Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Океан. Выпуск одиннадцатый
Шрифт:

— Таллинское пароходство.

Неожиданно вступил в разговор человек с толстым портфелем на коленях:

— Я как адвокат господина Кутмана должен представить префектуре вот эти документы. — Он щелкнул замком портфеля и положил перед вице-префектом какие-то листки.

Вице-префект взглянул на них и подвинул Калласте:

— Что вы скажете? Ваши права, капитан, отбираются.

Калласте взял листки со стола. Это были телеграммы капитана Таллинского пароходного общества Вельди и судохозяина Нейхауса. Они приказывали Кутману задержать «Каяк» и, если потребуется, отстранить

капитана от руководства судном.

Калласте положил листки на стол и, словно раздумывая, выдержал паузу. Только после этого он достал из кармана телеграмму и прочел ее:

— «Буэнос-Айрес. Борт парохода «Каяк», капитану Ю. Калласте. Мои полномочия аннулированы. Нейхаус». А что касается капитана Вельди, — продолжил Калласте, — то его полномочия также аннулированы, что следует из текста его же телеграммы. — Калласте привстал и, перегнувшись через стол, отчеркнул ногтем адрес, указанный в телеграмме: — Лондон, как вы видите, господа, а Таллинское пароходство в Таллине, насколько известно.

Такой поворот дела был полной неожиданностью и для Кутмана, и для его адвоката. Вице-префект от волнения вспотел. Достав большой клетчатый платок, он вытер лоб и в растерянности уставился на Кутмана. У того заплясала рука, сжимающая зажигалку. Сорвавшись на фальцет, он заявил:

— В таком случае я требую наложить арест на «Каяк» в связи с бесчеловечным обращением капитана с членами экипажа и неуплатой шестнадцати членам команды полного расчета по рейсу из Кардиффа в Буэнос-Айрес.

В поведении Кутмана не осталось и следа от прежней любезности. Да и сам он, с растрепанными волосами, в обсыпанном пеплом сигары пиджаке, ничем не напоминал прежнего приветливого чиновника.

— А каким, собственно, правом пользуетесь вы, возбуждая дело об аресте судна? — спросил Калласте. — Какое отношение вы имеете к «Каяку»?

— Я консул, — выпрямился Кутман.

— Вы лжеконсул, — оборвал его Калласте.

— Я попрошу вас… — вице-префект встал, будто подброшенный пружиной, голос его зазвенел. — Господин Кутман признан правительством. — Он наклонил голову в сторону Кутмана и, выпрямившись, сказал: — На судно «Каяк» налагается арест впредь до урегулирования вопроса об оплате жалованья членам команды, списавшимся на берег. — Он хлопнул ладонью по столу: — Все!

Калласте потребовал протокольную книгу префектуры и занес в нее протест против незаконного задержания парохода. Кутман стоял рядом и скептически улыбался, пока капитан писал протест. Когда Калласте выходил из префектуры, на ступеньках подъезда его догнал лжеконсул.

— Мы соотечественники, капитан, — сказал он, шагая рядом, — и я думаю, нам не следует ссориться. Главное…

— Я знаю, что вы считаете главным, — сказал капитан.

Они остановились. Кутман улыбнулся:

— Главное — это взаимопонимание.

— Но мы не поймем друг друга. И не надо юлить. Вы хотите незаконно захватить «Каяк». Вот что главное. Но вы его не получите. — Капитан повернулся и зашагал по пыльной улице.

Наутро у трапа «Каяка» встали два полицейских. Они не спеша покуривали сигареты. Видно было, что пост установлен надолго.

А между тем деньги, полученные от Амторга,

были доставлены на пароход. В салоне собралась вся команда. В течение часа был произведен полный расчет с экипажем. Только после этого Калласте еще раз спросил:

— Кто хочет списаться с судна?

Рихард Ялокас шагнул к капитану и подал ему список:

— Вот эти люди, капитан.

Капитан просмотрел список. Это были все те же шестнадцать.

— Хорошо, — сказал Калласте, — забирайте вещи и уходите с судна. Отныне вход на «Каяк» вам будет воспрещен.

Из дневниковой записи капитана Ю. Калласте: «Уходя с парохода, они бросали за борт судовые ножи, вилки, тарелки, ведра и другие вещи, которые им были даны для пользования. Полицейские и прибывший на причал секретарь Кутмана смотрели на это со смехом. Документы ушедших немедленно были вытребованы морской префектурой».

Сразу же после того, как списавшиеся с парохода сошли на берег, Калласте уехал в город к адвокату. Полиция поставила капитана в известность, что предъявленный Кутманом иск передан в суд. Агент фирмы «Де Негри и К°» назвал Калласте имя адвоката доктора Рафаэля Дель Вега и дал его визитную карточку. Шофер такси, смышленый белозубый аргентинец, взглянул на адрес, указанный на визитке, и резко захлопнул дверцу. С сидений поднялась пыль.

— Ничего, — ободряюще подмигнул шофер.

Адвокат Дель Вега оказался невысоким, седоволосым, уже немолодым человеком. Он заботливо усадил капитана, налил кофе. Кофе был необычно густым, ароматным.

— Такого в Европе не подают, — улыбнулся Дель Вега.

У адвоката были тонкие, нервные руки. Он встал и прошелся по комнате. Остановился у окна. Калласте понял, что адвоката что-то смущает. И словно в подтверждение этой догадки Дель Вега сказал:

— Выступление на вашем процессе принесет мне… — Адвокат подумал и наконец сказал: — Немало трудностей. Назовем это пока так. Бесспорно, в дело вмешаются самые реакционные круги. — Он отошел от окна и сел к столу. Лицо его, изменчивое и подвижное, вспыхнуло: — Но я буду вас защищать! Да, да! Буду!

Калласте встал и пожал руку адвокату. Они расстались через несколько минут, договорившись о документах, которые следовало подготовить к процессу.

Все оставшиеся до суда дни капитан, Игнасте, Пиик доукомплектовывали команду. А сделать это было непросто. Словно по чьей-то команде, некоторые газеты Буэнос-Айреса в один голос затрубили о бесчеловечном отношении на судне «Каяк» к экипажу, о злоупотреблениях Калласте властью капитана. Несколько дней тема эта кочевала со страницы на страницу. Калласте и его помощника обвиняли во всех грехах.

Но тем не менее команда была набрана. Никак не удавалось найти радиста.

Выписка из судового журнала: «Голландец Брунк — радист — явился на судно. Он выдвинул чрезвычайно тяжелые условия, но, так как другого радиста не было, а без радиста выход в море не мог быть разрешен, пришлось согласиться с его требованиями. По условиям договора месячное жалованье радисту было установлено в 1000 аргентинских песо».

С этого момента «Каяк» вновь был готов к выходу в море.

Поделиться с друзьями: