Охотники за привидениями

Поддувайлов наморщил лоб.

– Я сейчас точно не помню, но во всяком случае пять симфоний у него точно имеется, - сказал он.

– Большое спасибо! Я так и думал, - Егор повернулся, чтобы уйти, но вдруг воскликнул: - Ой, у вас на голове муха сидит!

Он размахнулся кувалдой и огрел Поддувайлова по макушке. Тот сперва отшатнулся, а потом посмотрел на Егора как на круглого идиота, которому уже ничего не поможет.

– Ну как, прибил?
– спросил трубач с бесконечным терпением.

– Нет, улетела, - отвечал Гений.

Поддувайлов покрутил пальцем у виска и захлопнул дверь.

Егор перевел дыхание и посмотрел на датчик, стрелка которого осталась абсолютно неподвижной. С площадки, олицетворяя собой немой вопрос, высунулись головы Федора и Дон-Жуана.

– С Поддувайловым всё хоккей. Аттилой здесь и не пахнет, - сказал Егор. Следующий на очереди жилец квартиры No 2 - Влобышев. Кто вытащил Влобышева?

– Я!
– уныло сказал Дон-Жуан, забирая у него кувалду.

Он представил здоровенного мрачного штангиста, и настороение у него резко пошло вниз, как вдруг спасительная мысль осенила его. Крикнув: "Я сейчас вернусь!", Дон-Жуан быстро побежал вверх по лестнице.

– Ты куда? Струсил, что ли?
– крикнул ему вслед Федор.

Но Дон-Жуан уже не слышал его. Добежав до дверей квартиры No 4, как всегда незапертных, он толкнул их и вошел в коридор. Из комнаты остряка Кузьмы Хихикина доносилось монотонное бормотание. Дон-Жуану это показалось подозрительным. Он подкрался к дверям и заглянул в щель. На диване сидел Кузьма Хихикин. Сжимая ладонями виски, он раскачивался взад-вперед и что-то беспрестанно бормотал. Дон-Жуан вслушался и разобрал слова:

– ... Лежат два червяка на дороге и спорят. "Тебя первого раздавят!" "Нет, тебя!" - "Тебя!" - "Нет, тебя".
– "Тебя-я-я-я!" - "Ну вот, я же говорил, что тебя-я-я-я!"

"Так вот в чем дело! Он разучивает анекдоты из сборника!" - осенило Дон-Жуана, и он едва не расхохотался. Вот значит откуда Хихикин черпал свои остроты!

Решив, что стоять в коридоре дольше не имеет смысла, Дон-Жуан постучал и заглянул в комнату. Хихикин поспешно захлопнул книжку и сунул ее под подушку.

– Чего тебе?
– спросил он.
– Не видишь, человек к лекциям готовится?

Впрочем уже через секунду Хихикин заметил в руках у Штукина-младшего кувалду и заинтересованно спросил:

– А эта фигня откуда? Из цирка?

– Нет, не из цирка. Это дуромер, последнее чудо техники, - сказал Дон-Жуан.

– Какой еще дуромер?
– подозрительно спросил Хихикин.

– Измеритель мозговой активности. Стопроцентно определяет, кто умный, а кто дурак...
– и Дон-Жуан постучал себя пальцем по лбу.

– Врешь! Нет такого прибора!
– не очень уверенно сказал Хихикин. Он отобрал у Дон-Жуана кувалду и, заметив провод, снял у мальчика с пояса датчик.

– Ишь ты, действительно дуромер! А я думал, ты меня прикалываешь! И как эта штука работает?
– спросил Кузьма.

– Запросто! Стукни меня кувалдой по макушке. Видишь, стрелка на месте? Значит, со мной все в норме. Я нормальный, так сказать, среднестатический человек. Ничего особенного. Вот если стрелка переместится - значит, личность незаурядная, талант или гений.

– Гм...
– произнес Хихикин, изучая стрелку.

– Гм... Ну-ка попробуем...

И он опасливо дотронулся кувалдой до своего лба.

– У!
– обрадовался Хихикин.
– Стрелка дергается! Я гений!

Дон-Жуан напрягся. "Неужели Хихикин?" - подумал он, бросая быстрый взгляд на датчик. Но стрелка сместилась только на одно деление. Это всего лишь означало, что Хихикин слегка с присвистом. Впрочем, об этом можно было догадаться и раньше.

– Классная штука! Надо еще кого-нибудь проверить!
– завопил Кузьма.
– Ты мне одолжишь на время свой дуромер?

– Само собой!
– кивнул Дон-Жуан, которого такой расклад вполне устраивал. Он и отправился к Хихикину именно потому, что был уверен: тот обязательно клюнет.

Спускаясь по лестнице рядом с Хихикиным, Дон-Жуан бросил торжествующий взгляд на стоящих на площадке ребят. Гений одобряюще показал большой палец. Федор, чтобы не демонстрировать любопытному Кузьме свой скафандр, прятался пока у почтовых ящиков.

Первым Кузьма помчался к своему приятелю Влобышеву. После звонка в квартире словно завозился медведь, и к двери направились тяжелые шаги.

Кузьма, похрюкивая от предвкушения, подождал, пока Влобышев, красный от жары, с поросшим густой шерстью огромным брюхом, откроет дверь и огрел его по лбу надувной кувалдой.

– Ты чего, Кузьма, заболел?
– прорычал штангист, сгребая его своей ручищей за шиворот и отрывая от пола.

– Проверка интеллекта!
– заявил Хихикин, болтаясь в воздухе.
– Смотри, стрелка даже не шелохнулась.

– И чего это значит?
– подозрительно спросил Влобышев.

Кузьма замялся.

– Ну это того... мм-м... э-э...

– Это значит, что вы хороший штангист. Вас ничего не отвлекает от спорта, - пришел к нему на помощь Дон-Жуан.

– Я и так знаю, что я хороший штангист, - проворчал Влобышев и, разжимая свою огромную ручищу, спросил: - Кузьма, пиво будешь?

– Буду!
– воспрял Хихикин.

– Вот и отлично. Тогда иди и покупай. Потом мне принесешь, я тоже буду, гоготнул штангист.

– В другой раз куплю, - сразу завял Кузьма.
– Сейчас я хочу остальных проверить.

– Валяй, проверяй! И не забудь про пиво!
– кивнул Влобышев, скрываясь в квартире.

– С этим вроде все выяснили. Теперь к кому пойдем?
– спросил Хихикин, поворачиваясь к Дон-Жуану.

– К Чихун!
– ответил тот.

Кузьма поморщился. Связываться с Анной Яковлевной ему не хотелось, но искушение уличить ее в том, что она дебилка, тоже было велико.

– Ладно, пошли к Чихун!
– согласился он.

Добравшись до квартиры No 3, Хихикин решительно позвонил в дверь.

– Кто там?
– немедленно откликнулась Анна Яковлевна, давно уже дежурившая у глазка.

– Это я, Кузьма!
– пробасил Хихикин.

– А рядом с тобой кто?

– Сережка, археолога внук!

– Я и сама вижу, что Сережка. Я слава богу не слепая! Курсы девушек-снайперов в войну закончила. А в руках у тебя что?
– продолжала допытываться Чихун.