Охотник

— Истинно так, — важно кивает головой господин Излон.

Пожимаю плечами. Под землю я пока не стремлюсь.

Эльф оставляет в покое подозрительное окно, то и дело бросая в его сторону быстрый взгляд, и присоединяется к нам.

— Что-то там прячется, — говорит он напряженно. — Мне это не по нутру.

— Оставь, — говорит госпожа ректор беспечно. — Прячется — не нападает, пусть его.

— Лучше бы напало, — серьезно отвечает эльф.

Пожалуй, он прав. Тварь, что таится и не уходит, куда опаснее той, что нападает в открытую или бежит, понимая, что с добычей ей не совладать.

Преодолев груду щебня, выбираемся на другую улицу. И застываем в нерешительности. Потому как идти совершенно некуда. Что справа, что слева — обрушившиеся дома закрывают проход. Разбредаемся, пытаясь найти проулок между уцелевшими зданиями. Бесполезно, единственный переулок закрыт обвалившейся стеной. Просвет у самой земли имеется, стена не наглухо перекрывает путь, но я бы туда соваться не стал, то, что однажды рухнуло, может обвалиться и еще раз. Вдобавок, пробираться пришлось бы почти ползком, стало быть, ежели кто вознамерится напасть именно в этот момент, отбиться будет затруднительно.

Дружно смотрим назад, я морщусь, будто зуб болит. Нет ничего хуже, чем по своим следам возвращаться. В Злом Лесу это — верная смерть. Насчет Руины не скажу, но лучше б и здесь воздержаться.

Эльф считает так же, взахлеб спорит с госпожой Ректор. Вмешиваться не собираюсь, оглядываюсь по сторонам. Если двое отвлеклись на что-то, остальным надо быть настороже.

И тут же отвлекаюсь сам, на солнечный блик под некрупным камнем. Присаживаюсь, осторожно разгребаю щебень и пыль. И достаю три золотые монетки с ноготь большого пальца.

— Ух ты! — говорит Медвежонок восторженно. — Дай посмотреть!

Ссыпаю монеты в подставленную ладонь, шаря по сторонам взглядом. Спокойно все, тихо… до омерзения тихо и спокойно. Нехорошее у меня предчувствие, вот что. Добром такая вот тишина закончиться ну никак не может.

— Попробуем пройти здание насквозь, — подводит итог спору госпожа Ректор. — Не может быть, чтобы такой большой дом не имел черного хода.

Пожимаю плечами. Ей, чародейке, виднее. Через дом, так через дом.

Здание сохранилось на славу. Большой зал с колоннами, лавки с мягкими сиденьями вдоль стены, огромное зеркало (разбитое, правда, вдребезги). И деревянная лестница наверх. Никакого черного входа нет и в помине, но госпожу Ректор это нисколько не смущает, она уверенно движется к лестнице. Хватаю ее за руку, забрасываю за спину, оставаясь глухим к возмущенному воплю. Первой я ее точно не пущу, пусть хоть вся на вопли изойдет.

Не без опаски ступаю на первую ступеньку, переношу вторую ногу, подпрыгиваю. Странно, но время не затронуло дерево. Впрочем, это Руина — здесь странности как раз являются нормой.

Медленно преодолеваю первый проем, на площадке останавливаюсь, машу рукой остальным и продолжаю подниматься. Под ногой тревожно скрипит ступенька, быстро отшатываюсь назад, осторожно пробую ее ногой. Держит. На всякий случай, перешагиваю. Три ее сестрицы — и я на втором этаже.

Оглядываюсь, пока остальные поднимаются по лестнице. Красиво, аж дух захватывает. Особенно та штука на потолке из тонкого стекла с потемневшими от времени подсвечниками.

Резная колонна, украшенная львиной мордой, примерно такая же, только деревянная, стоит в тайном святилище Звела. Лев — это его зверь, любимец Охотника. Прокалываю палец кинжалом, мажу кровью каменную морду. Лев довольно скалится, ну, еще бы.

Под ногами — ковер, как у старосты в доме, только этот краски вовсе не потерял. А на ковре — след огромной трехпалой лапы.

Лук мгновенно покидает чехол и оказывается у меня в руках. Осторожно отступаю к лестнице, чтобы прикрыть спину.

— Что случилось? — требовательно спрашивает Релли, и тут же охает, обнаружив след. Рядом со мной возникает Дон с натянутым луком, кивает вправо, показывая, что накрывает эту часть коридора. Стало быть, левая за мной.

Релли с интересом разглядывает след.

— Есть соображения? — спрашивает она.

— Облом, — говорю я кратко.

Если б отпечатка было два, были бы варианты. Но здесь сомнений быть не может, след оставил облом. Одноногая тварь с двумя хвостами, которыми поддерживает равновесие при движении. Видел я его однажды издалека, только на южной окраине, в деревне до сих пор никто моему рассказу не верит, только дед Сурко божится, что в молодости облома завалил. Три пальца с левой руки ему на память оставил, но одолел-таки. Деду веры нет никакой, но куда-то ж все же пальцы подевал? Может, и впрямь облом постарался…

— Облом, — согласно кивает эльф, а Медвежонок выпучивает глаза. Еще одна ожившая сказка, малыш? И снова страшная…

— След свежий? — деловито интересуется Релли. Задумываюсь. Выглядит свежим, это да. А вот когда здесь тварь прошла — не скажу. В Руине время странно себя ведет…

Дон наклоняется, проводит рукой над трехпалым отпечатком, пожимает плечами.

— Тени нет, — говорит он непонятно для всех, кроме меня. Тень следа держится недолго, пока след помнит того, кто его оставил. Только вот, как эта связь в Руине работает, не знаем ни Дон, ни я. Тварь может сидеть в соседней комнате, а может от нее одни кости остались, да и те за века в пыль рассыпались.

— Уходим отсюда, — чуть нервно говорит Релли. Она права, с обломом лучше не связываться. Одолеть-то мы его сумеем, только вот для кого-то из отряда эта схватка непременно окажется последней.

Без суеты и спешки, ищем черный ход, и находим. Госпожа Ректор опять оказалась права, такой богатый дом имеет два выхода — для господ и для слуг. Вот только жизнь нам это ничуть не облегчает. Потому как дверь открываться отказывается, а когда мы с помощью топоров заставляем ее сдаться, обнаруживаем, что черный ход завален камнями. Хлопаю себя по лбу, мог бы и раньше сообразить. Выход-то как раз в заваленный стеной переулок!

Неудача заставляет Релли задуматься, но ненадолго.

— Выйдем через окно, — изрекает она.

Дельная мысль, и своевременная. Ни на миг не забывая об обломе, отыскиваем подходящее окно. Да уж, выпрыгнуть из такого — ноги сломать. Под окном-то груда камней, по такой и ходить-то страшно, не то что прыгать.

Дон достает веревку, привязывает к спинке массивной кровати. Спускаюсь первым, стараясь не думать о том, что деревянная кровать может рассыпаться в прах. Эльфы, они в дереве куда лучше нас понимают, раз Дон на кровать старую понадеялся, значит, не подведет.