Оковы для ари

А Талврин меня почти убил.

Не догадываясь о моих мыслях, да и не замечая разницы в поступках Крейна и Адельмара, алиана продолжала захлёбываться словами:

— …И ты за него заступилась. У тебя большое сердце, Аня, и я верю, в нём найдётся сострадание и для моего брата. Ты знаешь меня и знаешь, что я никогда бы и ни за что не стала напоминать тебе о своей поддержке. Но я в отчаянье! Аня! Мама ночами плачет, отец мечется по комнатам загнанным зверем, а я… Пойми, он мой брат. Он всю жизнь был мне защитником и другом. Всегда помогал, во всём поддерживал. Мне кажется, я сойду с ума, если он исчезнет! Если вы решите его казнить. Прошу, поддержи меня на завтрашнем суде, как когда-то я поддержала тебя.

Всё-таки жаль, что сейчас не гроза, на небе безмятежно мерцают звёзды и светит полная луна. Лучше б действительно взрывались молнии и одна такая ударила бы в меня. Лишила сознания, помогла сбежать из реальности, в которой я вот-вот могла лишиться близкой подруги.

— Аня… — полный мольбы, затаённой надежды голос. Ариэлла замерла в ожидании ответа, даже дыхание задержала.

А я не знала, что ей ответить.

Снежок неожиданно зарычал. Шерсть на спине кьёрда вздыбилась, взметнулся хвост, обдав нас снежной прохладой. А в следующее мгновенье мой охранник, продолжая угрожающе рычать и скалиться, рванулся обратно в зал.

Я бросилась за ним следом, пока не прокусил кому-нибудь ногу или не вцепился какому-нибудь бедолаге придворному в шею. Настрой у Снежка был воинственный, если не сказать агрессивный.

Впрочем, лучше бы не спешила и позволила кьёрду подкрепиться. Свежим, только что доставленным в Лашфор мясом — чёртовым темнодольским князем.

Снежный кот подлетел к Огненному, окружённому свитой из магов и воинов. Опять притащился с целым войском, прямо дежавю какое-то. Тогда ведь тоже был праздник, устроенный в честь невест Скальде. Праздник, безвозвратно испорченный появлением красного дракона. Подозреваю, что и этот визит Хентебесира не принесёт ничего хорошего.

— Вот значит, как в Лашфоре гостей встречают! — громко проговорил Игрэйт, привлекая к своей тагровой персоне внимание тех, кто ещё не успел его заметить.

— Снежок! — нехотя подозвала я кьёрда, кажется, уже готового разорвать тальдена в клочья, и услышала полное ядовитой насмешки приветствие:

— Ваша Лучезарность, — князь изобразил поклон, очень похожий на шутовской. — За минувшие недели вы стали ещё прекрасней. Замужество вам к лицу, Фьярра, — произнёс он медленно, певуче, словно пробовал на вкус каждый звук теперь уже не моего имени. — Или мне стоит обращаться к вам — Аня? Может, Анна?

— Ваша Лучезарность будет достаточно, — холодно отрезала я и погладила, успокаивая, вернувшегося ко мне кота.

Кьёрд продолжал порыкивать: тихо, глухо, угрожающе. Я чувствовала его напряжение и желание вот прямо сейчас броситься в атаку. И с удовольствием выкрикнула бы: «Фас!».

Жаль, я не могла позволить себе эту маленькую слабость.

— Как будет угодно моей родственнице-красавице, — залебезил князь, растягивая губы в улыбке и при этом пожирая меня взглядом. Настолько жадным, что я невольно почувствовала себя дочиста обглоданной костью.

Чтоб она встала тебе поперёк горла!

— Игрэйт! — широким шагом к нам приближался Скальде.

— А вот и сам будущий император! — непонятно чему обрадовалась эта драконоскотина.

Обычно при виде Герхильда Его Светлость некрасиво кривил рожу, а тут вдруг заулыбался ещё шире. Как же мне всё это не нравится…

Ледяной встал со мною рядом, и я почувствовала, как сердце в груди стучит ровнее. Но стоило снова взглянуть на Огненного, как мне захотелось юркнуть за спину мужа.

— Рад, что ты принял моё приглашение.

— Разве мог я пропустить коронацию своего единственного кузена? — тальден снова поклонился, но без особого почтения. Зато с особым, прежде ему не свойственным, пренебрежением. Словно явился на свою собственную коронацию и сейчас разговаривал не с будущим императором, а с презренным слугой.

Я нахмурилась. За два месяца, что имела удовольствие не видеть Хентебесира, он изменился. Больше не опускал взгляда, как делал всякий раз, когда разговаривал со Скальде. Не нервничал, не волновался. Уверенный, спокойный. Слишком гордый.

— Раз уж и ты тоже здесь, — Ледяной возвысил голос, привлекая внимание придворных, — можем начинать. Добро пожаловать в Лашфор, Игрэйт!

С этими словами Его Великолепие, подавая всем пример (а скорее, попросту не желая ни единой лишней секунды находиться рядом с двоюродным братом), направился к столу. Я хотела последовать за Скальде, но тальден удержал меня, вцепившись мне в локоть пальцами, точно клешнёй краба.

— Надеюсь, Ваша Лучезарность подарит мне хотя бы один танец?

— Здесь немало прекрасных дам, которые сочтут за честь станцевать с вами, князь.

А я только от перспективы такой чести готова сигануть с самой высокой адальфивской крепости.

— Но не вы?

— Не я.

— Ну что ж, ваше право, — ухмыльнулся Огненный и чуть слышно добавил: — Пока…

Возможно, мне просто послышалось. В тот момент голос князя заглушило рычание Снежка и поднявшаяся вокруг суета: знать спешила занять за столом свои места.

— Пойдём, милый, — позвала я кьёрда и отвернулась от нежеланного, невыносимого, ненавистного гостя, каждой мельчайшей частицей себя ощущая липкий как слизь и прожигающий как кислота взгляд огненного дракона.

Глава 26

— Тебе не показалось, что Его Тёмность вёл себя на празднике как-то странно?

— Игрэйт? — улыбнулся Скальде, услышав, как я оттитуловала его двоюродного брата.

— Угу, он самый. — Я опустила руку в миску с сухариками, которые мы с Герхильдом жарили прямо в моей спальне и уничтожали тут же возле камина, так сказать, не отходя от кассы.

Сейчас была очередь Его Великолепия терпеливо держать над огнём длинную железяку — средневековый аналог шампура. А я тем временем нанизывала на другую такую спицу комочки теста, не забывая при этом расправляться с уже готовыми и то и дело отпихивая кьёрда, который всё пытался сунуть в миску свою сосредоточенно принюхивающуюся морду.

Вот ведь бездонный.

Приглашать кого-нибудь из поварят мы не стали, в этот час они уже давно все спали. К тому же только ночью мы могли остаться наедине и провести друг с другом немного времени. За разговорами и поеданием сухариков, которые были явно лишними после обильного застолья, но которыми я не переставала заедать любимую кислятину эррола Хордиса — ользанское креплёное.

Впрочем, судя по выражению одной снежной морды, кое-кто со мной был в корне не согласен и совсем не считал хлебные комочки лишними, а скорее, наоборот, рассматривал их, как самую важную часть этих дружных посиделок у камина.