Охотники на волков

Род еще не опустил ружье, а Мукоки уже устремился к упавшему оленю, на бегу снимая тюк с плеча. К тому времени, когда юноша добрался до своей добычи, старый индеец уже достал большую флягу для виски. Без всяких объяснений он вонзил нож в горло еще трепещущего животного и быстро наполнил флягу кровью. Закончив работу, Мукоки поднял флягу повыше с чрезвычайно довольным видом.

– Кровь для волков, – объяснил он. – Они любить кровь. Учуять – приходить нынче ночью вся стая. Нет кровь, нет приманка – нет большой охота!

Мукоки говорил теперь обычно, не понижая голос, и Род понял, что он считает свою задачу на сегодня выполненной. Вырезав из туши сердце, печень и отрезав одну из задних ног, индеец вытащил из тюка длинную веревку, обвязал мертвого оленя за шею, другой конец веревки перекинул через ближайший подходящий древесный сук и с помощью Рода поднял тушу повыше, чтобы до нее нельзя было дотянуться с земли.

– Если мы не вернуться сюда ночью, волки его не достать, – сказал Мукоки.

Закончив с оленем, они продолжили идти через болото. Его дальний конец начинал плавно подниматься от ручья к холмам, превращаясь в обширную долину, усеянную огромными валунами и поросшую редкими елями и березами. Прямо за ручьем вздымалась одинокая скала, которая сразу же привлекла внимание Мукоки. Ее обрывистые склоны были слишком круты, чтобы взобраться наверх, кроме одного-единственного, на котором росла пара деревьев. Однако даже снизу было заметно, что вершина скалы плоская.

– Отличное место для волчья охота, – заявил индеец. – Много волков на болотах, в горах. Мы звать их сюда. Стрелять оттуда!

Он указал на густой ельник в отдалении.

На часах Рода был уже полдень, и охотники сели перекусить принесенными с собой сэндвичами. Через несколько минут они выступили в обратный путь. За болотом Мукоки резко повернул направо и поднялся на вершину хребта, рассчитывая по нему вернуться к лагерю. С хребта открывались бескрайние виды сурового лесного края. С одной стороны возвышенности плавно спускались к равнине, с другой – обрывались почти отвесными стенами футов в пятьсот высотой. Внизу, в узкой и темной теснине, шумел ручей. Несколько раз Мукоки подходил опасно близко к головокружительному краю пропасти, пристально вглядываясь вниз. Наконец, держась за растущее на обрыве деревце, он осторожно вернулся на тропу и пояснил:

– Весной там должно быть много медведь!

Но Род думал не о медведях. Он снова размышлял о золоте. А что, если там, на дне этой мрачной пропасти, и хранилась тайна, что умерла вместе с двумя неизвестными охотниками полвека назад? Нарушаемая лишь плеском воды тишина, повисшая между этими каменными стенами, изгибы ручья, само сумрачное ущелье, куда не проникал свет слепящего зимнего солнца, – все твердило о трагедии давних времен. Неужели разгадка именно там?

Род поймал себя на том, что раз за разом повторяет про себя этот вопрос. Он шагал за Мукоки, обдумывая его на разные лады. Наконец он схватил индейца за руку и без всяких сомнений воскликнул:

– Мукоки, золото нашли на дне этого ущелья!

Глава XI Как Волк мстил своим сородичам

С того часа в груди Родерика Дрю зародилось странное, навязчивое желание. Он как будто угодил в извечную ловушку для человека, имя которой – погоня за золотом; ради нее он был готов даже отказаться от зимней охоты. Теперь история двух скелетов из старой хижины обрела для него законченность. В те дни, когда они еще были облечены в плоть, охотники нашли золотую жилу, где самородки можно было собирать прямо с поверхности, голыми руками; и эта жила находилась совсем рядом. Больше Роду не казался странным тот факт, что в хижине не нашлось больше золота. В мгновение ока он разгадал эту тайну. Те двое устроили драку вскоре после того, как обнаружили самородки, – что может быть логичнее? День-два – и начались ссоры из-за того, как делиться, из-за прав на месторождение. Может быть, золото первым нашел кто-то один – он и потребовал себе большую долю. Как бы то ни было, содержимое мешочка из оленьей кожи представляло собой всего лишь результат первой разведки. Род был в этом уверен.

Конец ознакомительного фрагмента.