Окаянь 2

— Сейчас… — Зотагин склонился к приборной панели, привычно нащупывая ключ зажигания и тут же буквально оглох от Ленкиного визга. Вскинулся и упёрся взглядом в излучающие нездешнюю, чужую злобу глаза за секцией лобового стекла прямо перед его сиденьем. Морда зверя занимала всё пространство секции и походила на тигриную, вот только её размеры и свисающие с верхней челюсти непомерно длинные клыки заставляли в том сомневаться. Похоже, зверюга был и впрямь огромным, потому как, стоя на задних лапах, свободно заглядывал в кабину транспортёра. Клыкастый зверь принюхивался, оставляя на стекле влажные пятна. Одна его громадная лапа елозила чёрными когтями по второй секции лобового стекла, другая царапала стекло водительской дверцы. Ленкин визг перешёл в какой-то хриплый сип.

— Саблезубый тигр, — спокойно констатировал Дзьонь. — Заводи свою таратайку, Саня. Он испугается и уйдёт.

Зотагин послушно повернул ключ зажигания. Транспортёр взвизгнул дизелем и выбросил из труб за кабиной густой солярный выхлоп. Зверюга тотчас исчезла, будто её и не было. Зотагин перевёл дух. Ленка тоже замолчала. Только громко всхлипывала где-то за спиной.

— Что там у вас? — послышалось из рации. — Помощь нужна? Или просто проверяете?

— Не вздумайте выходить! — предупредил Дзьонь. —Здесь здоровенный саблезуб бродит!

— Какой саблезуб? Выражайся яснее! — потребовала рация голосом бригадира.

— Доисторический тигр с огромными клыками! Саблезубый!

— Откуда он взялся? Хотя… понятно откуда. Где он сейчас?

— Убежал, — ответил Дзьонь. — Сразу скрылся, едва Сашка мотор завёл.

— Ладно. Мы поняли. Держим связь.

— Тихон прав, получается, — посмотрел Зотагин на Павла. — Выходит, мы обратно не вернулись?

— Ничего пока не выходит, — неопределённо ответил тот. — Сколько нам идти до следующей заправки?

— Если в день делать километров тридцать… — задумался Зотагин.

— Сколько дней? — уточнил Дзьонь.

— Недели три, — прикинул Зотагин.

— Вот через три недели и узнаем, вернулись или нет, — пообещал Дзьонь. — Если топливо нас ждёт, значит вернулись.

— А если нет?

— Если нет, то нет, — ответил Павел.

Глава 4

4.

Бочки с топливом их ждали. Полузанесённые снегом, они рядком стояли вдоль обрывистого берега небольшой речушки, коих здесь не счесть. По руслу той речушки к ним и подъехали. Практически вплотную, чтобы хватило длины шланга от насоса. Перекачать в баки предстояло под тысячу литров одной только солярки, а это значило, что самое меньшее полдня всем придётся торчать на ветру и морозе. Но сейчас такая перспектива никого не пугала. Напротив, все радовались, что мрачные прогнозы не сбылись. А опасения не вернуться были серьёзные. Причиной был не саблезубый тигр и даже не их провал в прошлое, а случай трёхдневной давности. До него они ещё надеялись, что всё обошлось, а появление гигантской кошки из прошлого всего лишь отголосок случившегося. Тем более она никому не причинила вреда. Сбежала в глухомань, оставив на снегу следы огромных лап и тревожное беспокойство, что они всё же могли заблудиться в прошлом. Со временем это беспокойство сошло на нет, особенно когда однажды под утро, садясь в кабину, Елена заметила медленно ползущую по небосклону звёздочку.

— Сателлит, — определил Зотагин, тоже отыскав его взглядом. — Значит, беспокоиться больше не о чем. Мы дома. Надо обрадовать наших.

Новость встретили с воодушевлением. Все, кроме Голубчика.

— Мало ли, кто мог его запустить, — хмыкнул он, глядя в звёздное небо. — И когда. За сто лет этих сателлитов там набралось, как мусора. Так что он ничего не доказывает.

— Умеешь ты, Сергей, настроение испортить! — упрекнул его Осокин, пританцовывая от холода. Он, как и остальные, выскочил из жилой секции «Витязя» в чём был. Никто не успел одеться. Боялись, что сателлит, прежде чем они его увидят, скроют облака или верхушки деревьев.

— Зато мы теперь точно знаем, что вернулись! — обернулся к ним Шимаев.

— Знать бы ещё, куда… — опять не разделил его восторга Голубчик.

— Потом разберёмся. По ходу дела. Теперь мы хотя бы уверены, что не остались среди мамонтов, как американцы, — подвёл итог Жагрин и первым полез обратно в тепло жилой секции.

Обретённую было уверенность три дня назад как ветром сдуло.

В тот день с утра шли по гари. Всё легче, чем ломиться сквозь чащобу. А тут только занесённые снегом полусгоревшие валежины, да хлипкая молодая поросль тянется вверх из сугробов. Стрелка на спидометре «Витязя» уверенно держалась на двадцати пяти, а временами даже переваливала за тридцать километров в час.

— Я по жизни одиночка… — Зотагин плавно вырулил, обойдя стайку молодых деревьев на пути транспортёра. — Так получилось. Сначала вместе с отцом магистрал водили, а потом, когда отец умер, сам с «Петрухой» управлялся. Привык. Даже нравилось быть один на один с дорогой.

И Лу, и Жиртуев, дежуривший сейчас в кабине, уже не раз слышали это в разных вариациях, но изливать душу Зотагину не мешали. Не молчать же всю дорогу.

— Жалко «Петруху», — вздохнул Зотагин. — Интересно, что с ним сейчас?

— Продали твоего «Петруху», — рассеянно сказал Тихон, провожая взглядом одинокий почерневший ствол дерева вцепившийся мёртвыми корнями в почву. Дальше стояли ещё несколько таких деревьев, чёрными дротиками нацеленных в серое небо. — Подшаманили чуть-чуть и на торги выставили. Обычное дело, ёжики колючие.

— Наверное, — согласился Зотагин. — Только всё равно жалко. Если бы не та дура, горя бы сейчас не знал. И мне, и себе жизнь испортила.

— Погода портится, — показала Лу на горизонт. — К вечеру завьюжит. Или раньше.

Зотагин и сам видел, что впереди над поросшими лесом далёкими холми собираются тяжёлые тучи. Тёмные, с рваными жемчужными просветами, они сами казались горной грядой.

— Может и раньше… — Зотагин притормозил и приподнялся на сиденье, оглядывая пологий склон перед транспортёром. Ветер гнал по нему снежную заметь. Склон упирался берегом в речку. Противоположный берег не вызвал у Зотагина опасений. Тоже пологий, хоть и зарос густым кустарником. Река играла чёрной водой меж ледяных заберегов.

— Безымянная речка. У нас она под номером сто тридцать восемь, — сверилась с картой Елена. — Хорошо сегодня идём. С опережением графика.

— Будем форсировать речку-незамерзайку. Приготовьтесь, может тряхнуть, — предупредил по рации пассажиров Тихон.

— Принято, — отозвалась рация. — Сильно тряхнёт? Кто там у вас сейчас за рулём? — обеспокоились во второй секции.

— Ас сибирских магистралей! — Тихон весело подмигнул Зотагину.

Елена фыркнула.

— Ладно народ-то пугать, — проворчал Зотагин. —Я аккуратненько. Берега пологие.

Речушка была быстрой, но мелкой. Просто очень широкий ручей. Зотагин даже видел крупные окатыши на дне. Покрытые ледяной коркой, они местами торчали над поверхностью. Зотагин осторожно подвёл транспортёр к воде, чуть прибавил скорость и…

Стеклянисто-зелёная волна полностью захлестнула лобовое стекло. От неожиданности Зотагин отшатнулся, вжался спиной в кресло, продолжая давить на педаль газа, пока Лу не пнула его по щиколотке. «Витязь» всплыл и теперь поплавком покачивался на волнах. Впереди, куда ни глянь, была водная гладь, а над ней во всё небо изумрудными полотнищами полыхало северное сияние. Световые столбы словно дышали, делаясь то молочно-белыми, то вновь наливаясь цветом. Внезапно прямо перед кабиной вымахнуло из воды нечто огромное, блеснувшее отражением пазори на мокрых чёрных боках, вздыбилось над провалившимся в волну транспортёром и обрушилось на него, рассыпаясь в ничто…