Охватить Все. Книга 1

Елисей взял водку, выпил.

– Не надо рассказывать, и так противно.

– Чтобы знал, чего ждать и от кого, а то изобьют, и знать не будешь, за что.

– Наплевать, прав, не прав, всё равно не пойду виниться и сдачи дам, если полезут. С тобой-то всё нормально было?

– Почти нормально.

– Как это, почти?

– Да так, не с тобой, хоть и из-за тебя, но с этим разберусь.

Налил ему ещё, подал.

– Куда сейчас?

– Домой, отсыпаться, сегодня уезжаю. Больше, похоже, не вернусь.

– Ладно, иди, я подстрахую вечером тебя на станции, а то… в общем, понял?..

– Понял!.. Слушай, а с Людмилой что, не знаешь?.. чё-то её помню-у…

– Не только с ней. Она из дома убежала, Федька всю ночь искал.

– Она чё, со мной была?

– Да нет, поговорили, и она ушла.

– Где?

– Возле клуба, вы и не скрывались, да и не было ничего, так поплакалась немного…

– Ой, блин!.. Это же вся деревня на ушах!..

– Не только это.

– Что ещё?

– Помнишь, кого из клуба выносил на руках?

– Не-ет… Всё, не говори ни чего, я пошёл, пить больше не буду-у. В общем, подстрахуешь вечером?..

– Подстрахую. У меня у самого руки чешутся давно на твоих недоброжелателей, а тут повод будет.

И Елисей ушёл.

Вечером он уезжал. На станции народу много было, похоже собирались и сознательно зачем-то… Уж не Елисей ли является причиной?

Михаил пришёл, как обещал, чуть поддатый. Драться он умел, поэтому его побаивались, да и не один он был и Елисей не промах. Поэтому всё тихо было, хоть и атмосфера накалялась. У Елисея руки тоже чесались, даже ждал, чтобы напряжение хоть как-то сбить, но!.. до отправления оставалось пять минут. Елисей с друзьями попрощался и в вагон запрыгнул. Ждать не стал, пошёл в вагон и!.. на первом же сидении сидела Люда, видать, тоже ехать собралась. Тихо сидела и на улицу смотрела, казалось, что не дышала даже.

Сел рядом Елисей:

– А ты-то здесь как?

– Домой, к родителям поеду.

Родители жили у неё в соседней деревне, там, куда поезд ходит.

– А чё так?

– Ничего. Погостить, у меня ведь дочь там.

– Знаю. Может что-нибудь из-за меня?

– Нет, всё нормально, Елисей. Ты уезжаешь и чувствую, что больше не увижу. Ты не уходи, побудь со мной эти пару часиков.

– Побуду, не выпрыгну же. Только потом-то как?.. без вины виноватая будешь?..

– Не вернусь больше – чуть не заплакала Людмила.

Елисей не знал, что говорить, сердце начало сжиматься… выглянул на улицу, увидел мельком мужа Марии, и не просто увидел, на улице дрались. Драка была жёсткая, крепкие дрались мужики, человек десять, а то и больше. Он дёрнулся, чтобы выскочить, ведь из-за него… но Людмила удержала, крепко за руку ухватившись:

– Разберутся, Елисей, ты здесь не при чём. Мужики искали причину, ты им её дал, вот и всё. Так что сиди.

Поезд тронулся, всё набирая ход. Елисей уезжал, и за собою оставляя только битву, боль, страдания и непонятно, что ещё. В вагоне народу было мало, Люда пересела к Елисею и прижалась плотно.

– Люда, зачем тебе неприятности?.. что ты делаешь?

– Ничего, я просто рядом посижу.

– Зачем?.. Ветер я, понимаешь?.. Дуну ураганом, всё разрушаю-у… вот и тебя, видать, опять зацепило ураганом?.. Не надо идти навстречу ветру, опасно бывает при порывах…

– Нет, я пришла, чтобы помочь тебе уехать. Ведь выскочил бы и остался?..

– Да!.. пожалуй…

Опять Люся шаманит или Василиса бережёт!.. вспомнились слова из сна: «кто бы ещё тебе позволил»… Кто-то всегда меня отводит от опасности, от гибели оберегает и как не странно и больно это, что всё происходит ценой чего-то счастья, страданий, боли.

Глава девятая

Верность, непорочность, чистота!.. На чём основаны эти понятия и возможно ли быть безупречным в мире, основа которого заключена в нарушении этих правил?.. Но!.. кто придумал эти правила?.. Почему самое прекрасное, такое, как рождение обусловлено грехом, стыдом и унижением?.. Василиса родила троих детей, но вспоминала зачатие, как нечто порочное и даже отвратительное, не потому что это плохо и не прекрасно, но это было заложено где-то глубоко внутри, как фактор порочности, фактор греха. Даже в библии сказано о непорочности зачатия, хоть она и не увлекалась подобными учениями света.

Получается, что от такого утверждения родился круг порочный. Не согрешишь, исчезнет род, а согрешишь – убьёшь себя морально… И нет пути иного. Бог или природа лишила женщину той чистоты, которую определила… женщину, не деву. Она, создав её, как символ непорочный, поставила в неё индикатор… зачем?.. Может она, Василиса должна ответить на этот вопрос?.. ведь и, действительно, если переходят через грань, то возникает блуд, разврат и мерзость. Как можно от этого уйти, да и возможно ли?..

Верность!.. Ах!.. поняла она, что верность в мире блуда единственный критерий непорочности для женщины, матери, жены. Блуд не в потере девственности, блуд в измене, непорочное зачатие, зачатие в любви и радости свершений с единственным, неповторимым и любимым. Но почему в жизни часто происходит всё наоборот?.. Ведь это значит только то, что есть где-то тот, кому предназначена она, как дополнение и обретение целостности жизни.

И где её единственный?.. и есть ли он?.. Он есть!.. мысль увлекла её в далёкое таинственное детство, вспомнился, именно, этот эпизод… или фрагмент. Тогда она училась в первом классе. Семья часто переезжала из региона в регион. Вот и сейчас, в первый класс в Казахстане пошла, а на Урале заканчивать пришлось. Василиса прекрасно помнит, как сильно отличалась от одноклассников своих. Все в Уральской школе уже носили форму, а она ходила в платье. Платье было в мелкий горошек и туфли ширпотреба времён шестидесятых. Что было схоже, так косички и банты.

Это не потому, что так она хотела, чтобы как-то выделиться, а просто потому, что в той школе, где училась, все так ходили. Дети растут быстро, и потому её мама с учительницей договорилась, что год доходит в платье, а к началу второго класса купят форму. Василиса тогда не понимала взрослой жизни, но и мама не понимала детской жизни… или забыла.

В классе Василиса выделялась, как экзотика и от этого ей было неуютно, просто до слёз… и мама её не понимала. Она не любила внимание к себе большое, ей всегда хотелось спрятаться, одной остаться, но сама по себе её одежда обращала на её внимание. Этого девочки ей не прощали, преследовали, смеялись, обзывались, дикаркой называли. Всем противостоять она не имела силы. Тихо обиду неизвестно на кого в себе несла. Для ребёнка это было большое испытание.

Обычно придёт домой, забьётся в угол и фантазирует, как она обидчиков накажет и, конечно же, ей кто-то поможет наказать… может мальчик, ведь мальчики сильные всегда, хоть и не всегда добрые, конечно. Но однажды Василиса взбунтовалась. Идя из школы обиженная, в очередной раз, твёрдо решила, что больше в школу не пойдёт. Это решение было непреложным, она не понимала даже, что можно решить и не исполнить, ещё и воображение ей рисовало картины с правильным исходом.

Тихо в дом вошла, маленькая, но решительная. Нет, она не собиралась форму требовать, она любила своё платье и туфли и банты, ведь это своё, родное и потому не завидовала никогда, что у девочек в классе форма есть, которая за время учёбы уже поднадоела. А вот ей платье и туфли совсем не надоели…