураган. А сама чародейка словно укуталась в толстое и прочное воздушное одеяло — мои клинки, нацеленные на, казалось бы, беззащитное тело, постоянно наталкивались на невидимую преграду. Как будто попадали в густой, воздушный кисель. Лишь в последний раз мне удалось слегка достать ее. На ноге колдуньи остался не смертельный, но глубокий порез.

Чародейка устала, и это было видно не только по впервые пробитой защите. Ее запал угас, все лицо блестело от пота, волосы слиплись и повисли паклей, а в глазах блестел уже не один только гнев. К нему перемешался страх и какая-то безысходность. Промежутки между заклятьями становились все длиннее, да и прицел кажется сбился — уклоняться стало легче.

Не то чтобы я к этому времени сохранил всю свою бодрость и силу. Я дышал словно старая ездовая собака после хорошего марш-броска. Сердце стучало в груди гулким набатом, горло стянул медный привкус, да и полученные раны доставляли немало неудобств. Кровь смешалась с потом и грязью и создала у меня на теле что-то вроде боевой раскраски. На груди добавилось парочку новых ожогов, поверх старых шрамов, а левая нога стала хуже слушаться, практически потеряв чувствительность.

Но несмотря на все это я рвался вперед. Вид уставшего врага придал мне сил. Все это время мне приходилось терпеливо сдерживать сумасшедший напор противника, который заставлял меня то прыгать по поляне козлом, уворачиваясь от магических снарядов, то уходить в глухую защиту, и практически не давал мне шанса напасть самому. Надоело. Теперь настала моя очередь.

Осторожным стелящим шагом я начал сокращать дистанцию, но не напрямик, а по дуге. Достигнув определенной точки, я рванул прямо к колдунье со всех ног. Увидев, как она вскидывает руки, я упал вниз и распластался на земле. Мимо пронеслась упругая воздушная волна. Прямо из положения лежа я прыгнул, но не вверх, а в сторону чародейки, выставив перед собой обе руки с зажатыми в них клинками. Ждал препятствия, и палаши действительно встретились с чем-то упругим, но я продолжал давить всей массой, пока неожиданно для себя не оказался лицом к лицу с чародейкой. Так близко к ней я еще не подбирался. Синхронно с ней, мы оба удивленно опустили наши взгляды вниз — из ее тела торчали только две рукояти моих клинков. Оказывается, препятствием для лезвий была самая чародейка. Колдунья не успела поставить защиту.

Женщина открыла рот, желая, то ли что-то сказать, то ли сотворить заклинание, но ни того ни другого ей сделать не удалось — изо рта ее хлынула кровь. Со стоном она стала заваливаться, увлекая меня за собой. Равновесие я удержал, но для этого пришлось отпустить рукояти палашей.

Упав чародейка еще силилась что-то произнести, но силы быстро покинули ее. Когда я склонился над ней, она была уже мертва.

Я устало опустился рядом с телом. Победа? Я не чувствовал никакого восторга по этому поводу. Это лишь тяжелая и нелюбимая работа. По груди разлилась какая-то тянущая и гнетущая боль. Мне снова пришлось отнять человеческую жизнь.

Есть что-то неправильное в том, чтобы сражаться с женщиной. Впрочем, как говорят монахи, в обладании магической силой неправильного гораздо больше. Мир несовершенен.

Не стоит сейчас углубляться в эти мысли, время еще будет. Зная себя, могу зависнуть здесь надолго. А за пределами этого леса целая уже изведшаяся толпа ждет новостей. Да и мне не помешает лекарский осмотр.

Медленно и неуверенно встав на ноги, я осмотрелся вокруг. Оказывается, уже почти стемнело. Тени вытянулись, словно изо всех сил пытаясь дотянуться до каких-то своих, невидимых мне, целей. Солнце, закатываясь за небосвод, ленилось выполнять свои обязанности, но кое-какой свет еще давало.

Картина, открывшаяся мне, поражала. В двадцати метрах вокруг поляны лес был уничтожен. Все в пределах этой дистанции было срублено, разорвано, сожжено, разрыхлено и измельчено. Вот так порезвились!

Я все еще разглядывал окрестности, как вдруг мой взгляд зацепился за что-то необычное. Присмотревшись, я не поверил своим глазам. По лесу неуклюже пробираясь сквозь заросли двигалась маленькая фигура. Девочка. И направлялась она в нашу сторону.

Я не раздумывал ни секунды. Схватил чудом уцелевший плащ, валявшийся на земле, и запахнувшись в него, зашагал наперерез. Будь она хоть дочерью колдуньи, хоть похищенной, да хоть просто потерявшимся ребенком, в любом случае смотреть на эту поляну ей не следовало.

Заметив меня, девочка остановилась и в страхе округлила глаза. Но не побежала, что уже было неплохо.

Изобразив максимальную доброжелательность на лице, на которую вообще был способен наголо бритый человек, украшенный шрамами и фигурами Лихтенберга, я поинтересовался:

— Что ты здесь делаешь, девочка?

Ответом мне была тишина. Ребенок замкнулся и не собирался общаться. Но оставаться здесь тоже было нельзя.

— Пойдем, я выведу тебя отсюда. — я протянул ей руку, в известном жесте взрослого.

Малышка с опаской покосилась через плечо на темный лес, в страхе взглянула туда, где уже полыхало несколько деревьев, и неуверенно вложила свою маленькую узкую ладошку мне в руку. Так, держась за руки, мы и вышли из леса.

Меня встретили почти что с ликованием. У многих на лицах была написана искренняя радость победы над магом. Даже старший инквизитор улыбнулся и дружески хлопнул меня по плечу. И только один человек, завидев меня, ведущего из леса ребенка, нахмурился. Им был мой духовник.

Часть 2 Месть мертвеца

Глава 1

Дорога была прямой, как меч сира Айронхарта, и казалась такой же выщербленной. То есть ямы и колдобины встречались на каждом шагу. Довольно сильный ветер легко взвивал в воздух целые тучи дорожной пыли и щедро бросал их нам в лицо, зля меня своим поведением еще больше.

А я и без того был зол, словно брошенный пес. Дорога, по которой мы ехали, смотрела совершенно не в ту сторону, куда бы мне хотелось. Вместо того чтобы во всю прыть мчаться к монастырю, который у меня ассоциировался с единственным по-настоящему безопасным убежищем во всем мире, мы скакали в направлении города.

Огюст Бич Отступников не отпустил меня, принуждая по-прежнему сопровождать себя в путешествии, при этом ничего толком не объяснив. А так как удерживать в своей свите охотников на магов без должной на то причины не разрешалось, у меня на этот счет были самые плохие предчувствия. А еще ведь и пары дней не прошло с моей прошлой схватки с магом. По всем правилам мне был положен отдых. К тому же с каждым днем приближался сезон дождей, а этот период я предпочел бы переждать среди толстых стен монастыря.

В общем, я сидел на крупе своей лошади и, вспоминая все слышимые мной выражения в тавернах, ругался шепотом на своего начальника. То есть занимался любимым делом всех подчиненных. Серые тучи, что скакали по небу с нами наперегонки, настроение мне не улучшали.

Весь прошлый день я проспал, но не от хорошей жизни. Немного запоздало меня нагнали последствия схватки. Тело, прибывавшее под колоссальным напряжением и находившееся на протяжении пары часов под потоком вражеских заклинаний, решило объявить мне бойкот и впало в легкий шок. Меня знобило, бросало в жар, выкручивало конечности и раздавливало мигренью.