Охотники Аароны

– А мне с этого что-то перепадет?
– неуверенно-испуганно облизнула губы аватара Рубиновой Стремления. Жест был донельзя фуррячим и кораблям не свойственным – видимо, шхуна переняла его у своего экипажа.

– Рубина, ты – шлюха и дура. Я тебе это уже не первый раз говорю, - волк слегка приподнял клапан поясного кошелька (там мелькнуло что-то черное – не разобрать), и многозначительно взглянул на аватару. Та нервно «сглотнула».

– Я согласна. Мне, точно, все счета спишут?
– если бы аватара Рубиновой Стремления была фурри, то Шейла бы увидела то, как нос волчицы бледнеет.

– Точно. Ни одна подлюка не вякнет. Сам спишу, под мое слово. Оно еще кое-чего весит, - уверено кивнул аватаре волк, снова затягиваясь, - Так, снова: по рукам?

– По рукам, - все еще испуганно кивнула мохнатому марионетка корабля.

Айял выпустил ртом очередное облако дыма, перехватил трубку левой рукой, и смачно плюнул на ладонь правой. После чего протянул ее корабельному альтер-эго. Та же быстро лизнула синтетическим языком по ладони собственной правой руки, и скрепила рукопожатие. Очередной варварский обычай низких видов фуррей. По мнению Шейлы, драконы заключают сделки куда изящнее, или крепко пожимая запястья друг друга, показывая свою силу и решимость держать обещание, если дела вели представители одного пола, или галантно заключая запястье самки в легких объятиях пальцев самца, если договор был между представителями разных полов.

– Жду копию завтра, в полдень по станции. Приду лично, - Айял извлек из второго поясного кошелька троицу крупных информационных кристаллов, - Пиши сначала навигационные журналы, потом – твой личный журнал, потом – мой, остальное – сколько влезет. А не влезет – и кроль с ним. Если понадобится, еще к тебе приду. Учти.

– Поняла, Ай, - с готовностью кивнула аватара, принимая в руки информационные кристаллы, - А если?..

– Не полезут, - уверенно рыкнул волк, - Старого Айяля все еще мала-мала слушаются. А если, все-таки, страх потеряют, то поговорим с молодежью. О делах наших непростых, о поведении их крысином, о медицинских процедурах, кастрацией называющихся. Тут, Рубина, не бойся: Айял хоть и старый, но не один, и ножички у меня найдутся.

Корабль снова кивнула, передала кристаллы манипуляторам (пока это было единственное место этой корабля, где Шейла увидела не демонтированные манипуляторы), и вопросительно уставилась на влажноносого.

– Поговорили – и хватит. Некогда мне с тобой лясы точить. Еще дел полно: не каждый день, знаешь, удается на каторгу попасть не в ошейнике. Так что, пиши. Буду завтра к полудню по станции, - фыркнул волк, закрывая все еще тлеющую трубку крышкой-гасилкой, и демонстративно развернулся к двери отсека.

– Ай, прости… Я – такая дура… - грустно-умоляюще напутствовала волка корабль.

Тот же в ответ промолчал, видимо, не будучи расположен прощать партнершу-предательницу, и, раздраив дверь, просто покинул каюту корабля. Наемные мечи тоже не посчитали нужным задерживаться в покоях аватары пиратки-неудачницы, и также вышли из отсека.

***

Как и было договорено с Рубиновой Стремлением, копии корабельных журналов были готовы на следующие станционные сутки – пиратка не посмела обмануть. Впрочем, Айял не спешил доверять своей бывшей кораблю, и взялся перепроверять копии лично. На что ушло еще пара дополнительных суток. За которые, правда, «Охотников Аароны» никто не беспокоил: слухи о странном отношении начальника каторги к таинственным гостям быстро разошлись по станции, и прочие юстициары предпочли максимально ограничить свои дела с наемниками. Хотя, про Айяла шептались: когда-то знаменитого пирата, не смотря на возраст, узнали. И то, что он свободно разгуливает по станции Юстиции, а глава каторги не дает распоряжения на его арест, только добавляло в глазах простых слуг Закона веса «Охотникам Аароны» – Шейла сама несколько раз слышала в шепотках слово «Когти».

По прошествии нескольких станционных суток Айял предоставил леди Аароне концентрированную выжимку из своего и Рубиновой Стремления журналов о той гонке пиратов с Белым Призраком. Информационные кристаллы с журналами, само-собой, тоже оставались в распоряжении кампании. Более того, экс-пират заверил леди гранд-капитан в точности предоставленных документов: с его слов, Рубиновая Стремление не посмела править записи, и они те же, что и в архивах самой шхуны. По крайней мере, если Айялу не изменяет его, уже ненадежная, память.

Само собой, леди Аарона влажноносому не доверяла, и созвала офицерский совет. На котором корабли и офицеры сошлись на том мнение, что Айял, кажется, не врет, и его записям можно верить (в крайнем случае, он что-то умолчал, но ничего не исказил и не исправил). В целом, теперь у «Охотников Аароны» были ниточки для продолжения поисков пропавшего экипажа Корви. Оставалось лишь вернуть Айяла на Стигию Прайм. Впрочем, у Шейлы сложилось впечатление, что леди Аарона имела и другие причины вновь посетить эту планету. И, кажется, они были связаны с распоряжениями неведомого покровителя кампании.

Глава 4

Когда леди Аарона выразила желание кампании к отплытию, начальник каторги не проявил ни малейшего любопытства или желания чинить хоть какие-то препоны наемникам. Наоборот, Шейле показалось, что джентельдрейк Данмори Шаов очень рад тому, что наемные мечи решили убраться из его владений сами. Каковая реакция для капитана-раптора была необычна: если юстициар принял леди Аарона за Коготь Императора, то откуда эти скрытые страх и враждебность? В конце концов, Юстиция и Когти делают одно дело – защищают Империю от скрытых врагов.

На каковые рассуждения сначала очень странно прореагировал Найрэ, а потом в голос расхохоталась леди Аарона. Она же, снисходительно напомнив Шейле о ее простом происхождении, пояснила, что, да, дело эти организации делают одно, но с разным акцентом. Враги Юстиции – те, кто покушается на вещественные богатства подданных Империи: воры, разбойники, казнокрады, пираты, мошенники и прочие жадные до чужих денег отбросы общества. Юстиция карает их без разбора знатности рода и без… со снисхождением. Предвзятость Юстиции известна всем. Затем и нужен общественный арбитраж со стороны подданных Империи. Когти же… Когтям мало интереса в том, чтобы предотвращать вещественный ущерб – они охраняют Империю от ущерба иного, от ущерба порядку и спокойствию. А самый большой ущерб этим неосязаемым материям наносят не воры, не мошенники и не пираты, а властолюбцы, жаждущие сломать устоявшийся порядок вещей ради приумножения единственного, что им любо – ради собственной власти. И, конечно же, больше всего таких драконов среди аристократии. А именно, среди дворянства, что наделено сразу и правом править, и богатством, и правом держать в руке меч, но не удовлетворенно до конца доставшимся. Так что, царская доля внимания Когтей Императора достается драконам благородных кровей. Те это знают. И им это внимание не нравится. Ибо, души дворян часто слабы перед искушением власти, и они не могут удержаться от того, чтобы не попытаться вытащить из опор Империи хоть камешек властного могущества для самих себя. В общем, если простым языком, уже не один нечистый делишками аристократ оказался на каторге благодаря Когтям, и не одна благородная семья попала в имперскую опалу усилиями этим малозаметных агентов Дракиса. В отместку аристократия не любит Когтей. Ну, а Когти подозревают аристократов. Так Император и Высший Совет держат своевольное дворянство в кулаке. По крайней мере, это один из их инструментов.

Но, возвращаясь к насущным делам, Братец Хач был перехвачен Дрожанием Эфира сразу же после того, как совершил прыжок из системы Проток Джорджоана. Похоже, шпионы неизвестного недоброжелателя, попросту, ждали их в этой системе, отслеживая весь проходящий через нее трафик. Ну, и, конечно же, тут же снова увязались за Братцем Хачем, по-прежнему соблюдая почтительное расстояние с охотником. На запрос же леди Аароны капитан «Дрожания Эфира» имел наглость выдвинуть встречное обвинение, и лицемерно заподозрить «Охотников Аароны» в связи с контрабандистами. В итоге, леди гранд-капитан раздраженно завершила сеанс связи, и приказала не принимать от Дрожания Эфира никаких запросов на переговоры, кроме снабженных аварийным флагом.

В общем, плавание продолжалось: курс Братца Хача лежал к Дракису, а потом – Айф Малый и Стигия Прайм. Все равно, от соглядатая было не избавится: уж слишком она превосходит Братца Хача в ходовых качествах и сенсорах. Играть на автономности тоже, по мнению Шейлы, смысла не было: сколько там на той посыльной экипажа? Фурря три-четыре, а трюмы, наверняка, используются не под груз, а только как склады для нужд экипажа.

***

Шейла сидела за рабочим столиком в своей каюте, и перед сном изучала копию выдержек из журнала пиратской шхуны. Ее плечи и основания крыльев массировал Найрэ, одновременно втирая в чешую драконессы лосьон. И по этому поводу Шейла не чувствовала ни малейших угрызений совести: она только-что делала для своего юнги ровно то же самое. Да и собиралась уже очень скоро «отблагодарить» юного Корви за эту заботу. Отблагодарить именно в кавычках – ей самой хотелось единения с самцом. Тем более, что Найрэ был забавным со всеми этими его исполнительностью и почитанием рангов.