Олег – диктатор Рима?
Шрифт:
Итак, после того, как мои напарники полезли через стену грабить какой-то дом, я остался совершенно один в темноте. Спустя некоторое время услышал крики, ругань и громкие угрозы. Ещё тогда подумал, — насколько топорно действуют ребята. И вот следствие, — ко мне явно приближались стражники. Я сразу это понял по их топорам и вёдрам. Ночная полиция в Риме — одновременно ещё и пожарные. Одна радость только, — у них нет мечей. Впрочем, холодное оружие в городе носить никому нельзя, — тут наказание — смерть. Как ни странно, полиция тоже не имела право ходить с мечами, судя по всему, уже по политическим причинам. Республика боялась вооружённого захвата власти, поэтому полиция весьма эффективно обходилась топорами. Надо сказать, моё общение с пожарными-полицейскими
— Эй пацан, что тут происходит? — с такими словами мне перегородили дорогу двое стражников. Ещё один полицейский в это же время явно побежал за подкреплением.
Я не стал отвечать на риторический вопрос, а на рефлексах молниеносным ударом вырвался из схватившего меня за плечо полицейского и ударил того под коленную чашечку, а затем вырубил ударом по шее.
— Ах ты, сволочь! — вскрикнул второй легионер и замахнулся топором.
Повернув корпус, я позволил полицейскому завалиться вперёд, а затем двумя короткими ударами по солнечному плетению и шее, отключил и его. Вся эта стычка заняла буквально секунды, но результат боя не поддавался рациональному объяснению. «Как я смог их вырубить? Это же здоровые мужики, и они выше меня на три головы!» — эти мысли пронеслись внезапно. Ошалело проверив, живы ли полицейские, тут же вспомнил и то, для чего здесь стою. Оглушительно свистнув предупреждение сообщникам, начал медленно выдыхать. К моменту выхода подельников я был на удивление спокоен, словно какой-то удав. Потом уже была спешная дорога к таверне и раздел добычи. Вожак группы и по совместительству охранник на нашей работе, здоровяк со сломанным ухом Антигон настоял, чтобы мне дали 15 денариев, хоть я и был всего лишь на стрёме.
— Он заслужил. Не знаю, как Сулла вырубил полицейских, но если бы этого не сделал, то была бы кровь. У стражников топоры, а мы с ножами…Ещё и подкрепление легионеров могло бы подоспеть…
На такие слова никто не смог подобрать возражения.
И вот сейчас, сидя у колоннады одного из портиков на Марсовом поле, снова пытаюсь понять, как получилось, что я, будучи ребёнком, побил двух здоровых полицейских.
— Может весь этот мир — игра? Что-то вроде реал-РПГ одного из популярных нынче жанров фантастики. Тут есть уровни, инвентарь, очки развития и прочее. Это очень многое бы объяснило. Тогда что надо делать? А…вспомнил, как обычно поступали главные герои!
— Меню, меню! Открыть инвентарь, снаряжение! Очки развития! Система! Система! Уровни! Показать мой уровень! — давал я звуковые команды, но ничего не открывалось. Разозлившись, я начал орать чуть ли не в полный голос: «Уровень, покажи мой уровень! Система! Открой инвентарь!»
— Ты чего кричишь, мальчик? Какой ещё уровень и инвентарь? С тобой всё в порядке? — спросили меня две симпатичные девчонки в роскошных жёлтой и зелёной туниках.
Девушки были не одни, — их сопровождали рабы и ещё какая-то женщина, одетая неброско, судя по всему, служанка.
— Со мной всё хорошо. Благодарю за участие. Это я так тренирую свой голос перед будущими выступлениями.
Ответив так, невольно себя упрекнул: «Какие выступления? Что за дурь ты несёшь?» И, конечно же ожидаемо нарвался на следующий вопрос:
— И что это за выступления?
— Да так, тренируюсь стать политиком или поэтом.
Раздался смех…
— Политиком или поэтом? Какой-то странный выбор.
— Да, бросьте. Они стоят рядом. И те и другие всё время врут.
На этот раз засмеялись все, включая рабов.
— А прочитай какой-нибудь стих собственного сочинения!
— Легко. Я, по сути, уже поэт, мне осталось только стать политиком.
Это высказывание вновь вызвало всеобщие улыбки. Тем временем я собрался и громко продекламировал:
'Обеих вас я видел вместе —
И всю тебя узнал я в ней…
Та ж взоров тихость, нежность гласа,
Та ж прелесть утреннего часа,
Что веяла с главы твоей!..
И всё, как в зеркале волшебном,
Всё обозначилося вновь:
Минувших
дней печаль и радость,Твоя утраченная младость,
Моя погибшая любовь!..'
Девчонки молчали, прислуга молчала, рабы молчали, и даже пара зевак, болтающих в стороне, вдруг стихла.
— Это было очень красиво, — сказала девушка в зеленой тунике. Твои стихи даже лучше, чем у Гнея Невия (Гней Невий — известный древнеримский поэт). Как тебя зовут?
— Благодарю. Приятно слышать. Я сын патриция Луция Корнеллия, — Сулла, а вы?
— Я Юллила, а мою сестру звать Юлия. Мы дочери патриция Гая Юлия Цезаря.
— Очень приятно.
— Скажите, Сулла, а почему вы хотите стать политиком?
«Да не хочу я быть политиком, — просто тупо вырвалось, как и это стихотворение от Фёдора Тютчева» — думалось мне. Сам же ответил: «Плох тот солдат, кто не мечтает быть генералом». И вновь вокруг все засмеялись.
— Мы рады были познакомиться с будущим политиком, Сулла.
— Взаимно. Вы ещё непременно услышите обо мне…
Я шёл домой и всё думал: «Что это вообще было? Я что, флиртовал с малолетками? Да, они мои сверстницы. Юлилла, наверное, даже постарше будет. Ей, может, 13–14, а её сестре лет 12, хотя кто их точно знает. В моё время девушкам такой вопрос задавать нельзя, а тут ещё не разобрался во всех тонкостях. Но дело не в этом, кажется, я флиртовал. Глупость какая, — в прежней жизни за мной такого не наблюдалось. Осмелел я, что ли? Рим на меня как-то странно влияет. Хотя тут всё ненормально. Ещё и драка с легионерами…Так и не понял, что произошло. Ладно, выяснил, что этот мир — не игра, — не открываются тут никакие инвентари и уровни или я их просто не вижу. Один чёрт! Доказательств, что я в игре нет, — будем отталкиваться от данного факта. Зато точно есть другой факт, — моё умение драться. Если этот навык достался от моей последней игры Assassin’s Greed, то супер. Я — ниндзя! Всех, всех нагну! Да, прямо настроение поднялось. Жаль, правда, что тогда во что-нибудь магическое не играл. Вот думал же „Гарри Поттера“ начать! Сейчас бы плазменными шарами швырялся! Эх…Вот, теперь узнаю себя прошлого. Снова сделал и пожалел, — глупая привычка…»
В таверне, в укромном уголке Авл Туллий и Антигон сидели за ужином и вновь разбирали последнее дело. Приглушённый свет, отдалённые невнятные разговоры, а главное хорошее фалернское вино (крепкое белое вино в Древнем Риме, стоило в 4 раза дороже «обычного») весьма способствовало деловой беседе.
— Итак, Антигон. Этой ночью было ясно, что ничего толком не ясно. Понял только, что ты настоял дать Сулле 15 денариев. Сумма, конечно, не очень высокая, но всё же…Это мелкий пацан и его первое дело, где он всего лишь стоял на стрёме. Сулла работает в таверне за 7 денариев в месяц, а тут такое. Теперь мне, что каждый раз ему столько давать? Что другие будут говорить?
— Брось, Авл. Ты меня знаешь. Я за свои слова отвечаю и каждому готов обосновать. Пацан вырубил двоих легионеров с топорами, а это, чего-то стоит. Если бы они нас встретили, то готов поставить на кон то, что нам бы точно кровь пустили. Он к тому же не убежал, не струсил, — настоящий боец.
— Ему не могли помочь?
— Была такая мысль, но что-то «не бьётся». Зачем кому-то вырубать легионеров, а потом отпускать нас? Бред какой-то.
— Должно быть так. Если бы даже была другая банда, то вас бы тогда однозначно встретили.
— А я про что… Странно, конечно. Он что на самом деле такой сильный? Как там себя на кухне показывает?
— Да Аид его знает, Антигон. Нет, я видел, конечно, что он мешки с мукой или крупой легко таскал, — по 2–3 штуки, бывало, за раз…Мы ещё тогда с Квинтом этот момент обсуждали, — как так вышло, что сын патриция такой сильный? Но тут полицейские, а не мешки…
— Слушай, так может это его папаша и научил. Как его там?
— Лукреций Корнеллий. Так он же алкаш.
— Так и что алкаш. Раньше же Лукреций кем-то служил?