Океан: Черные крылья печали

Ангелика натянула на тело футболку, но джинсы не стала надевать, так как не хотела, чтобы они стесняли движения. Вместо этого закуталась в одеяло и уселась рядом с синьорой Полетте и синьором Дорети, посмотрела на Алессандро. Тот опустился на одно колено возле спасательного комплекта и принялся грести. С таким же успехом собака могла бы догнать свой хвост. Лодка принялась вертеться на одном месте. К Алессандро поспешил Кирк. Вдвоем дело пошло споро. Лодка поплыла на запад, будто вдогонку за покинувшим этот мир дневным светилом.

Чуть позже синьора Полетте прочитала молитву над телом покойного Дугласа, после чего бренные останки мертвеца завернули в одеяло и сбросили в воду. Озаряемое лунным светом тело Дугласа лишь на мгновение задержалось на поверхности, будто прощалось, после чего ушло на глубину, чтобы больше никогда не увидеть ни солнечного, ни лунного света.

Какое-то время все сидели и молчали, овеваемые соленым ветром, смотрели на то место, где совсем недавно находилось тело Дугласа (все, кроме Винченцо, который участия в церемонии прощания с Дугласом не принимал по вполне понятным причинам), затем на всякий случай снова взялись за весла. Оставив позади несколько сот метров, сложили весла. Алессандро вернулся к себе, остальные вновь сделали навес, после чего поели. Пока ели, слушали Стивена, который при посредничестве Эбигейл рассказывал о косатках и больших белых акулах. Оказывается, большая белая акула, она же акула-людоед, она же кархародон и “белая смерть” может достигать в длину семи метров и весить до трех тонн. Белая акула считается самой крупной из хищных рыб и одной из самых опасных для человека. После публикации новеллы Питера Бенчли и выхода в прокат блокбастера Стивена Спилберга “Челюсти” белые акулы превратились в глазах общественности в ужасных монстров и часто становились объектом отстрела или целенаправленного отлова. Все это привело к тому, что на сегодняшний день этот вид акул находится на грани исчезновения – на Земле осталось не больше четырех тысяч особей. Стивен заметил, что люди не являются предпочтительной добычей большой белой акулы. Большинство атак на человека происходит из-за, как ее назвал Стивен, ошибки идентификации – когда акула нападает на человека по ошибке. Стивен признал, что не все ученые разделяют подобную точку зрения. Некоторые предполагают, что белые акулы часто кусают незнакомые объекты, чтобы определить их съедобность. К тому же белые акулы очень любопытны. Несмотря на это Стивен все же отметил, что изредка белые акулы нападают на лодки и даже топят их. И им очень повезло, что акула, напав на их лодку, скорее всего, руководствовалась любопытством, а не агрессивностью. Будь иначе, акула не удовлетворилась бы укусом лодки.

Также Стивен отметил, что белые акулы – одни из немногих акул, которые регулярно приподнимают голову над поверхностью воды, чтобы оглядеться в поисках добычи. Существует версия, что акулы так лучше улавливают запахи, поскольку в воздухе они распространяются быстрее, чем в воде.

И уже в конце повествования о большой белой акуле Стивен сказал, что внешность белой акулы не совсем соответствует данному ей названию. Брюхо у нее действительно окрашено в белый цвет, а вот спина и бока, как успели убедиться многие, были у нее серыми. Благодаря такому окрасу белую акулу труднее обнаружить. Если смотреть на нее сверху, тёмная тень растворяется в толще воды, при взгляде снизу силуэт акулы мало заметен на фоне светлого неба.

Что касается косаток, то Ангелика была удивлена, узнав, что существуют косатки-домоседы и косатки-бродяги. По-видимому, именно последних они и повстречали. Косатки-домоседы живут стаями. Стаями они и охотятся. В основном на рыбу, моллюсков и реже на морских млекопитающих, например, тюленей или морских львов. А вот теми пресловутыми китами-убийцами, опасными морскими хищниками, по большому счету, являются косатки-бродяги. Именно они охотятся на дельфинов, тюленей, морских львов, акул и даже китов. Очень часто эти косатки в поисках добычи сосредотачиваются вблизи тюленьих и котиковых лежбищ и в районах китобойного промысла. Из-за особенностей охотничьей тактики, стаи косаток-бродяг меньше, чем у домоседов: 1–5 особей. Что интересно, на тюленей косатки устраивают засады, используя рельеф дна рядом с лежбищами, причем охотится только один самец, а остальные животные ждут в отдалении. Дельфинов косатки загоняют поодиночке или окружают стаю силами нескольких групп. При охоте за тюленями или пингвинами, плывущими на льдине, косатки подныривают под льдину и бьют по ней, пытаясь сбить жертву в воду. А вот на китов преимущественно нападают самцы косаток. Они одновременно набрасываются на жертву, кусают её за горло и плавники, чтобы не дать ей подняться к поверхности. Но при нападении на самок кашалота косатки, наоборот, стараются помешать жертве уйти в глубину. Самцов же кашалота косатки избегают, сказывается неравенство сил, да и челюсти кашалота способны нанести косатке серьезную рану.

Когда Стивен закончил знакомить сотоварищей по несчастью с жизнью больших белых акул и косаток, звезды давно уже стали полноправными хозяевами на небе. Тьма сковала океан не менее крепко, как и тишина. Лишь волны шелестели за бортом. Сонными мухами ползали они по поверхности океана, что-то шептали спросонья, укачивали.

Ангелика лежала на дне лодки, повернувшись лицом к синьоре Полетте и спиной к Винченцо, лежавшему чуть поодаль, на носу лодки. Мысли ее были не здесь. В который раз девушка думала о родителях, Леопольдо, изредка вспоминала о друзьях, вспоминала о прошлой жизни, такой обычной, такой счастливой. С сожалением вспомнила о том, что через неделю они собирались с Леопольдо пожениться. Раньше у нее были планы, цели, карьерные и жизненные устремления. Теперь же все это осталось в прошлом. Теперь у нее не было никаких целей, кроме как выжить, остаться в живых до тех пор, пока их лодку не найдут спасатели. Девушка хотела надеяться, что их все еще ищут. Хотела надеяться на то, что их найдут прежде, чем они сойдут с ума или умрут от нехватки еды или воды, особенно воды. Последние дни выдались жаркими, и Ангелика в полной мере ощутила на себе, что такое настоящая жажда. Когда во рту пересыхает, сознание мутнеет, и ты только и думаешь, как бы утолить жажду. Стивен рассказывал, что в идеальных условиях человек может прожить без воды около двух недель. В идеальных условиях. Но у них условия были далеки от идеальных. Чего стоила только эта, заставляющая тебя изнывать от жажды, изнуряющая, иссушающая тебя изнутри жара. Умереть от обезвоживания организма, такую смерть даже врагу не пожелаешь. К счастью у них была инструкция по выживанию, которую обнаружили в спасательном комплекте. Воду пить не разово, а порциями, пить маленькими глотками, задерживая во рту. Стараться избегать физических нагрузок, да и вообще любого движения, чтобы уменьшить потоотделение, больше спать, увлажнять одежду морской водой, погружать тело в воду. Ангелика бы с удовольствием поплавала в океане, впрочем, как и остальные, да только акул боялась. Никогда не знаешь, когда они появятся, эти тени в океане.

Ангелика часто сожалела, что обратила внимание на инструкцию по выживанию не сразу же после катастрофы, а только спустя три дня. Впрочем, сожалели многие. Все надеялись на спасателей. Не экономили ни еду, ни воду. А ведь в инструкции черным по белому было написано, что в первое время после катастрофы следует удержаться от употребления аварийных запасов еды и воды. Лучше первые дни поголодать, пожить на запасах организма, и только потом браться за аварийный запас.

Ангелика это вычитала, правда, не без помощи Эбигейл в инструкции, и с тех пор снова и снова возвращалась к ней и изложенным в ней рекомендациям. Жить по инструкции – это единственный правильный путь в условиях выживания. К сожалению, начинаешь понимать это только тогда, когда бывает уже слишком поздно. К счастью у них еще остались запасы еды и воды. Возможно, их им хватит, чтобы дотянуть до прихода спасателей. Иначе… Ангелика не хотела думать о том, что будет иначе, хотя и не могла об этом не думать. Мозг как будто наслаждался ее страданиями, снова и снова подбрасывал мысли о неминуемой смерти, о новых страданиях, которые им выпадут, когда закончится аварийный запас.

Со стороны донеслось тихое похрапывание Винченцо, сопение синьоры Полетте вперемешку с сопением и частыми всхрапами синьора Дорети и Стивена. Котенком возле Кирка свернулась Эбигейл. Кирк же, откинув одну руку в сторону, вторую положив на грудь, спал, чуть слышно посапывая. Лишь только там, на корме, где спал Алессандро, не раздавалось ни звука. Будто и не было там никого, никого кроме трупа бедной маленькой девочки.

Время было позднее. И, похоже, Ангелика была единственной, кто не спал. Но спешить ей было некуда. Куда спешить тому, чье будущее сокрыто пеленой неизвестности, овеяно облаками тревоги и исхлестано косыми дождями отчаяния? Самое время было забыть о будущем и сосредоточиться на настоящем. Не той безысходности положения, а той удивительной красоте, которую начинаешь замечать только тогда, когда по каким-то причинам выпадаешь из суматохи современной жизни и обретаешь то, что давно казалось утерянным, саму жизнь – ласковое касание прохладного ветерка, яркое сияние звезд в вышине, плеск волн за бортом и тишина, нисколько не гнетущая, спокойная, молчаливая, возвышенная.

Чуть ли не впервые со дня катастрофы Ангелика ощутила некую неведомую ей ранее легкость бытия, красоту мгновения, очарование жизни. Боль и страдания, ощущаемые ранее, теперь словно канули в Лету, растворились в тишине и великолепии ночи. Осталось лишь желание жить и наслаждаться жизнью, каждым мгновением, той красотой, что окружает тебя изо дня в день, но которую ты не замечаешь, приноравливая собственную жизнь тому сумасшедшему ритму, которому подчинена жизнь цивилизованного общества, общества одурманенного жаждой наживы – извращенной формы инстинкта выживания, присущего живому существу.

Ангелика еще долго лежала, ощущая телом легкое покачивание лодки на волнах, слушала ночные звуки, любовалась очарованием ночи, пока глаза ее не начали слипаться. Ангелика уже проваливалась в сон, когда услышала какие-то странные звуки, будто фыркал кто. Но, может, ей это только показалось? В такую тихую и ясную ночь, да посреди океана всякое может померещиться. Тем не менее, девушка была уверена, что что-то определенно слышала. Ангелика почувствовала, как по телу побежали мурашки. Она приподнялась на локте и взглянула на ровную, точно равнина поверхность спящего океана.

Рот Ангелики приоткрылся в изумлении, когда она увидела в свете луны несколько гладких горбатых спин. Киты! Ангелика никогда раньше не видела китов вживую, поэтому теперь чувствовала нечто сродни благоговению. Несколько фонтанов взмыли вверх, приведя Ангелику в неописуемый восторг. Гигантские животные и совсем рядом! В отличие от акул китов девушка не боялась, разве что чуть-чуть. Да и как можно бояться таких красавцев! К тому же, как говорят, умеющих петь. Разве поющее сердце способно причинить вред другому существу? Ангелика была уверена, что нет. Хотела бы она услышать песни китов. Но пришлось довольствоваться тем, что было – темными спинами и хвостами, сверкавшими серебром как на солнце при тусклом, призрачном лунном свете.

Ангелика все смотрела и смотрела на китов. Даже спать перехотелось. Наконец киты взмахнули широкими хвостами, будто на прощание, и исчезли в глубинах океана. Еще минуту-другую девушка высматривала китов, но те больше не появились.

Сонливость вернулась. Ангелика улеглась удобнее, укрылась одеялом и с улыбкой на губах провалилась в сон.

Глава 8

– И долго мы еще будем плавать по этому идиотскому океану? – проворчал Винченцо, вперив взгляд на часы на руке. – Двадцать седьмое августа. Мы уже неделю как качаемся на волнах, а где спасатели? Где!? Ни спасателей, ни клочка суши на горизонте. Даже кораблика обшарпанного. Ничего! – Винченцо развел руками. – Будто мы единственные на целой планете.