Охотник-отступник

Николас слегка улыбнулся.

— Конечно. Ни одно общество не существует без законов.

— Конечно, — пробормотала Джо, а потом вздохнула и спросила. — Расскажи мне о ваших законов.

Николас помялся, а потом сказал:

— Мы можем изменить только одного человека в жизни.

Она кивнула.

— Парам разрешено иметь только одного ребенка раз в сто лет.

— Одного? — спросила с удивлением Джо. — Как вы этим управляете? Я имею в виду, что вы будете делать, если одна из ваших женщин оказывается беременной раньше, чем через сто лет?

Николас пожал плечами.

— Это легко. На самом деле, забеременеть и выносить, как правило, было намного сложнее, по крайне мере в прошлом.

— Нанос? — спросила она.

Николас кивнул и напомнил ей;

— Они должны сохранять хозяина здоровым и на их пике. Они видят ребенка как паразита, использующего кровь и питательные вещества, которые требуются хозяину. Для того чтобы одна из наших женщин забеременела, она должна удвоить кровь для наноботов и продолжать удваивать, пока ребенок не родится. В противном случае нанос выкинет плод.

— Я понимаю, — пробормотала она, хмурясь. — Это то, что случилось с женой Люциана?

— Люциана? — удивленно спросил Николас.

— Я слышала, как Мортимер сказал, что Люциан и Ли так много путешествуют, так как она потеряла ребенка, — объяснила Джо, а затем добавила, — Я предполагаю, что они оба бессмертные?

— Да, — тихо сказал Николас. Он не знал, что пара его дяди была беременной. Мужчина должно быть был на седьмом небе от счастья, а потом, наверное, упал так же низко, когда она потеряла ребенка.

— Так она потеряла ребенка, потому что не кормилась достаточно для вынашивания? — спросила Джо.

Николас уверенно покачал головой.

— Нет. Я уверен, что это не так. Люциан бы убедился, чтобы она достаточно ела.

— Тогда как она потеряла ребенка? — спросила с замешательством Джо. — Наноботы должны…

— Наноботы восстанавливают болезнь и раны, но они не исправляют генетические проблемы, поэтому я представляю, что был генетический дефект, и у нее был естественный выкидыш, — сказал он, а затем подумал, что это, вероятно, объясняется, почему тройная свадьба Люциана с Ли, и двумя другими парами была отложена еще раз. В бегах и за охотой на отступников, Николасу все же удавалось идти в ногу с изменениями в жизни его семьи. В то время как ему приходилось избегать других бессмертных, были смертные, которые работали на компанию его двоюродного брата, Аржено Энтерпрайзе, и он временами выискивал одного или другого и читал их мысли, а потом стирал их воспоминания о его присутствии.

Так Николас узнал о тройной свадьбе. Это началось как одна свадьба его кузена, Бастьена и его спутницы жизни, Терри. Но потом Люциан нашел Ли и две пары решили сделать двойную церемонию. А потом его дядя Виктор и Элви были добавлены к списку и это должна была быть тройная свадьба. Однако, первоначальная дата была изменена, и свадьба отложилась, когда его тетя Маргарет пропала, и потом недавно он узнал, что свадьбу снова отложили, но секретарь, которого он прочитал, не знал почему. Николас подозревал, что потеря ребенка Ли была причиной последней задержки, и задался вопросом, тройная свадьба когда-нибудь состоится.

— Итак, — сказала Джо, отвлекая его от его мыслей. — Ты можешь изменить только один раз в жизни, можешь иметь только одного ребенка раз в сто лет… — она подняла брови. — Что еще?

— Нам не разрешается кусать или убивать смертных, — сказал Николас.

— И?

Николас пожал плечами.

— Ну и мы не должны делать ничего, что могло бы выдать наше существование смертным.

Джо кивнула, на мгновение замолчав, а потом спросила:

— Итак ты укусил или убил смертного? Или ты сделал что-то, что выдало существование бессмертных смертным?

Николас отвел взгляд, и неохотно заставил себя сказать:

— Я думаю, что укусил и убил смертного.

На этот раз молчание было долгим, Николас хотел посмотреть на нее и увидеть выражение ее лица, но не набрался мужества, чтобы сделать это. Когда Джо заговорила, он не был удивлен, услышав гнев в ее голосе.

— Ты думаешь? — спросила она, наконец. — Что значит, ты думаешь? Ты либо сделал, либо нет?

— Видимо, я сделал, — признался он на вздохе, и, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на нее, он увидел, как она закатывает глаза и качает головой.

— Николас, это один из тех вопросов, на которые отвечают да или нет. У тебя, кажется, проблема с этим. Ты убивал или не убивал смертного?

Николас нахмурился и покачал головой с раздражением.

— Да, я думаю, что убил смертного.

Джо выдохнула с раздражением и плюхнулась назад на каркас кровати.

— Нет, ты не убивал.

— Да, я по-видимому, убил, — сказал он сразу.

— Ой? — фыркнула она. — Ты даже не можешь сказать это определенно. Я думаю, что сделал, я видимо сделал… — Джо покачала головой. — Ты, возможно, не делал этого. Ты даже не можешь сказать это.

Николас нахмурился. Он ненавидел делать это признание, боясь увидеть страх и ненависть на лице Джо, когда она поймет, что он сделал. Однако, он никогда не предполагал, что ее реакцией будет неверие. Его рот сжался, и он твердо сказал:

— Джо, я убил женщину, беременную женщину. Я разорвал ей горло и питался ею.

— Понятно, — сказала недоверчиво Джо, а затем предложила, — Расскажи мне об этом.

— Что? — спросил он с изумлением.

— Скажи мне, что случилось, — настаивала она.

— Я не собираюсь…

— Потому что ты никого не убивал, — с уверенностью перебила его Джо, что было почти вызывающим.

Николас уставился на нее с изумлением. Действительно, она была особенной; красивая, веселая, милая, сексуальная, удивительная… и чертовски разочаровывающая. Вздыхая, он сказал:

— Джо, я хочу, чтобы это не было правдой, но…

— Это просто, Николас. Если ты это сделал, расскажи мне об этом, — настаивала она. — Кто эта женщина?

— Я не знаю, — признался он смущенно. Николас избегал Торонто и Канады и самого себя с того рокового дня пятьдесят лет назад и не возвращался… по крайней мере, до начала этого лета, когда он волочился за особенно неприятным гнездом отступников из северных Штатов в Канаду в коттеджный провинциальный поселок Онтарио. Это для того, что бы у Николаса никогда не было шанса узнать, кем была та женщина. Он подозревал, что это было даже хорошо. Ее лицо и так преследовало его в кошмарах. Знание ее имени сделало бы только хуже.

— Ты не знаешь? — спросила сухо Джо. — Ну, ладно, как ты встретил эту женщину, ты не знаешь, но по какой-то же причине убил?

Николас скривился на ее сарказм, а затем откинулся назад и положил затылок на изголовье кровати и закрыл глаза.

— Это было после того, как Энни умерла. Я был… я не воспринял это хорошо. Я отгородиться от семьи и друзей и в основном погряз в своем горе, — признался он с самоотвращением.

— Я думаю, что это, наверное, естественно, — мягко сказала Джо…