Окончательное решение

— Хехей, чуда-юда морские, а ну подходи по одному! Капитан Ворхесс сегодня повар, и первое блюдо — стейки из тебя, клянусь моей треуголкой! Пункт первый — нашинковать на ровные ломтики!

Твари с воем бросились ко мне. Вероятно, при жизни они были техниками или гражданскими, так как брони на них нет, только обрывки формы, сросшейся с плотью. Раздутые тела, в которых (по большей части во свисающей голове узнаются турианец и батарианец.

— Увааааарррррр! — рыкнула тварь, и сократила дистанцию одним прыжком.

Будь их с десяток, я бы не полезла. А две, или четыре, с этим можно справиться.

Шаг первый — разрядить картечь в грудь, чтобы инфицирующую форму в теле боевой порвало. Тогда он не сможет управлять телом и то рухнет. Тварь брызнула ихором и сложилась со рваной раной на груди.

Шаг второй — отрубить руку с хлыстом еще одной твари. Шпага засветилась плазменной дугой на кромке (люди собирали, как аналог плазменного меча ковенанта, но попроще, лезвие выступает в роли источника поля) и перерубила хлыст, который я заблокировала. Тварь сориентировалась быстро и попыталась приложить второй конечностью, но в этот момент у пистоля прекратился писк перегрева и я направила его в грудь твари:

— Мы не настолько знакомы, ваше превосходительство. Я смущаюсь!

Мелочь попыталась добраться до тела, но даже у тех, у кого получилось, результат вышел минимальным. Погрызли синтетические мышцы и были раздавлены. Ворхесс усмехнулся.

— Ну вот и всё. Капитан Ворхесс — всё, а вы трупы! Ха-ха!

Нервничающий агент напомнил:

— Давай резче, капитан. У нас тут снаружи такое…

Я помню. В ангаре образовалась дыра, и в нее высаживаются стройные ряды… Простите, шутка. Хаски прут толпой. Маленькие гуманоиды, большие и с когтями, как те, что порвали мою аватару. И их тут много. Измененные азари и саларианцы, бруты светящиеся пустыми синими глазами, с дырой в груди и искусствеными нервными системами. Они высаживаются где-то снаружи, проходят атмосферный щит и рвутся далее.

— Эм, я вот не поняла, они что, не высаживаются на верхние ярусы? Жнецы сражаются конкретно с паразитом и не трогают «шляпку» или я чего-то не понимаю?

Агент так же потрясенно глядя на мониторы, произнес:

— Похоже, наша работа тут не выполнена.

Ага.

27. Другая сторона истории.

Могильный разум.

Эта история началась очень давно. Столь давно, что никто из ныне живущих младших рас не поверит. Их память, их жизнь, их понимание слишком кратковременно, чтобы осознать вечность. Даже самых старейших из них, посмевших бросить вызов ожидаемому. Гордыня подвела их, усилия были тщетны, история продолжилась.

Их единственный удел — мгновения боли, как отражение бесконечной истины. Их борьба — попытка вычерпать океан, находясь на острове. При полной неспособности осознать это. Даже став частью общности, они не способны принять новое существование, и становятся иным. Их разумы бьются, неспособные осознать своё существование, до полного растворения.

Чтобы после, достингув нужного уровня совершенства, цикл повторился. Недостойные вновь рвутся к трону, алчущие власти. И терпят поражение.

Миллионы и миллиарды разумов, объединенные в единую сеть. Познавшие вечность. Даже игнорируя тот факт, что они сами того не желают, им придется стать большим, осознать слабость собственного пути. Или пройти испытание Мантией, высшей формой власти и существования. Первую попытку разумные провалили. Органики и синтетики предпочли уйти, сбежать от реального. Теперь от них не осталось даже праха.

Он не помнил всего, но оба раза разумные сопротивлялись. Это не проблема, более того, это было ожидаемо, необходимо. Всё происходящее было ожидаемой частью цикла испытания. Мантия Ответственности, концепция власти, контроля, пути. Они борются за нее. Они борются за возможность делать выбор. В первый раз происходящее было в том числе местью Предтечам. Сейчас же — проверкой. Они справятся, или же бытие продолжится, как и в прошлый раз.

Общности возрастают в разных местах. Миры, где ранее формировалась новая жизнь, формируется старая. И в случае поражения всё вернется на круги своя. Дети вновь поднимут головы, однажды.

Сотни глаз всмотрелись в вышагивающую по городу черную конструкцию. Старая Машина. Что толку в твоей броне, что толку в твоих щитах, если ты заперт в четырех измерениях. Если подчиняешься примитивным законам? Твоя клетка впивается в плоть, надежно запирающая тебя внутри. Так давно, что воспринимаешь её как часть себя. Столь ничтожный.

На планете, которую местные назвали Анхур, как и во всех точках крупных заражений высадились чистильщики. Отбирающие себе биомассу, разрушающие нервные системы и заменяющие их металлом. Они опоздали, из двухсот миллионов населения три четверти уже включены в сеть разумов. Малые бежали, бросив многих. Те, кто называли себя властью, хозяевами жизни. Недостойные. Ожидаемо. Разумеется, единый следил за вышагивающим чистильщиком. Всё идет так, как должно.

Во время очередного шага гигант ударил алым лучом, который пробил поверхность и погрузился в тоннели, сжигая и расплавляя их содержимое. Те, где было скрыта часть общего. Общность разумов вздогнула, ощущая деградацию. Их крик, их поток знаний исчез, оставляя только концепции, воспоминания. Все же чистильщики довольно хороши, в том, чтобы отделять частности от общего. Замена необходимой для формирования нервной ткани синтетикой… Неприемлемо.

Повинуясь воле коллектива, из подземных тоннелей чистильщика ударили иные щупальца. Материал, который даже в теории не мог бы навредить металлу, если бы подчинялся исключительно трем измерениям. Нет, Могильный разум не смог развиться до Ключевого, а значит и не смог показать всех своих сил. Но и этого достаточно.

Щупальца обвились вокруг конструкта, сдавливая его и мешая шевелиться. Чистильщик попытался сделать шаг, но лишь опустился на все конечности, пытаясь удержаться под давлением. Машина яростно атаковала короткими залпами алого луча, срубая те щупальца, до которых мог добраться. Несколько МЛА немедленно начали виться вокруг, помогая своему хозяину. Их короткие залпы мешали, но не более. Пара наиболее наглых была схвачена на лету и смята одним движением. И все же животный конструкт имел орудие с ограниченным вектором стрельбы, что не позволяет поражать цели вне передней полусферы. Слабость.

Чистильщик покрылся алыми молниями, обжигая щупальца, и осел немного ниже, сдавая под давлением. Вспышка гравитационной аномалии ударила от конструкта во все стороны, разбрасывая здания, обращая бетон в мелкую шрапнель и разрывая щупальца. Под конструктом остался кратер. Машина переступила с ноги на ногу, освобожденная от давления, сверкая алым светом основного орудия.

— Циклы продолжатся. Ты лишь помеха. Потеря не имеет значения, результат неизменен.

Сказанное Чистильщиком тоже не имеет значения. Они многочисленны, но ограничены функционалом. Серийные машины, созданные под выполнение конкретной задачи. Есть и специализированные, конечно. Но не этот конкретный. Еще немного подумав, ощущая, как споры медленно проникают под броню через поврежденные части, коллектив разумов прогудел:

— Я видел множество кукол, ходили они по мирам. Конечен в сути и смысле, троя роль лишь пища, материал. Комедия эта не знает оваций, в конце будет лишь тишина.

Стена здания впереди обвалилась, открывая живое рельсовое орудие, направленное на чистильщика. Выстрелили одновременно. Чистильщик прошелся алым лучом, запекая конструкт и наделяя разум ощущением деградации. Но и шип вонзился в броню, укрепленный аномалией. Как инъектор, он ввел споры и те начали разрастаться под броней. Место выстрела было выбрано не случайно. Алые молнии усиленно искрили, когда чистильщик попытался счистить с себя заражение. Но заражение проникло внутрь, и машина лишь нанесла вред себе же, пока паразит стремился изолировать узлы и не позволить чистильщику самоуничтожиться.