Окрестности сорока

Вдобавок, по крайней мере, как многим казалось, Луна-Яичница в последнее время довольно усердно искала себе мужа. Однако, зная её гулящую сущность, никто из многочисленных любовников поварихи брать её замуж не хотел.

– Ах, нежная Луна-Яичница!
– мечтательно вздохнул владелец гаража.
– Где ты теперь, с кем ебёшься?

– Ну-ну, не пошли. Подумай о Свине. Ведь он - твой лучший друг, - наставительно-строго остановил его полицмейстер.

А пожарник заметил: "Господа, - ведь это парадокс получается! Луна-Яичница даёт всем кроме своего воздыхателя Свина. Наверное, она к нему, и в самом деле, испытывает особо высокие и непорочные чувства".

– Да, думаю, что это так, - сказал Заяц.
– Но ни в коем случае не следует рассказывать Свину о поведении его зазнобы. Не надо ранить чувствительную душу нашего друга.

– Да, да, я с тобой конечно согласен!
– темпераментно воскликнул истинный джентльмен Пень. А подлинный джентльмен Рыба глубокомысленно и одобрительно промычал.

II

Молоденькая Луна-Яичница была смазлива и игрива. Ухаживания престарелого Свина она, конечно, замечала, но держала его про запас, как возможную надёжную партию для будущего замужества. А пока, юная повариха хотела нагуляться и насытить свою неуёмную похоть. Поэтому она и пользовалась всеми (кроме своего воздыхателя Свина) мужиками, попадавшимися под руку. При этом многие из её любовников помогали ей материально, - а Свин был не богат.

И в тот самый промозгло-дождливый вечер, когда Пень, Рыба и Заяц тряслись в весёленьком фургончике по скользко-грязным дорогам, Луна-Яичница занималась любовью со здоровенным, гуталино-кожим негром, - лейтенантом Бабилой, - у него на квартире, в воинской части.

Сообщим читателю, что негры в прохладных краях, где происходит действие нашего повествования, встречаются далеко не так часто, как, скажем, где-нибудь в жаркой Африке или тёпло-солнечной Франции. Поэтому, наверное, чернокожие и пользуются у местных баб значительным успехом. Это обстоятельство усиливается и тем, что негры имеют репутацию знатных ёбарей и обладают, как правило, мужскими инструментами больших размеров. Бабила был не исключением и имел огромный член, - длиной сантиметров в двадцать, ребристый и жилистый. И ёб он Луну-Яичницу страстно.

Негр являлся к тому же настоящим неутомимым атлетом, - не менее шести футов ростом, весь он был покрыт мускулами, и чёрная кожа его была гладка и приятно попахивала потом.

Сначала он долго натягивал Луну-Яичницу в нормальной позиции, а потом поставил раком и отделывал в задний проход... Сластолюбивая повариха получала незаурядное удовольствие.

....................................................................................

А Свин, тем временем, вышел из своего нового дома на улицу, - под холодный, мелкий дождик; пробежал, накинув на голову пиджак и шлёпая надетыми на босу ногу расклеивающимися ботинками по лужам, метров сто до телефонной кабины (телефон в его новом жилище не был пока ещё установлен). Там он набрал номер Луны-Яичницы, который отлично помнил наизусть... На другом конце провода никто не отвечал.

"Опять шляется где-нибудь", - подумал Свин.
– "Да, конечно, зачем ей такой старик, как я, нужен". И настроение у нашего героя упало, и почувствовал он себя одиноким и никому не нужным. И поплёлся он домой уже вялым шагом, не покрывая больше голову и промокая под холодными водяными струйками, стекающими за воротник. "Надо всё-таки, чтобы каждый раз не выходить из дома, установить у себя на хате телефон", - подумалось теперь ему.

Вернувшись домой, и, очутившись в своей заваленной тюками, чемоданами и полуразобранной мебелью гостиной, Свин распаковал больших размеров цветной телевизор, установил его на два сдвинутых вместе стула, включил его, скинул на пол промокшую одежду и улёгся на кожаное канапе под тёплый шотландский плед.

По телеку шёл какой-то эротический фильм. Бородатый, звероподобный мужик совокуплялся сразу с двумя роскошными, блондинистыми девушками. Свин хотел, было, немного подрочить, но его сарделечный член совсем не стоял, - наверное, - от расстройства и усталости. Так он и уснул, лёжа без белья, в голом виде, на холодящей тело, скользкой коже дивана.

....................................................................................

На следующий день наш герой проснулся поздно, около полудня, - и в каком-то усталом состоянии, с раскалывающейся от боли головой. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была о Луне-Яичнице.

– Да, - подумал Свин, - вот мои друзья пришли помогать мне при переезде. А Луна-Яичница, - поганка, - ведь прекрасно знает, что я переезжаю, а не предложила ничем помочь. А могла бы быть она очень даже полезна. Скажем, посуду бы упаковала. Да и мне бы было как приятно. Ан, нет, - эгоистка, сволочь! И не буду больше ей звонить. На хер перед ней унижаться? Мало ли баб на свете? Найду себе другую любовь.

...............................................................................................................

Приняв, по своему обыкновению, контрастный душ: горячий-холодный, горячий-холодный, побрившись и позавтракав, Свин несколько пришёл в себя, и мысли его стали более благодушными. Он ощутил чрезвычайное, сладкое удовольствие оттого, что у него теперь есть свой дом, где он - настоящий, полноправный хозяин. Как это прекрасно!

– В конце концов, - думал он, - почему Луна-Яичница должна мне помогать? Кто она мне, в самом деле? Я даже ни разу не переспал с ней. Надо, конечно бы, ей позвонить. Пригласить, что ли, её в ресторан по случаю моего переезда?

...............................................................................................................

Одевшись, он вышел в свой садик. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Ласково и тепло светило солнце, лужи подсохли, и все деревья и кусты вокруг блестели свеже-утренней прелестью.

– Как хорошо!
– подумал Свин. И настроение его улучшилось ещё больше, и уже несколько утомлённое возрастом, ожиревшее сердце бойко запрыгало в груди, как у подростка, идущего на первое свидание.

Свин открыл калитку и очутился на улице.

– Как мило кругом! Какие симпатичные вокруг домики!
– думалось ему - Жить здесь - это совсем другое дело, чем в этой вонючей армейской гостинице.

Войдя в телефонную будку, он набрал номер поварихи. На этот раз она была дома (уже успела вернуться от лейтенанта-негра).

– Здравствуй, Свин, - ответила трубка сладким голосом Луны-Яичницы на его приветствие. И, казалось, что девушка была довольна, что наш герой ей позвонил.

Свину хватило ума не спрашивать юную повариху, где она провела вчерашнюю ночь. И он сразу перешёл к делу, пригласив свою зазнобу сегодня вечером ужинать в лучшем городском ресторане "Поджаристый пескарь" по случаю его переезда.

– Ах, милый Свин, а я и совсем забыла, что ты у нас теперь новосёл. Ах, как мне стыдно!
– защебетала Луна-Яичница на другом конце провода.
– Конечно, конечно я буду очень рада отужинать с тобой сегодня.

....................................................................................

Ровно в восемь часов вечера, - как он и договорился с Луной-Яичницей, - Свин, одетый в свой лучший чёрный, шерстяной костюм, белую, накрахмаленную рубашку с пёстрым галстуком, завязанным на шее изящным узлом, надушенный и тщательно причёсанный, - заехал за юной поварихе на своём какашечного цвета, отечественного производства автомобильчике. Он бегом влетел по извилистой лестнице её дома на шестой этаж (лифт, как обычно, не работал), сжимая в руке большой букет алых роз, купленный для своей дамы; изрядно задохнулся и пропотел, в результате. И, переведя немного дух, позвонил в дверь своей возлюбленной.