Олег – диктатор Рима?
Шрифт:
— Неправда. Я думаю о том, что он может дать.
— Тогда с ним определённо стоит встретиться.
Политики подошли к заключительной части судебного процесса. Сулла Корнеллий продолжал говорить. Молодой, атлетично сложенный парень привлекал к себе внимание. Его слова, казалось, заставляли чувствовать, что он обращается лично к тебе, а не к кому-нибудь ещё.
— Нигде в законах не сказано, что тот факт, что истец — банкир, давший в займы, сразу же доказывает его правоту, — выступал Сулла Корнеллий. — Я говорю это не только в защиту Спурия Фракия, ответчика, а в защиту Рима! В защиту честности и справедливости! Не той формальной справедливости, которая зиждется на букве закона, но ради той, которая основывается на его духе! Закон не должен уничтожать человека. Его смысл
Жестикуляция адвоката была величественна. Молодой человек был в дорогой, прекрасной тоге, подчёркивающей его невероятно развитое телосложение. Казалось, выступал сам Аполлон, — впечатляло любое его движение и даже взмах руки. Наклон головы, выражение лица, перемены в походке вызывали восторг своим артистизмом.
— Спурий Фракий, римлянин с рождения, — продолжал он, — не преступник, а просто жертва. Никто, включая его самого, не оспаривает тот факт, что весьма крупная сумма, которую ссудил ему Гальба Опимий, истрачена. Понятно и то, что эти деньги должны быть возвращены истцу. Ответчик никуда не сбегает, у него много имущества — дома, земли, рабы. Этого вполне достаточно для возмещения убытков!
Он подошёл к присяжным и выразительно посмотрел на них.
— Вы выслушали свидетелей. Вы выслушали моего коллегу-обвинителя. Спурий Фракий взял взаймы, но он не вор. Я утверждаю: ответчик — на самом деле жертва хитроумного банкира Гальбы Опимия. Скажите, разве не показывают на обман и мошенничество условия заключённого договора. Ладно, оставим в покое требуемые 5% годовых в день, хотя обычно ростовщики просят 1–2%. Но как можно объяснить факт неадекватного залога в виде всего состояния ответчика, оценённого по заниженной почти в 15 раз сумме. Возможно, некоторые скажут, что обвиняемого заблаговременно предупреждали о задолженности. А я отвечу, — все эти предупреждения были платные. Да, вы не ослышались, платные. И их цена не 2 денария, и даже не 20, а сразу 25 тысяч. Можете попытаться возразить, что надо было возвращать вовремя. Согласен. Тогда скажу, — а куда? В договоре написано требование возврата денег в офис другого города. А ведь сам банкир находится в Риме! Это провокация и издевательство! Итак, господа, мой подзащитный в результате всех этих махинаций должен быть лишён всего имущества и выпорот плетьми. Единственное, в чём ему повезло, так это то, что он житель Рима, а не Италии. В противном случае его бы просто продали в рабство. Но скажу так, — а долго ли он сможет сохранять своё достоинство? А что будет с его многочисленной семьёй? Уважаемые присяжные, я утверждаю, что вся эта сделка была изначально жестоким обманом и мошенничеством по своей сути. Мы просим не отмены выплаты долга, а требуем приведения его в соответствии со стандартными римскими условиями. Необходимо убрать все гигантские надуманные комиссии, неадекватные условия и завышенные проценты. В этом случае ответчик легко расплатится с долгами даже без продажи своего имущества, стоимость которого банкир так чудовищно занизил!
— Мы — римляне! — вскричал адвокат. — Осудим ли невинного просто потому, что на документе стоит его подпись? Отмахнёмся ли от того факта, что он готов возвращать сумму займа. Подвергнем ли истязанию человека, который в сложной жизненной ситуации, недостаточно изучил договор и поверил вору? Превратим ли мы достойную семью в нищих бомжей? Уважаемые члены суда — уверен, что нет! Уверен потому, что мы римляне! Потому что мы — лучшие из людей! А ещё потому, что на месте этого несчастного может оказаться любой из нас!
Тут выступающий повернулся и отошёл от Гальбы Опимия, эффектно взмахнув пурпурной тогой. В результате подобного шага присяжные шокировано уставились на растерявшегося банкира.
— Спасибо, Сулла Корнеллий, — сказал претор и перевёл взгляд на присяжных. — Граждане Рима, прошу заполнить ваши таблички и сообщить суду решение.
Подсчёт
голосов происходил в полной тишине. Наконец, когда таблички были разложены по корзинам, председательствующий сообщил:— Оправдан. 23 — «за», 4 — «против». Спурий Фракий, вы освобождаетесь судом, однако при обязательстве выплаты долга. Контракт должен быть приведён в соответствие к стандартным римским условиям.
Суд завершён. Марий и Руф подождали, пока толпа схлынет, закончив чествовать сторону ответчика.
— Наши поздравления, Сулла Корнеллий. Вы, как всегда, блистательны — сказал Марий.
— Благодарю, Гай Марий.
— Познакомься с моим товарищем, патрицием Рутилием Руфом.
— Очень рад знакомству, Рутилий Руф.
— Много о вас слышал, Сулла Корнеллий, и сказать честно, пока вы оправдываете эти слухи.
— И что обо мне говорят?
— То, что вы блестящий адвокат и крайне перспективный сенатор.
— Спасибо, Рутилий Руф. Я просто стараюсь быть полезным членом общества.
— Скажите, Сулла Корнеллий, не согласитесь ли вы с нами отобедать. Назрела тема для беседы.
— Почему нет? Совместить приятное с полезным сейчас самое то.
— Отлично сказано, Сулла…
Обедая в роскошном доме Рутилия Руфа, политики обсуждали текущее положение столицы мира.
— Дела Рима не очень, — начал хозяин. — Мы начинаем терять должный контроль над нашими провинциями. Многие ставят под сомнение необходимость иметь с нами союзнические отношения.
— Неудивительно, — ответил Сулла.
— Да? А мне казалось, что иметь сильного союзника почётно, — вмешался Гай Марий.
— Да, почётно.
— Тогда здесь противоречие.
— Нет никакого противоречия. Почётно, — не обязательно выгодно.
— Почему же невыгодно. Рим богат и могущественен.
— Согласен, но где здесь польза для наших друзей?
— Мы можем прийти им на помощь.
— Можем, но главное здесь то, чтобы мы не приходили.
— Поясни, что ты имеешь в виду, Сулла Корнеллий, — решил уточнить Рутилий Руф.
— А что неясного, Рим ведёт крайне недальновидную политику. Рано или поздно она приведёт к катастрофе. Наши якобы «союзники» на самом деле являются зависимыми от нас территориями. Они отдали нам часть своих земель, обязаны поставлять и содержать воинские контингенты, платить взносы и прочее. Конечно, эти государства имеют ограниченное самоуправление, но зато не имеют никаких прав в Риме.
— Но ведь у латинских союзников есть гражданские права в Риме, — вставил Гай Марий.
— Это когда они оказываются в Риме, — усмехнулся Сулла. — Согласен, у них больше прав по сравнению с другими, но что толку, если сути проблемы это не решает. Неудивительно, что в последнее время Республика сталкивается с постоянными восстаниями своих союзников. Мы, правда, называем эти выступления предательством.
— Но ведь интересы Рима должны быть превыше остальных! — воскликнул Рутилий Руф.
— Согласен с вами, — отпив глоток вина, ответил Сулла.
— Тогда к чему эти высказывания?
— К тому, что практически все римляне не осознают, что это путь к катастрофе. Уверен, что в ближайшее время Рим атакуют какие-нибудь германцы, а вслед за этим сразу же попытается сбросить свои обязательства Нумидия. Для нас это станет серьёзной проблемой, так как сомневаюсь, что италики нам дадут много солдат. Ещё бы, — уже с давних пор появилась традиция ставить их в бою впереди римлян. Наше государство не так сильно, его разъедает коррупция и неумелое управление, а количество свободных легионов крайне ограниченно. Сомневаюсь, что Рим сможет справиться с двойным ударом.
— Очень жёсткое заключение, — задумчиво молвил Рутилий Руф.
— Бросьте, Рутилий Руф. Всё лежит на поверхности, просто большинство старается делать вид, что в Риме всё лучше некуда.
— Сулла, позвольте, а что вы собственно тогда предлагаете? — спросил Гай Марий.
— Всё просто, Гай Марий. Я предлагаю «открыть глаза» и решить проблему.
— Но как?
— Для начала предоставить италикам равные с Римом права.
— Чего? Равные права?! Неслыханно! Ведь это римляне построили государство. Как они могут быть с нами наравне?