Околдуй меня, если сможешь…

Я наложила такие чары на свою избушку, да еще и лешего с водяным позвала в гости помочь, что ни одна ведьма не сунулась и близко, опасаясь потрескивающего искрами и бьющего молниями купола. Леший по периметру еще и лесных стражей-духов поставил, а водяной — подземные ключи призвал да водяниц в них создал. И вот сидим… время далеко за полночь, мне бы вещи собирать, а мы… вишневую настойку разливаем. Впрочем, это я настойку пробую и заедаю засахаренными орехами и ягодами, а леший и водяной что-то покрепче добыли.

— Ну что ведьмочка, жалуйся! Мы готовы!

Леший, с которым мы были знакомы уже три года, с того момента, когда я случайно спасла его во время пожара в лесу, поправил листочки на голове, почесал макушку и пытливо уставился на меня ярко-зелеными глазами. Водяной, медленно опрокинул рюмочку, посмаковал и тоже приготовился слушать. Я выпила настойку залпом, позволяя ей скользить огнем по горлу, согревая сердце и прогоняя страх, и, наконец, решилась. Рассказывала долго, перескакивая с одного на другое, но потом все же начала плакать.

— Вот ведь не задача! Да не страшный он, Лиска! — заметил леший. — То, что сила темная — не значит, будто зло он творит. Жесток временами, да. Так трон не удержишь на одном милосердии. Но ведь Темный Властелин наш справедлив, мудр и…

— Беспощаден? — поинтересовалась я.

— К врагам, Лиска, к врагам! А ты ему кто?

— Кто? — глупо поинтересовалась я, допивая третью рюмочку.

— Су-же-на-я! Понимаешь?

Я мотнула головой.

— Суждено вам быть вместе. Суж-де-но! Гореть в одном огне. Любить…

— Леший, ты совсем девку запугаешь!

Водяной, более степенный и спокойный, как тихая заводь, задумчиво почесал синее пузико и покосился на меня.

— Он и, правда, неплохой, Лиска. Однажды жизнь водяным спас. Зима тогда пришла неожиданно, ударила морозами, а у нас… Не готовы мы к ней оказались. Я тогда совсем молодой, глупый еще был. Все думал, успеется, а видишь, как вышло. Замерзли бы мы, погибли… А Властелин твой темный случайно у запруды оказался, реку согрел, позволил на глубину уйти…

— Да и кто по-твоему, лес от нечисти зачищает? — поддержал водяной.

— Ведьмаки, — ответила я.

— Вот просто так пошли и решили благородное дело учинить? Платят им, красавица. Из казны королевства сыпятся золотые монеты. Щедро сыпятся, и потому и работа на совесть.

Я глупо моргнула и уточнила:

— Леший, а ты откуда все это знаешь?

— Много по свету брожу, людей разных вижу. Нет в его душе той тьмы, которая мир погубит. Сила да, темная… Уничтожит все живое, если выпустить. Но он-то держит! Крепко-накрепко! Все соблазны откидывает.

Леший придвинул к себе сковородку с жареными грибами, довольно зажмурился, отведав. Водяной неожиданно присоединился. Я задумчиво повертела в руках начатую бутылочку наливки, снова выпила. На сердце полегчало, потянуло в сон. И я прилегла на шкуру дикого медведя — подарок лешего на новоселье, зевнула, прикрывая глаза.

Денек выдался еще тот! Я просто неимоверно устала. Хорошо хоть силы нашлись вымыться. А вещи… завтра с утра и соберу. Жаль избушку с собой не взять. Только обжилась с ней, привыкла… Бажена, конечно, присмотрит, да все равно не хочется никуда отправляться.

Сквозь сон мне чудились голоса лешего и водяного, какой-то удивленный возглас, затем топот ног, грохот разбитой посуды, и спокойное:

— Да что же меня все так боятся! Это что?

Вроде голос Темного Властелина. М-да…

— Н-нал-лив-вочка. Ви-вишнев-вая, — отозвался леший, заикаясь. — Ее Лиска очень любит.

Послышался стук, звон и довольное:

— Хор-роша!

Это обо мне или о наливочке? И чудится Темный Властелин или нет?

Я силилась открыть глаза, но сон не давал. Странный, конечно, какой-то, навеянный. Не может же Темный Властелин оказаться тут, в моей избушке, пить наливку и разговаривать с нечистью о лесах да реках. Или может?

— Защиту наложили умелую, молодцы, — неожиданно заметил он.

— Мы старались, — гордо заявил леший.

— Я еще своих чар добавлю. Не хватало, чтобы ходили к моей невесте тут всякие…

— Вы с ней… поласковее, — неожиданно сказал водяной.

— Хрупкая она, наша ведьмочка. Ранимая…

— Думаете, я душу ее не чую?

На время разговор стих, но послышалась возня. Кажется, кто-то доставал из моих запасов соленые огурчики, а из печи вытаскивал гречневую, запаренную накануне состязаний, кашу. Совсем про нее забыла. Дальше разговор снова зашел обо мне. Темный Властелин расспрашивал о детстве, учебе, ведьмах-наставницах. Я попыталась открыть глаза, сесть и прекратить это безобразие, но меня снова утянуло в сон. Зыбкий, беспокойный… В нем я постоянно кого-то искала, рвалась навстречу… И успокоилась лишь тогда, когда чьи-то сильные руки погладили спину. Бережно, нежно… Я заворочалась, уткнулась в чье-то плечо, оплела руками и ногами, затихла… И обрела долгожданный мир в душе, легкий и невесомый, как птичье перышко. От желанных объятий было тепло и сладко, чуть пахло лесными цветами и травами. Знакомо. Правильно.

Кажется, я впервые во сне улыбалась.

Утро началось с того, что ощущение тепла меня покинуло. Словно светило солнце, согревало, а потом растаяло в небытие. Глупость, конечно, но… Я открыла глаза и обнаружила Бажену, сидящую за дубовым, накрытым белоснежной скатертью с вышитыми алыми цветами, столом и мирно попивающую чай с малиновым вареньем.

— Впервые вижу, чтобы ты так аккуратно собрала вещи, — заметила она.

Я покосилась на заплечный мешок и не стала наставницу разочаровывать. Наверняка леший с водяным подсобили.

— Цветы в воду поставь да садись, поговорим, пока есть время.

— Какие цветы? — удивилась я и тут же обнаружила рядом с собой на одеяле, которым оказалась укрыта, букет из лесных колокольчиков.

Красивые, еще покрытые капельками росы. Даже я не знала, где такие растут. Леший никогда не показывал дорогу к заветной полянке.

— Даже не спросишь, откуда? — полюбопытствовала наставница. — Для тебе ведь мужик старался.

Значит, все, что происходило ночью — не приснилось?

Я покраснела, ласково погладила лепестки и не удержалась от улыбки.

Поднялась, принимаясь хлопотать в доме. Поставила цветы в кувшин, умылась ледяной водой из ведра, вытащила из печи оставленный с вечера пирог с брусникой. Бажена налила чаю, глянула в окно.

— Умно, конечно, придумано.

— Ты о чем? — поинтересовалась я.

Мы с Баженой давно стали подругами, перешли на ты. Да и по силе были равны… почти. Моя все еще росла, а ее уже замерла на месте.

— О том, как твой темный защищает свое, — заметила она. — Цветана и Дарина пытались сотворить пакость. Уж какую — не ведаю, так и не сознались, но когда за ними тут полночи гонялись темные псы…