Охотник на магов

Охотники на магов не исключение. Мы рождаемся со слабым и нестабильным даром, который, если его не развивать, практически не защищает от магии. Вырасти такой человек в глухом селении, где никогда не бывали ни представители ордена, ни маги, он до конца жизни так не узнает о своих способностях, и почти не будет отличаться от других людей.

Встает вопрос: как же развивать подобный талант? Этот тщательно охраняемый секрет известен только в ордене. Очень просто — для усиления защиты нужно всего лишь эту самую защиту постоянно испытывать. То есть, подвергать одаренного человека негативному магическому воздействию. Бить молнией, замораживать, жечь огнем, давить и душить воздухом. Поначалу само собой не в полную силу, цель ведь не убить нас, только увеличить сопротивляемость. Но со временем и с ее ростом мощь магических атак увеличивается. И так день за днем, год за годом. Стоит ли говорить, что подобные испытания выдерживают немногие. И я сейчас не только о преждевременной смерти говорю, хотя она тоже имеет место. Большинство просто сходит с ума от боли и постоянных перегрузок. Да и те, кто выдерживают, пройдя через все испытания, выходят надломленными, с подорванным душевным здоровьем.

Хуже всего в этом плане то, что у взрослых дар развивается гораздо медленнее, чем у детей. Поэтому для большей отдачи проходить процедуру развития дара приходится в более нежном возрасте.

Естественно на протяжении всего периода с нами работают монахи-специалисты, стараясь поддерживать в стабильности наше душевное состояние. Молитвы, медитации, общения с духовниками, спокойная и монотонная работа в саду. Все это хоть и не сильно, но помогает найти некий фундамент, создать якорь и зацепиться за свой собственный рассудок. Кроме того, постоянные нравоучения и заявления о том, что мы исполняем высшую волю Высшего, тоже накладывают свой отпечаток на наше неокрепшее сознание.

Впрочем, испытания накладывают отпечаток куда больший.

Каждый раз, когда я просыпаюсь с криком в холодном поту, Алекс участливо спрашивает, кошмары ли тому причиной. Я всегда отвечаю правдиво. Нет. Мне не снятся сны в стандартном их понимании. Смесь фактов и выдумки, порожденная разыгравшейся фантазией мозга. Это другое. Это всегда прошлое. Мне снятся фрагменты моего прошлого, которые я когда-то пережил.

Дорога, за целый день нагретая солнцем, перестала согревать мои голые пятки. Легкий ветерок, что ласково обдувал лысину, стал приносить больше прохлады, чем ранее. Да и само солнце куда-то спряталось.

Осмотревшись я понял, что незаметно для себя уже вошел в лес. Стоит быть собранней. Чародейка где-то рядом.

Кстати, о волшебниках. Кто-то может заметить, что раз для развития дара необходимо магическое воздействие, то тогда ордену нужны лояльные маги. А где их взять сообществу, которое яро преследует их и уничтожает?

Это еще одна из тайн ордена. И она состоит в том, что маги у них на служении все же есть. Только их очень мало и живут они практически в заключении, безвылазно находясь в монастырях, а служба их в основном заключается в том, чтобы развивать дар охотников.

Магами на служении становятся колдуны, которые добровольно с повинной приходят в орден. Некоторым надоедает всю жизнь бегать от ищеек, и они решают сдаться на милость своего врага. Некоторые действительно каются в своих прошлых злодеяниях, и хотят их как-нибудь искупить. Как оказалось, скверна Низшего не всегда выбирает своего носителя. Иногда им может оказаться вполне достойный человек.

Но вот другой вопрос: почему не заставить лояльных магов охотиться на подобных себе? Во-первых, как я уже говорил, их чрезвычайно мало. Их число даже меньше совсем уж небольшого количества охотников. Во-вторых, среди тех, кто приходит на поклон ордену, никогда не бывает по-настоящему могущественных волшебников. Наверное, чем больше скверна Низшего укоренилась в маге, тем больше мощь этого чародея. А значит, у самых сильных колдунов даже мысли не возникает обратиться к свету. Ну а в-третьих, орден никогда не будет доверять магам, и даже тех, кто сам пришел с покаянием, никогда больше не отпустит из своих подвалов.

Я остановился и стащил с себя последний элемент своей одежды. Маг рядом. Я отчетливо это чувствовал. Пора было выкинуть все посторонние мысли.

Продвигаться по лесу в чем мать родила не так уж и приятно. А уж красться по нему, так вообще мучение. Сухие обломанные ветки и колючки, что прятались в траве, так и норовили впиться в нежные подошвы стоп, которые за время ношения обуви совершенно утратили свою былую твердость. Ветки кустарника и деревьев постоянно цеплялись за те участки кожи, которые обычно пребывали под защитой ткани. Я старательно игнорировал подобные мелочи. Скоро мое тело почувствует гораздо более неприятные ощущения.

Прочесывать лес или даже искать следы мне больше не требовалось. С такого близкого расстояния чутье исправно вело меня к цели. Когда оно во весь голос стало кричать мне об опасности, я лег на землю и пополз, скрипя зубами от неприятных ощущений. Добравшись таким образом до линии кустарника, я сел на корточки и слегка подался вперед, чтоб проникнуть за завесу этой зеленой изгороди.

Перед моим взором открылась небольшая поляна, почти что идеально круглая. Кустарник, в котором я затаился, опоясывал ее только с одной стороны, с остальных поляну обступили мощные и разлапистые зеленые великаны. Прямо на траве, ближе к деревьям, кто-то бросил свою походную сумку. Рядом с ней, неряшливо сложенный пополам, валялся плащ. Примерно посередине поляны, весело потрескивая хворостом, горел костер. А над ним, совершенно безмятежно, склонилась женская фигура, отвернувшись ко мне спиной, и кажется даже что-то напевала, помешивая ложкой в котелке.

В первый момент от несоответствия ожидания и действительности у меня глаза полезли на лоб. А затем, словно что-то взорвалось у меня в голове. Я увидел возможность. Вот он, мой враг, в нескольких шагах от меня, отвлечен и не готов к атаке. Везение? Халатность? Не важно. Охоту можно закончить одним прыжком, не нужно участвовать в долгом и изматывающем сражении с неизвестным финалом.

В голове мелькнула совершенно детская мысль о том, что бить в спину нечестно. Я ведь не какой-то там ассасин или наемный убийца. Я воин ордена Высшего, что сходится в открытом бою с порождениями Низшего.

Я потратил пару мгновений, для того чтобы выбросить эту глупую мысль из головы. Поэтому следующая догадка догнала меня не в прыжке, с занесенными для удара палашами, а все еще притаившимся в кустах.

Что-то здесь не так. Не может колдунья вести себя так спокойно, зная, что за ней ведется охота силами ордена. Даже если проморгала слежку дальнозорких соглядатаев, все равно должна чувствовать исходящую от нас угрозу. А значит, передо мной ловушка.

Но все выглядит таким натуральным. Осанка, движения, волосы, трепетавшие на ветру. Не похоже на морок. Да и я не чувствую, чтобы кто-то воздействовал на мое восприятие. Чародейка — мастер манипуляции с разумом? Вряд ли, тогда бы она не засветилась в деревне. Не уж то сама решилась исполнить роль наживки? Надеется на скорость своей реакции, или у нее другие тузы в рукаве?

Не ведая возможностей и способностей колдуньи, очень трудно было ответить на этот вопрос. Как и планировать собственную тактику. Но одно я знал точно — прыгать на спину колдунье и пытаться закончить бой одним ударом, я уже не буду. Это именно тот шаг, который от меня ждут. Так зачем идти на поводу у своего врага, даже если на данный момент это кажется оптимальным решением?

Подобравшись, будто кот, и готовой ко всему, я медленно шагнул в круг. Чародейка отреагировала на шелест кустов резким движением. Повернула голову ко мне, и увидев перед собой голого мужчину с двумя клинками, изумленно распахнула глаза. Да так правдиво, что я вновь засомневался в правильности своих выводов.

Слегка растерявшись и не зная, что делать, я медлил со своим следующим ходом. А колдунья продолжала сидеть и пялиться на меня. Кстати почему? Любой другой маг уже бы засыпал меня дождем из заклинаний. Значит все же, не все тут так просто.

Я сделал еще полшага в сторону от женщины и бросил беглый взгляд на деревья.

— Покажись! — полной уверенности в том, что передо мной не настоящая колдунья, не было. Но я решил хоть как-нибудь начать действовать. Эта затянувшаяся пауза уже изрядно попортила мне нервы.