Окончательное решение
Шрифт:
Те разнесли корабли, баланс нарушился. И раз так вышло, я этим воспользуюсь. Некоторые мои действия часто критиковали, за излишне прямолинейный подход. Глупость, конечно, СВР действует по разному, и куклы действуют по разному. Кто-то прямолинеен, кто-то ученым ассистирует. Ворхесс, вон, проникает в такие места, куда никто вменяемый добровольно не сунется.
— Добро пожаловать на борт, хе-хе!
Очередная дверь с шипением открылась, выпуская нас в тени башен верхнего города. Тут довольно мрачно, имеется задымление и все та же мелкая едкая пыль, но это не важно, мы почти пришли.
— Итак, моя верная команда, мы наверху. И нас тут определенно не
И это отлично видно. Здание клуба уже не светится неоном, но вокруг него масса уничтоженной техники, тел, а на всех поверхностях вокруг видны воронки. Вижу несколько крупных убитых хасков, в том числе тварей, и четвероногого летающего десантного уродца, напоминающего бесхвостого дракона. Покрытый трубками и обрывками плоти, с грубыми кожистыми крыльями, синеватой жижей, а вместо рта раструб орудия. Довольно жирный противник, способный и десант высадить, и огнем поддержать, а тут их… два, еще один проломил стену здания, там еще масса воронок. Второй просто валяется посреди улицы в изрешеченном виде. Очевидно, обитатели Омеги там обложились оружием и сидят, довольные. Я бы поступила так же, но сегодня мы не союзники. Сегодня не ваша ночь.
Раздался свист, и хотя Ворхесс отреагировал мгновенно, пуля оставила просеку на голове. Не то, чтобы это попадание прибило одержимую, но все равно неприятно.
Зараженные взвыли, пришлось их осадить.
— А ну тихо, крысы сухопутные! Вас заманивают под гранаты и снаряды! Молчать, сучьи дети! Назад, в тоннели! Сейчас я вам покажу, как на Земле клизмы делают!
Боевые формы подчинились, а вот инфицирующие веселым шуршащим ковром хлынули по улице, забегая и обыскивая постройки вокруг. Устраивает, тем более, что я вижу вдалеке отряды пехоты. Бегут к нам.
— Отлично, местные точно на это отвлекутся. Но мы пойдем другим путем. За мной!
Скоро этот район будет захвачен паразитом. Не думаю, что у местных была возможность утилизировать все трупы, вон их сколько вокруг бара валяется. Хоть часть из них будет пригодна для заражения. Гражданские, пытаясь выжить, способны прятаться в самых неожиданных местах и щелях, что неоднократно демонстрировали. Солдат в броне может и не протиснется, но паразит найдет. Всегда находит.
Под уровнем поверхности станции традиционно находится целая сеть технических тоннелей и переходов, и даже линии монорельса есть. И следы многочисленных боев. Да, тела уже остыли, а затем их сожгли до обгоревшего скелета, но воссоздать, как в этих коридорах происходила бойня, несложно. А вон те кажется более целые. Сзади раздалось утробное рычание быстро преобразуемых заражением тел, но Ворхесс не обернулся и не остановился. Мертвецам уже безразлично. Почему не должно быть мне?
Реактор уже должен начать терять стабильность. Я отправила сообщение, и ответ пришел быстро: так и есть, реактор сектора станции вышел в критический режим, и плавит оболочку. В реальности реакторы как правило не взрываются в обычном смысле, но разогреться до уровня маленького солнца, плавя всё вокруг и сжигая территорию колоссальным жаром и высоким давлением — могут. Не говоря о радиации и прочих радостях. Радиация такой подарок, который постоянно себя дарит. А в глубине космической станции всё еще хуже.
В любом случае, паразит все еще сдохнет от голода, если на Омеге не будет возможности выжить. А если не
сдохнет, сожжем станцию окончательно.— Опаааа, вы зашли не в тот район, девочки!
Впереди показался отряд хасков, собирающих тела. Обычные, рядовые особи, ничего интересного. Вот только у меня теперь не десять бойцов, отъявленных головорезов, беспринципных пиратов, а почти полсотни жирных откормленных жмуров, и это только в этом коридоре. Хаски, заметив нас, взвыли, их лидер, бывший турианец в броне, проскрипел что-то приказывающее. Вот только ответом им стала волна плоти и обстрел из кучи оружия. Мне даже подставляться не пришлось.
— Веди, — потребовал гигант зараженный, которого оставили прикрывать тушку Ворхесса.
И мы двинулись далее по тоннелям, перешагивая изрубленные тела хасков и лужи фиолетовой крови, утекающей сквозь решетку. Хлюпая, стуча и шелестя мерными шагами к своей цели. Предполагаю, жнецы только что осознали, что у них прорыв. Нужно действовать быстро, ведь это тоже часть плана. Снизить давление паразита за счет атаки хасков. В узком пространстве, при поддержке «тварей» это замедлит их в два или даже три раза.
— Ну и насрано же тут. Никакого самоуважения.
Эти тоннели пусть и несут на себе меньше грязи, но куда больше баррикад и следов боев. Местные явно спаивали конструкции воедино с помощью унигеля, сваривая баррикады из подручных материалов. Хаски заморачиваться не стали, и пустили в атаку «тварей». Эти личности просто голой физической мощью проложили путь, разрывая и баррикады, и тех, кто за ними прятался. Впрочем, сами прорывающие обнаружились дальше, смятые явно колдовскими ударами. Очень характерные травмы на бронированных целях оставляют «деформации». Прочные металлические конструкции буквально сминаются.
Прошла тварь два заслона, прежде чем загнуться. Учитывая, что оно выдерживает попадание ракеты, крайне живучее создание. Возможно, здесь работала или сама Ария, или её подчиненные азари.
Почти каждым шагом приходится переступать или через тела, или через обломки оружия и металла. На стенах кровь и дыры от пуль, дыры от плазмы.
Разговоров нет, говорить не с кем и не о чем. Зараженные ворчат, гулко и с чавкающим звуком топают. Шуршат многочисленные щупальца инфицирующих форм, раздается потрескивание их клювов и стук шагов. Иногда в закрытом помещении откровенно грохочет стрельба.
Из тупика раздался стон. Батарианец, один из подчиненных Арии, хрипит, еще жив. На стон отреагировала не только я, но и инфицирующие формы. Батарианец попытался отодвинуться, отмахнуться, но сил не хватило, а шум привлек только больше внимания. Поздороваться?
Баатарианец поднял глаза на фигуру Ворхесса, и закашлялся. Я решила немного поиронизировать.
— Кхар’Шан был столицей Гегемонии. Теперь он лишь облако плазмы. Эта станция была «Изнанкой Цитадели», но скоро останется лишь склепом. Была ли это самоуверенность, когда вы, вместо того, чтобы бежать, спасали свои активы?
Батарианец, дергаясь от боли от облепивших его инфицирующих форм сфокусировал взгляд и фыркнул:
— Если бы не эти черные уроды, мы бы победили. Это, кха, еще не конец, тварь безглазая. Зурис, вор глаз.
Да, да, да. Вот вы бы точно справились. Мне не нравится эта самоуверенность. Вообще интересно, Зурис — мифологический батарианский персонаж. Для их религии терять глаза это самое страшное, что вообще может произойти с батарианцем. То, что он принял меня за подобное существо, это оскорбление или галлюцинации? Мне любопытно, но к делу не относится.