Окольцевать ведьму

– Хорошо, я вас поняла.

– Ты поговорила с матушкой о переезде?

Моя ученица вздрогнула, как от резкого звука, а за окном вновь прокатился раскат грома.

– Да. Она не смогла вам отказать, госпожа.

– Тогда бери экипаж, собирай вещи и перевози их в поместье. Все расходы на мое имя. Занимай любую понравившуюся тебе комнату.

Сара лишь кивнула, не в силах ничего мне на это ответить. А потом перевела взгляд на столик:

– Почему вы не пообедали?

Я проследила за ее взглядом и, к собственному удивлению, заметила поднос с двумя блюдами, накрытыми колпаками.

– Не голодна.

Девушка покачала головой:

– Нельзя так. Вы ведь потратили очень много сил, даже я это сейчас вижу. Если у нас сегодня запланировано занятие, Мелис, то я бы хотела его перенести на день, когда вы восстановитесь.

Удивление. Да, сейчас должно было появиться именно оно, но я восприняла слова ученицы как должное.

Ненавижу такое состояние!

– Хорошо, Сара. Тогда займись переездом. О следующем занятии я тебя оповещу.

Она склонила голову и вновь посмотрела на поднос с обедом, к которому я не притронулась. Покачав головой, девушка вышла из моих комнат.

Вздохнув, скорее по привычке, чем по нужде, я пододвинула к себе стол и сняла с ближайшего блюда клош. В нос ударил запах пряностей, которых Абат никогда не жалела для блюд. Но аппетит так и не проснулся.

Медленно отправляя кусочки запечённой курятины в рот, я мечтала о том, чтобы день поскорее закончился и наступил вечер. У меня уже был готов план того, как быстрее всего можно вернуть эмоции.

Сейчас я не чувствовала радости от того, что жрицы храма Себиатр наконец получили от меня ответный удар. Не ощущала благодарности к Рэвису, который сделал все практически в одиночку. И не могла заставить себя подняться и отправиться к Лиамарту для того, чтобы доложить о положительном исходе задания.

Даже письмо написать королю мне сейчас было в тягость.

Бодрящий отвар уже давно остыл, но я вновь потянулась за кубком, поднесла его к губам и сделала глоток.

По телу прокатилась волна тепла, согрела всего на мгновение, а потом рассеялась, оставляя после себя лишь легкое покалывание.

За окном сверкали молнии, барабанил по крыше дождь, а я концентрировалась на самых счастливых воспоминаниях, подпитывала их эмоциями, которые мне дарила стихия, и старалась заживить рану, что нанесла мне собственная магия.

Не впервой. Справлюсь.

Не знаю, сколько прошло времени. Я не слышала ничего, кроме шума воды, бьющей по крыше, не видела ничего, кроме зажатого в пальцах опустевшего кубка.

А на улице уже начинало темнеть. И виной тому была даже не та туча, которую я удерживала над поместьем силой. Вечер наступил незаметно, но мне это было даже на руку.

Жуткая усталость и апатия наваливались на меня, прижимали к креслу, не позволяли сдвинуться. Но я не могла им поддаваться. Опустошение было губительно для меня и моей магии.

Превозмогая саму себя, я встала с места и медленно направилась в сторону спальни.

Одежду выбрала не глядя. Просто открыла гардероб и вынула на свет первое, что попало под руку: темное платье, доходящее до колен.

Сменив наряд, так же медленно спустилась в лабораторию и опустилась на стул. Взяв в руку небольшой прозрачный кристалл, прокатила его по столешнице и прикрыла глаза.

Нужно было заставить себя изготовить камешек телепортации, но желание отсутствовало напрочь.

Дальнейшие действия выглядели так, будто надо мной стоял Лиамарт и вновь рассказывал о том, что не прочь выдать одну ведьму замуж за мага-советника.

Руки дрожали, кристалл то и дело падал на столешницу и разбрызгивал свет, получаемый от пульсаров, в разные стороны. Звездная крошка рассыпалась по поверхности стола и теперь она сияла не хуже ночного небосвода. Магический эфир отзывался нехотя, энергия выплескивалась неравномерными порциями. А нефизическая усталость брала свое.

Я потратила в два раза больше времени, чем обычно, на изготовление одного камушка. Но теперь он лежал в моей ладони, и казалось, что внутри него клубится белоснежный туман.

Из дымки то и дело проступали образы природы, птиц, рун.

Спрятав его в лиф платья, я встала с места и подошла к стационарному телепорту. Расположив кристаллы в правильной последовательности, обратилась очередной раз к магическому эфиру и представила то место, которое дарило мне радость одним лишь своим существованием.

Привычная белоснежная руна в шипастом овале расползлась по камням пола, ослепила.

Шагнув вперед, я впервые за сегодняшний день улыбнулась. И эта улыбка вышла мимолетной, но искренней.

Ветер ударил в лицо, взметнул вверх волосы. Шум прибоя в первые мгновения оглушил, а до меня долетели соленые капли, разбившейся о рифы волны.

В темной воде отражались яркие точки звезд, занявшие свое почетное место на ночном небе. Из-за черного флера облаков то и дело выглядывал месяц, отбрасывал тонкую серебристую полоску света, что бежала по волнам, создавая иллюзорный мостик.

Под ногами приятно шуршал теплый песок, трещали небольшие ракушки, вынесенные стихией на сушу.

Я сбросила платье, оставаясь в том виде, в котором ведьм представляли жрицы Себиатр. Нагая.

Кристалл быстрого переноса в пространстве аккуратно положила поверх упавшей на песок одежды и выпрямилась.

Тут я чувствовала себя свободной и счастливой. Это были именно те эмоции, которые могли напитать силой, залечить нанесенную магией рану, восстановить баланс.

У меня вся ночь впереди.

Глубоко вдохнув морской воздух, я направилась к воде, оставляя за собой цепочку следов на песке. Волна лизнула теплом ноги и вновь откатилась назад.

Я остановилась на широкой полосе мокрого песка, зарылась в него пальцами ног и подставила лицо прохладному ветру, от которого по коже поползли мурашки.

Первые настоящие эмоции промелькнули где-то на границе сознания.

Вздохнув, я зашла в воду по пояс, затем по грудь, оттолкнулась ото дна и поплыла на глубину. Волны поддерживали меня на поверхности, подталкивали обратно к берегу, но я не сдавалась.

Течение сменилось на ледяное, по правую руку тянулась серебристая нить месяца. Лишь когда берег скрылся из поля зрения, а видны остались только скалы, отгораживающие пляж с обеих сторон, я перевернулась на спину и отдалась на волю стихии.