Олег – диктатор Рима?

— Гай Марий, при всём уважении, вы мыслите слишком местечково. Зачем ограничивать Рим одним городом, пускай и мегаполисом. Пора сделать Рим империей!

— Что?

— Да, хватит копаться в песочнице. Один город никогда не выстоит против масштабных вызовов. Надо расширяться и сделать римлянами всех италиков.

— Вся Италия станет Римом? — недоумённо спрашивает Гай Марий.

— Именно Гай Марий. Вся Италия…Её жители говорят с нами на одном языке и думают, как мы. Так почему же не признать их римлянами. Этот шаг усилит нас в разы, и именно он спасёт перед приближающейся угрозой!

Гай Марий и Рутилий Руф шокировано молчали, а Сулла Корнеллий продолжал спокойно наслаждаться дорогим фалернским вином. Спустя пару минут Рутилий Руф говорит:

— А ведь это может сработать…

— Ты серьёзно, Рутилий? — задаёт вопрос Гай Марий.

— Совершенно серьёзно, Гай Марий.

— А главное, господа, та политическая группа, что успеет предложить и осуществить данную идею, сможет резко усилить свои позиции, — продолжил Сулла.

— Каким это образом? — удивился Гай Марий.

— Например, если мы создадим группу заинтересованных лиц, то сможем после продвижения этой идеи, ещё и стать у руля власти.

— На это так сразу не пойдут, — возражает Рутилий Руф.

— Сразу нет, но после начала войны с германцами и Югуртой другого выбора не станет. В противном случае Риму будет грозить смертельная опасность.

— Да почему, Сулла, вы уверены, что на нас нападут германцы? — вдруг спросил Гай Марий.

— Римское направление для них было бы естественным. Мы уже знаем, что им не хватает земли. Они по большей части скотоводы, численность их племён увеличилась в разы. Воевать с другими многочисленными дикими соседями весьма чревато, а вот с начавшим слабеть Римом было бы верным решением. Я слышал, что недавно у них собирались старейшины для выбора единого вождя.

— А что здесь такого?

— А то, что единого вождя эти племена выбирают перед началом крупномасштабной войны.

— Ладно, а что не так с Югуртой? — не унимался Гай Марий.

— Он знает, что Рим собирается его сместить…Недавний вызов в Сенат лишь усилил раздражение этого царя. С учётом воинственности нумидийца могу предположить, что он посчитает начало нашей войны с германцами удобным моментом для объявления полной независимости.

— Логично рассуждаете, Сулла. Скажите, а что конкретно предлагаете? Не думаю, чтобы вы стали делиться с нами такими мыслями просто так? — спросил Рутилий Руф.

— Весьма точный вывод. Я предлагаю вам объединиться, воспользоваться данной ситуацией и стать консулами.

— А вы, стало быть, сами не желаете им быть, — улыбнувшись, ответил Руф.

— Бросьте. Моя популярность в связи с выступлениями на Форуме и в Сенате, конечно, выросла, но я пока молод и никак не показал себя на государственном поприще. Поэтому прошу лишь не забыть меня и оказать поддержку при занятии важной должности.

— Тут есть о чём ещё подумать, Сулла Корнеллий, но в целом я согласен, — решился Рутилий Руф.

— Поддерживаю, не вижу других способов, как подвинуть этих Метеллов во власти, — добавил Гай Марий…

Глава 17

На лбу Юлии блестят капли пота. С началом каждой схватки она морщится от боли. Напряжение настолько сильно, что вена на шее, кажется, вот-вот лопнет от натуги. Женщина сидит на плетёном кресле с высокой спинкой, и её пальцы рук буквально впиваются в подлокотники. В Риме всегда рожали сидя и не применяли никаких стерильных материалов и анестезии…Громкие крики разносятся по всему дому. Рабы, слуги в тревожном ожидании…Хозяину нужен наследник, чтобы было кому передать имущество и дела…

Акушерка Верония сидит на корточках у разведённых ног хозяйки и подсказывает, как дышать. Помощница повитухи обнимает роженицу со спины и мягко надавливает на живот Юлии во время схваток. Волосы Веронии собраны на затылок, а сама она предельно сосредоточена.

— Тужься, тужься ещё разок! — кричит акушерка.

Ребёнок движется быстро. Мгновение и вот его голова уже снаружи. Видна опасность, — вокруг шеи обвилась пуповина. Младенцу не поступает кислород, а его лицо и даже тельце уже почти бурого цвета. Акушерка с помощницей в ужасе, — ребёнок не дышит и не шевелится. Что делать? Верония поднимает новорождённого за ножки, но его тельце висит словно тряпка. Акушерка переворачивает ребёнка и хлопает его по спинке, сначала легонько, но затем всё сильнее. Дыхания нет…Юлия наблюдает за этой ужасной сценой и даже не чувствует того, что руки ассистентки крепко её держат. «Спаси малыша, спаси!» — кричит она. Новорождённый внезапно дёрнулся, задёргал ручками и издал пронзительный вопль. Плач ребёнка разносится по всему дому. Все улыбаются, и лишь у Юлии в этот момент, казалось, навсегда умерла часть души…

Новорождённого обмывают, перерезают ему пуповину и несут к отцу. Гай Марий стоит в центре атриума. Сына кладут на пол у его ног. Согласно ритуалу, отец берёт малыша на руки и поднимает над головой в присуствии всех родных. Данный шаг считается признанием сына и принятием его в семью. Участвующие при этой церемонии выдыхают. Если бы глава дома не сдвинулся с места, то это бы означало, что ребёнка не принимают. Такое бывает нечасто, но бывает. Причины для данного поступка разные: слишком много ртов, жена изнасилована, подозрение, что младенец от чужого мужчины, явные изъяны. В этом случае акушерка бы унесла ребёнка. Римляне знают, что существует целый «рынок» младенцев. Недалеко у Овощного рынка грудных малышей оставляют рядом с колонной. Тепло укутанные новорождённые обычно имеют при себе половинку монеты, чтобы «подкинувшие» их семьи в будущем при желании могли их отыскать. В этом случае достаточно было бы предъявить вторую половинку распиленной монеты…

Но участь подкидышей печальна. Ими распоряжаются как хотят: делают из них проституток, если девочки, или превращают в рабов и слуг, в случае мальчиков. Это на самом деле не самый плохой вариант. Бывает, малышам ломают ножки или ослепляют, чтобы те вызывали больше жалости для работы попрошайками… Самый драматичный вариант уготовлен для младенцев, родившихся с уродствами или раньше срока. Обычно их душат, топят или просто оставляют на пустынных дорогах или грязных мусорках, где их ждёт смерть от голода или зубов крыс и бездомных псов…

Спустя сутки после родов Гай Марий, по обыкновению в подобных случаях, встретился с астрологом. Родившийся сын был первенцем, и он неистово желал знать его судьбу.

— Он станет знаменитым, а его жизнь будет наполнена великими событиями, — заявил астролог.

— Ребёнок точно выживет? — оборвал его Марий.

— Не сомневайтесь. Таблица говорит о том, что ваш сын займёт высший в Риме пост.

— Так он станет консулом?

— Обязательно. Не столь, правда, великим, как его отец, но тоже добьётся больших успехов.

— Данное предсказание чрезвычайно понравилось политику, а значит, астролог достоин большей награды…

* * *

Супруга Гая Юлия Цезаря Марция сидит в роскошном кресле. Рядом с ней на прекрасном столике с ножками в виде львиных лап стоит шкатулка с косметикой. Чего только нет в этом ларце из слоновой кости: крема, духи, мази в маленьких стеклянных амфорах, гребни тончайшей работы, резные шпильки, пинцеты и даже лопаточки для нанесения макияжа. Несмотря на свои 40 с лишним лет, она выглядит прекрасно, — хорошая фигура и правильные черты лица весьма ярко подчёркивали этот момент. Марция никогда не забывала об уходе за внешностью, — супруга сенатора всегда должна выглядеть на высшем уровне. Сейчас вокруг хозяйки стоят две рабыни и наводят ей красоту. Одна служанка держит зеркало, чтобы госпожа могла следить за каждым этапом наносимого макияжа. Другая рабыня отбеливает с помощью мела лицо, а затем синеватым минеральным порошком прорисовывает линии. Требовалось добиться идеального бледного цвета, так как именно этот факт подчёркивал, что женщина принадлежит к высшему классу, а не работает весь день под солнцем. Затем удлиняются палочкой брови и идёт растушёвка щепоткой пепла.